Тот суживает глаза и цедит: — Умничать вздумала? Давай, иди, не выебывайся. Покажешь, чему тебя Леха научил. Еле сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Это все проклятая заколка! Если бы я успела спрятаться между ребятами, на меня никто бы внимания не обратил. Замечаю на правой руке Плоского обручальное кольцо, пытаюсь представить себе его жену и не могу. Как за такого можно выйти замуж? Разве что связанной и с кляпом во рту. Алексей виновато прячет глаза, но молчит. Все вообще молчат. Ладно, можно попробовать устроиться кассиром в круглосуточный супермаркет. Вот только на операцию там точно не заработаешь… И тут меня осеняет. — Кто ваш руководитель? — спрашиваю, глядя в злые прищуренные глаза Плоского и мысленно несколько раз умерев от страха. — У вас же есть руководитель? Это случайно не вы? — перевожу взгляд на Тимура. — Ну я, — доносится из угла. Мужчина отлипает от стены, встает напротив, сунув руки в карманы, и буравит все тем же выжидательным взглядом. — И что? — Как мне к вам обращаться? — Домин. Максим. Георгиевич. Набираю полные легкие воздуха и выдаю на выдохе: — Максим Георгиевич, мне нужна ваша помощь. У меня только что возникли проблемы личного характера, — вскидываю подбородок и смотрю сначала на ненавистного узколиицего, затем прямо в глаза Домину. Мужчина напротив буравит меня взглядом и молчит, зато я теперь могу лучше его рассмотреть. Лет двадцать семь — двадцать восемь. Прямые, чуть резковатые черты лица, серые выразительные глаза, поджатые губы. Интересно, почему Горец? Я почему-то думала, он правда из горцев. Его можно было бы назвать красивым, если бы не удушающая волна агрессии, которая исходит от него и обволакивает, буквально обездвиживает и отнимает речь. Пожалуйста, если он еще так посмотрит на меня пару минут, я точно умру. — Плоский, оставь девушку в покое, — говорит он негромко, но узкомордый тут же взвивается. — Макс, да ты посмотри на нее, это же ходячая проблема, зачем она здесь? — Отъебись, — обрывает его Домин и зыркает исподлобья. Тот больше не спорит и выходит из стафф-рума. — Иди в зал, — поворачивается ко мне Домин, — только приведи себя в порядок. Что у тебя с головой? — У меня заколка сломалась, — показываю обломок, — и резинки для волос куда-то делись. Домин лезет во внутренний карман куртки, достает пачку денег, схваченную по краям резинками, снимает обе и протягивает мне. — Такие подойдут? — Да, спасибо, — обрадованно восклицаю и хватаю резинки. — Идем, посмотрим, как ты работаешь. Сначала на покер. Бойцы Горца покидают стафф-рум, а Домин продолжает стоять у выхода, чуть пригнув голову. Почему-то проем входной двери здесь довольно низкий. Мне с моими ста семидесяти пятью сантиметрами еще ничего, а вот высокому Горцу приходится наклоняться. Дохожу до Домина, он делает шаг навстречу, освобождая проход, и мы на миг сходимся почти вплотную. Он нависает надо мной, его глаза совсем близко, и я только успеваю подумать, что теперь они гораздо темнее. В голове ни одной мысли, я погружаюсь в его глаза как в омуты. Ноги слабеют, правая нога подворачивается, каблук соскальзывает, и я падаю, хватаясь за Домина. Он удерживает меня за локоть, и я замираю. Сердце начинает стучать в утроенном ритме, кровь несется по венам с бешеной скоростью. Кончики пальцев покалывает, в ушах шумит, от Домина пахнет приятным, очень мужским и явно дорогим парфюмом. Но дело не только в нем. Максим продолжает смотреть на меня, а я не могу оторвать взгляд, будто меня к нему приковали. Это все его рука. Его прикосновение реально обжигает. Нужно срочно разорвать зрительный контакт, иначе я или утону, или сгорю. — Каблук подвернулся, — с трудом сглатываю скопившуюся слюну. — Спасибо, Максим Геогриевич. Домин смотрит вниз и наконец-то перестает меня гипнотизировать. Я как будто из плена вырвалась — глубоко вздыхаю, стряхиваю неизвестно откуда взявшееся оцепенение вместе с рукой Домина и решительно шагаю вперед. *** Мерный шелест карт действует неожиданно успокаивающе. Домин действительно интересуется, как я играю, а не ищет лишний повод придраться. Мы играем несколько партий в блэкджек, затем переходим на покер. — Хорошо, — говорит он, возвращая чипы и поднимаясь, — только дергаешься очень, делаешь много лишних движений. Не надо так волноваться. Внутри отпускает напряженное ожидание, и я чувствую даже некоторою признательность к Горцу. — Но Плоский прав, тебе здесь не место, — добавляет он, и признательность тут же улетучивается. Домин смотрит прямо в глаза: — У тебя есть мужчина? Вопрос звучит так неожиданно, что я теряюсь. Щеки мгновенно становятся пунцовыми и начинают гореть. — Уже нет, — отвечаю правду и спохватываюсь. — Для вас это важно? — Хочу понять, почему казино, — отвечает Домин, опершись о стол. — Я учусь, второй курс. Нужна ночная работа, — стараюсь отвечать коротко. — Ясно. Давай договоримся так, — лицо Горца становится совсем жестким, — если у нас из-за тебя с посетителями начнутся проблемы, ты здесь работать не будешь. — А они могут быть? — Посмотрим, — Домин разворачивается и, больше не глядя на меня, идет к выходу. Походит Алексей. — Попала ты, Ареева, — он прислоняется к стене, я задумчиво тасую колоду на весу. — Плоского разозлила, Горцу нахамила. Нефартовое у тебя какое-то начало. — Надо было мне шевелиться скорее, — говорю хмуро. — Если бы я не торчала посреди стаффа, на меня бы никто и внимания не обратил. Алексей смотрит на меня с жалостью. — Надо было на тебя скафандр надеть, может тогда бы на тебя внимания не обратили. Какая же ты чудная, Ареева! — Леш, — кладу на стол карты и двигаюсь к нему ближе, — а почему Горец? Это потому, что он бессмертный, как Коннор Маклауд? — Слушай, Ареева, тебе то что? — подозрительно глядит на меня Алексей. — Главное, что ты у нас не бессмертная. Не стоило тебе с Плоским ругаться. Сегодня Горец за тебя заступился, а завтра как карта ляжет. Оно тебе надо? — «Минуй нас, пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», — с выражением цитирую классика. — У вас баб одна любовь на уме, — морщится Алексей. В зал входят первые посетители, и пит-босс делает круглые глаза: — Арбайтен, Ареева, арбайтен. Он скрывается в стафф-руме, а я снова беру в руки колоду. Леша прав, надо постараться поменьше попадаться Плоскому на глаза. А лучше бы стать совсем незаметной, и может тогда мне повезет, и обо мне забудут?.. Глава 2 Максим Загоняю автомобиль под навес и машинально смотрю на часы. Два часа до конца смены. Сам себе удивляюсь. Меня вообще не должно интересовать, когда начинается смена и когда заканчивается. Меня должна интересовать касса, а сегодня она отличная. Вхожу в дом, бросаю на диван куртку и иду в душ. Есть в сегодняшнем дне определенная незавершенность, и я пытаюсь ее нащупать. Деньги? Нет. Алексей отзвонится Тимуру, и Багров заберет кассу. Беспокоит меня не это. Мыльные струи пенятся у ног, воронкой утекают в отверстия, но смутные мысли они не смывают. Из головы не идет девушка с закрученными в руке волосами и испуганными глазами. Закрываю глаза, подставляя голову под горячие струи воды, и вижу длинные, просто пиздец какие красивые волосы, аккуратную попку, обтянутую черными шортами, и дальше бесконечно длинные ноги. Не знаю, где Леха отрыл эту девочку, только я чуть не споткнулся на пороге. Там все на нее слюни пускать начали. А когда девушка повернулась, мы вообще все охуели. Она и правда похожа на куклу: глаза большие, губы пухлые, личико как выточенное. В паху наливается, и я силюсь переключиться. Передергивать в душе — не мое, на своем члене я предпочитаю женские губы, и недостатка в них не испытываю. Так что свои руки напрягать незачем.