Максим Когда ты не за рулем, в жизни появляется светлая и благородная цель — не спиться. Я пью виски и думаю о том, что в очередной раз терплю полное поражение. И в очередной раз убеждаюсь, что так нихуя и не понял в своей девочке. Уже десять раз пожалел, что поднялся к Лане — она в конец притомила своими разговорами. Почему-то именно сегодня Лана пиздец как раздражает. Конечно, я заткну ей рот, есть безотказный способ, пусть только доварит кофе. Доливаю еще виски, беру бокал и подхожу к окну. Если бы пару месяцев назад мне сказали, что меня будет мучить совесть, я бы всех слал нахуй. А сейчас перед глазами стоит зареванное личико с потухшим взглядом, по которому текут не слезы, а целые струи. И от этого так херово, что я физически ощущаю давящую боль в грудной клетке. Я явно не рассчитал запас прочности своей упрямой девочки. Но она так спокойно держалась, так равнодушно смотрела на нас с Ланой — а я ту разве что на покерном столе не разложил, прямо перед Диной. Теперь идея привести в казино Лану кажется просто скотской. Хотелось позлить Дину, встряхнуть, заставить переживать. А по факту я растоптал свою девочку, еще и Лане позволил это сделать. Хочется швырнуть тяжелый бокал в свое отражение в оконном стекле, но знаю, что это не поможет. Уже швырялся в зеркало в ванной. Когда узнал, что Дину действительно ограбили вечером, и она прибежала ко мне в ливень за помощью, хотя могла сразу поехать в клуб. Помог, сука. Даже не так. Она не знала, что я в городе, просто пришла в мой дом, как в свой. Потому как я говорил, что она будет здесь жить и дал ей ключ. Получила и помощь блядь, и защиту. Пью залпом и отворачиваюсь от окна. Как обычно бывает, через день после пьянки в мозгах прояснилось, и я вспомнил ее, расстроенную, с льющимися на пол с платья и волос потоками воды. Ну так отправь девочку наверх спать и заливай глаза дальше. Нет же, захотелось по пьяни попиздеть. Смутно помню, что я тогда нес, но мне и не надо помнить. Знаю, что ничего хорошего. Я знаю себя, знаю, что мне нельзя пить, знаю, каким невменяемым становлюсь, когда перехожу определенную грань. На что я способен, помню еще с армии, когда мы с Немцем расхерачили сортир. Командир, с которым вместе пили и который потом просто сбежал и закрылся у себя, заставил нас потом отстраивать новый. Немец. Помню, я говорил Дине о его девушке и о том, как дорого заплатил друг за свою любовь. Но весь пиздец в том, что я их сравнил. А кроме того, что они обе студентки, общего там не было ничего. Ксана мне не нравилась. Не нравилось, как бегали ее глазки, как хорошо читалось у нее на лице ощущение превосходства от присутствия в ее жизни Немца. Поверить в то, что она считает его тренером по борьбе с такой кучей бабла мог только влюбленный идиот, в которого превратился мой друг. Он поплатился за это, как и его дура, но как можно было и близко сравнивать ее с Диной? Дина с первых дней знает, кто я такой, мало того, знает о моем участии в убийстве своего дяди и его жены. Я был уверен, что это ее оттолкнет, но нет, она не стала меня судить. Наоборот, дала понять, что оценила мое доверие. И если бы не все то дерьмо, которое закрутилось вокруг меня, теперь бы я не доводил себя до очередной кондиции в квартире осточертевшей любовницы, а обнимал свою девочку. Сейчас мне, конечно, еще далеко до «точки невозврата», а тогда я сам отключил тормоза. И надо же, чтобы именно в этот вечер решила прийти Дина! Ну почему я так поздно начал пить? Если бы она пришла, а я спал пьяный в кресле или валялся под столом, было бы намного