С улицы в открытую дверь повеяло холодом. От земли тянуло, сыростью, будто легкий туман стелился. — Я не думала, что вы такой… — пробормотала Сильви. Она растерялась и не могла найти нужных слов. — Я… Жажа… Я клянусь, это самая лучшая женщина на всем белом свете… Мегрэ повернулся и, пожав плечами, зашагал в сторону порта, но чуть поодаль, за ближайшим фонарем, остановился, чтобы разжечь потухшую трубку. Глава 11 Любовная история Сидевший закинув ногу на ногу, Мегрэ принял более строгую позу и, посмотрев в глаза собеседника, протянул ему гербовый лист бумаги. — Можно взглянуть?.. — спросил Гарри Браун, кинув беспокойный взгляд на заднюю дверь, за которой находились секретарь и машинистка. — Это ваше. — Я хочу вас заверить, что готов выплатить им компенсацию… Скажем, по сто тысяч франков каждой… Вы меня понимаете?.. Вопрос не в деньгах, важно избежать скандала… Если эти четыре женщины явятся туда и… — Понимаю. Из окна открывался вид на пляж Жуан-ле-Пена: множество людей в пляжных костюмах загорали, лежа на песке, три девушки под наблюдением высокого и худого тренера выполняли гимнастические упражнения, а вдоль берега, от одной группы отдыхающих к другой, шел алжирец с корзинкой арахиса. — Как вы считаете, сотня тысяч франков… — Очень хорошо! — произнес Мегрэ, вставая. — Вы не притронулись к бокалу. — Благодарю вас. Гарри Браун, вежливый, напомаженный, заколебался на какое-то мгновение, но потом все-таки решился: — Признаться, господин комиссар, я посчитал вначале, что вы настроены враждебно по отношению ко мне… Во Франции… — Да… Мегрэ направился к двери. Браун двинулся вслед за ним, продолжая говорить, но уже не столь уверенным тоном: — …скандал не имел бы такого резонанса, как… — Доброй ночи, месье! Мегрэ поклонился, не протянув руки, и вышел из гостиничного номера, где только и делали, что ворочали делами по продаже и купле шерсти. — Во Франции… Во Франции… — проворчал комиссар, спускаясь по лестнице, покрытой пурпурной ковровой дорожкой. Ну и что, Франция? Как назвать отношения Гарри Брауна с той женщиной с мыса Ферра? Любовная история! А тогда… вся эта история с Уильямом, с Жажа и Сильви?.. И Мегрэ брел вдоль пляжа, обходя полуголые загорелые тела в разноцветных купальниках и плавках. Возле кабинки тренера-физкультурника его ждал Бутиг. — Ну и как? — Дело закрыто!.. Уильям Браун убит неизвестным преступником, пытавшимся завладеть его бумажником. — Но ведь… — Что?.. Чем меньше шума, тем лучше!.. А значит… — И все-таки… — Чем меньше шума, тем лучше! — повторил Мегрэ, следя за тем, как по ровной голубой глади неслись несколько каноэ. — Вы видите вон ту молодую женщину в зеленом купальнике? — У нее худые бедра. — Ну так вот! — торжествующе воскликнул Бутиг. — Вам нипочем не догадаться, кто это… Дочка Морроу… — Морроу? — Бриллиантового короля… Он входит в дюжину самых богатых людей мира… Солнце пекло нещадно. Темный костюм Мегрэ выделялся ярким пятном среди голых тел. С веранды казино накатывала волнами музыка. — Вы не хотите выпить? В петличке серого костюма Бутига красовалась алая гвоздика. — Я же вам сказал, что здесь… — Да… Здесь… — Вам тут разве не нравится? И комиссар картинным жестом обвел всю раскинувшуюся перед ними бухту: удивительной синевы море, мыс Антиб с выглядывающими из-за зелени белоснежными виллами, желтое, напоминавшее тушеную капусту со сметаной, здание казино, пальмы набережной… — А вот тот толстяк, видите, в полосатой маечке, является владельцем наиболее влиятельной немецкой газеты… В ответ Мегрэ, чьи глаза после бессонной ночи приняли серо-зеленый оттенок, недовольно пробурчал: — Ну и что с того? — Доволен, что я приготовила треску в сметане? — Еще как! Бульвар Ришар-Ленуар. Квартира Мегрэ. За окном виднеются еще голые каштаны с редкими листочками. — Ну и что это была за история? — Любовная история! Но мне велели: «Чем меньше шума, тем лучше!»… Положив локти на стол, он с аппетитом уплетал треску. И отвечал на вопросы жены с набитым ртом. — Одному австралийцу надоела до смерти Австралия со всеми ее овцами… — Не понимаю. — Австралийцу захотелось погулять, он так и поступил. — Ну а потом? — Потом? Да ничего!.. Он погулял, а его жена, дети и шурин оставили его без средств… — Это неинтересно! — Точно! Как я и говорил… Он стал жить на Лазурном берегу… — Говорят, там очень красиво…