лучше. Конечно, ей тоже не стоило провоцировать, я потому и разозлился на нее. Она же женщина. Ну напился дурак, могла бы попытаться утихомирить, уложить спать, к примеру. Но в памяти сразу всплывает бледное лицо с широко распахнутыми от страха глазами. Девочка испугалась и сбежала, и виноват во всем только я один. «Бэху» сначала было жалко, привык, хорошая была машина, вот и оторвался на Дине. Но сдулся почти сразу же. Эта груда железа не стоит и пальчика моей девочки. Тем более, на днях уже должны доставить новую. А деньги, так ведь не в шахте я их зарабатываю, чтобы по ним плакать. Кофе мне в тему, а вот Лана нет. Что она себе вообразила, меня не ебет. Пока пью кофе, она прижимается ко мне и намекает на жаркую ночь. Какая блядь ночь? Я через двадцать минут уже буду спать дома. Весь вечер Лана намекает, как ей нужна новая машина, и как не вовремя я разбил свою. У нее скоро день рождения, она присмотрела себе автомобиль еще до моей аварии. И, как я понимаю, мысленно уже загнала его на стоянку. Ее руки расстегивают ремень джинсов. Достаю из заднего кармана портмоне, вынимаю несколько купюр и кладу на подоконник, о который опираюсь. — Давай, начинай сосать на машину, — подбадриваю ее. — К дню рождения, конечно, не успеешь, но с твоей работоспособностью, уверен, очень скоро будешь за рулем. — Подожди, а разве ты мне не поможешь? — ее глаза полные слез. Десять баллов. — Лана, я зарабатываю деньги совсем другим способом, так что ты управишься гораздо быстрее. Давай скорее, дорогая, или мне найти замену? Лана хлопает ресницами, косится на деньги, затем переводит взгляд на меня и улыбается. В этом вся Лана. Внутренняя борьба была короткой и недолгой. Она медленно стекает вниз, и если раньше бы это завело с пол-оборота, то сейчас вызывает лишь брезгливость. Потому что есть, с чем сравнить. «Пусть подавится», — я слышал, как Дина ответила Алексею, когда тот передал ей чаевые. И в этом вся Дина, моя девочка. Любимая, теперь я это знаю точно. Лана расстегивает молнию и вбирает член в рот, а я тянусь за бутылкой, чтобы налить себе еще. Я уже выпил почти половину, сегодня точно не стоит ехать к Дине. Наверняка Алексей вызвал ей такси, и она сейчас дома. Плакать хоть перестала? Вспоминаю ее глаза и сцепляю зубы. Завтра я просплюсь и поеду к ней. Если бы ей было все равно, она бы так не плакала. Значит, у меня есть шанс. Внезапно осознаю, что не дарил ей цветы. Ни разу. Деньги через Алексея впихивал, завтраками кормил, а цветы не дарил. Идиот. Я куплю розы с нее ростом, а потом поеду к ней домой. Может, она даже выйдет в смену, так будет еще лучше. Тогда я принесу цветы в казино и отдам ей при всех. Я же на глазах у всех притащил Лану в «Пиксель» и вынудил Дину играть с ней. И если моя любимая девочка решит измочалить букет об мою голову, слова не скажу. Еще и присяду, чтобы ей удобнее было. А потом увезу домой, даже если она будет брыкаться и упираться. Выходит, мальчишка Ворон гораздо умнее и дальновиднее, потому что всегда извиняется перед своей девушкой независимо от того прав он, или нет. Короткая разрядка простреливает мозг. Так, ни о чем. Еле сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть Лану. Не стоит, свое она отработала, а теперь домой спать. Но та стремительно поднимается и обвивает меня руками. — А я думала, ты останешься, — она почти лежит на мне. С интересом наблюдаю за талантливо разыгрывающейся миниатюрой. — Ты сегодня был такой, как раньше, и я себе намечтала… Я устала, Максим, почему ты не хочешь все забыть? Я хочу быть только твоей! — Что ты, я не стою таких жертв, — отстраняю ее, застегиваю ремень и поправляю футболку. — Это из-за нее ты стал таким со мной? Из-за этой девки? Поддеваю двумя пальцами ее подбородок и поднимаю вверх так, что ей приходится потянуться всем телом. — Уясни себе раз и навсегда. Я ее люблю. Она моя девушка, а ты — всего лишь обслуживающий персонал. И держись от нее подальше, я тебя предупредил. Вижу ненависть в красивых, цвета темного шоколада глазах, влажных и блестящих. Когда-то они сводили меня с ума, но теперь совершенно не трогают. Уходя, оставляю в прихожей ключи от ее квартиры. Я больше сюда не приду. Хорошо бы, если бы это поняла Лана. *** На следующий день я сплю почти до обеда, затем приходится съездить в соседний областной центр, и к Дине мы с Сережей Вороном приезжаем поздно вечером. В салоне на заднем сиденье лежит огромный букет роз нежного пепельного оттенка. Ростом может и не с Динку, но в салоне они не помещались, пришлось уложить по диагонали. А то, что она легко за ним спрячется, это без сомнения. Пытаюсь представить себе ее глаза, но вижу лишь залитое слезами лицо, и настроение тут же портится. Дома Дины нет, свет в окнах не горит, и мы возвращаемся в клуб. А там выясняется, что Алексей отправил Динку в отпуск, но куда и с кем, не говорит. Похоже, не знает, вряд ли бы рискнул скрывать правду. Заставляю его разыскать знакомую, которая помогла Дине с билетами, и через десять минут узнаю, что та еще утром взяла три билета в направлении южного побережья. Уже два часа, как моя девочка едет в поезде в неизвестно какой компании. Был бы я на машине, уже бы погнал вдогонку и с утра стоял на перроне. Номер вагона есть. Но немного остыв, решаю, что, возможно, это и к лучшему. Сейчас Дина вряд ли станет со мной разговаривать. И раз она уже там, пусть отдохнет и сменит обстановку. А потом мы вместе полетим, как я ей и обещал. Куда захочет, туда и полетим. Командую Ворону отвезти меня на набережную. Эту пару выхватываю глазами сразу, чем-то они цепляют среди других обнимающихся пар. Просто одетые, совсем зеленые. Парень держит девушку за руки и что-то ей говорит с таким пылом, что я лишь хмыкаю. Сам я давно утратил способность так проявлять чувства. Подхожу к парочке, отзываю парня в сторону. Светленькая девчонка смотрит чуть ли не с ужасом. Ну да, я же монстр, я и забыл. Парень храбрится и старается не подать виду, что испуган, чем сразу вызывает уважение. — Пойдем со мной, — указываю ему на машину, — да не бойся ты. — Куда вы его ведете? — девушка беспомощно оглядывается по сторонам. Распахиваю заднюю дверцу машины. — Бери, — указываю на букет, — подаришь своей девушке. — Откуда вы знаете? — шепчет паренек, неверяще переводя взгляд то на букет, то на меня. — Что именно? — уточняю. — Что я ей предложение хочу сделать, вот, — мальчишка достает из кармана бархатную коробочку, — а на цветы денег не хватило, стипендию не дали. Я верну вам деньги, дайте ваш номер, я подрабатываю, скоро получу зарплату и верну. — На что ж ты семью содержать будешь, студент? Не рано ли женишься? — сам не знаю, зачем спрашиваю. Мне какое дело? — Она беременная, — поясняет парень и, не сдержавшись, улыбается. Качаю головой. Детвора бестолковая, не слышали, что такое презервативы? Или на них тоже денег нет? А сам понимаю, что на самом деле просто завидую этим двум влюбленным. Достаю портмоне, вынимаю пять бумажек по сто долларов и сую парню в верхний карман рубашки. — Это тебе на свадьбу. И цветы забирай. — Вы что? Я не могу взять у вас деньги. Дайте номер телефона, я буду вам отдавать, — протестует тот.