Я нахмурился: – Тебе часто случалось ездить на такси Седых сестер? Тон у меня был такой, каким запросто можно было спросить: «Тебе что, нравится делать домашку?» – Это было мне наградой, – объяснила Мэг. – Когда Лугусельва считала, что я очень постаралась на тренировке, мы шли кататься. У меня не укладывалось в голове, что кто-то мог считать подобную поездку желанной наградой. Воистину, императорский двор – порочное, зловещее место. – У девчонки хороший вкус! – крикнула Оса. – По Нью-Йорку лучше нас никто не возит! Не доверяйте всяким сервисам, где предлагают взять попутчиков! Там почти везде гарпии, причем без лицензий! – Гарпии! – взвыла Буря. – Воруют у нас бизнес! – поддакнула Злоба. Я тут же представил себе нашу подругу Эллу за рулем машины. И почти обрадовался, что сижу в этом такси. Почти. – К тому же мы улучшили сервис! – похвасталась Буря. Я заставил себя посмотреть ей в глазницы: – Это как же? – Вы можете воспользоваться нашим приложением! – сказала она. – И больше не нужно вызывать нас золотыми монетами! Она указала на значок на плексигласовой перегородке. Оказывается, теперь я мог привязать любимое магическое оружие к их такси и оплачивать поездки виртуальными драхмами с помощью какой-то штуки, которая называется «СЕРАЯ ТАКСА». Я вздрогнул при мысли о том, что могла бы устроить Стрела Додоны, разреши я ей делать онлайн-покупки. Если бы после этого мне все же выпал шанс вернуться на Олимп, я бы обнаружил, что мои счета заморожены, а дворец заложен, потому что стрела скупила все первые фолио[15] Шекспира, которые только сумела разыскать. – Я уж лучше наличными, – сказал я. Оса заворчала, обращаясь к Злобе: – Это все ты и твои предсказания. Я же говорила, что приложение – дурацкая затея. – Подбирать на обочине Аполлона – затея еще глупее, – пробурчала та в ответ. – А это было твое предсказание. – Обе вы дуры! – рявкнула Буря. – Вот вам мое предсказание! Я начал припоминать, откуда взялась наша давняя взаимная неприязнь с Седыми сестрами. Проблема была не только в том, что они мерзкие уродины, грубиянки и воняют могильной гнилью. И не в том, что у них на троих всего один глаз, один зуб и никаких навыков общения. И даже не в том, что они то и дело западают на какую-нибудь знаменитость и совершенно не умеют это скрывать. Во времена Древней Греции они обожали меня: неприятно, конечно, но хотя бы объяснимо. Потом – представьте себе – они меня разлюбили. Следующие несколько столетий они состояли в фан-клубе Ганимеда. Меня так достали их посты в Инстабоге о том, какой же он красавчик, что в конце концов я не сдержался и оставил едкий комментарий. Знаете мем, где изображена банка меда в форме мишки с надписью: «Милая, он гей»?[16] Да, это я его сделал. И в случае с Ганимедом никакого открытия в этом не было. Теперь же они с ума сходили по Деймосу, богу страха, и я вообще не понимал, что они в нем нашли. Конечно, он накачанный, и глаза у него красивые, но… Стоп. А к чему я это все? Ах да. Причина наших разногласий с Седыми сестрами – профессиональная ревность. Я бог прорицаний. Седые сестры тоже предсказывают будущее, но не работают под моим началом. Не признают моих заслуг, не платят роялти – ничего такого. Свою мудрость они получили от… Честно говоря, я не знаю. Ходили слухи, что их родителями были первородные морские божества, которые возникли из пены, и прилив доносил им какие-то частицы мудрости и пророчеств. Как бы то ни было, мне не нравится, что они вторгаются на мою территорию, и они по какой-то необъяснимой причине тоже меня не любят. Их предсказания… Погодите-ка. Я порылся в памяти. – Вы сказали, что предвидели, что будете меня подвозить? – Ха! – воскликнула Буря. – Интересно ему! Злоба загоготала: – Станем мы тебе выдавать доггерели на твой счет… – Заткнись, Злоба! – Оса дала ей тумака. – Он еще не просил! Тут оживилась Мэг: – У вас есть для Аполлона хот-доги гриль? Я тихонько выругался. Было ясно, к чему идет дело. Седые сестры обожают туманные предсказания. Им нравится, когда пассажиры умоляют рассказать, что им известно о будущем. Но на самом деле старым кошелкам страсть как хотелось поделиться своим знанием. В прошлом каждый раз, когда я соглашался выслушать их так называемые пророческие стихи, они сообщали о том, что будет у меня на обед, или выдавали экспертное мнение, на кого из Олимпийских богов я больше всего похож. (Спойлер: вариант «Аполлон» не встретился ни разу.) Они не давали мне покоя просьбами разобрать их предсказания и умоляли, чтобы я показал их стихи своему литературному агенту. Брр. Я не знал, какие новости у них припасены для меня на этот раз, но доставлять им удовольствие и интересоваться этим я не собирался. У меня и так полно пророческих стихов, с которыми нужно разобраться, причем настоящих. – Доггерель, – объяснил я Мэг, – это несколько неравносложных поэтических строчек с неустойчивым ритмом. Но такие точные термины ни к чему: эта троица устойчивостью вообще не отличается. – Тогда мы тебе ничего не скажем! – пригрозила Оса. – Никогда не скажем! – поддакнула Злоба. – Я и не просил, – любезно ответил я. – Я хочу послушать про хот-доги гриль, – сказала Мэг. – Нет, не хочешь, – заверил я ее. За окном размытый Куинс сменился окраиной Лонг-Айленда. Седые сестры на переднем сиденье едва не тряслись от нестерпимого желания выпалить свое предсказание. – Это очень важные слова! – заявила Оса. – Но ты никогда их не услышишь! – Ладно, – согласился я. – Тебе нас не заставить! – сказала Буря. – Хоть от них и зависит твоя судьба! У меня мелькнула тень сомнения. Неужели… Нет, это просто невозможно. Пойди я у них на поводу – и они скорее всего вывалят на меня свое никому не нужное мнение о том, какая косметика лучше всего сочетается с оттенком моего лица. – Я на это не куплюсь, – отрезал я. – А мы ничего и не продаем! – взвизгнула Оса. – Эти строчки слишком важны, и мы сказали бы тебе, только если бы ты угрожал нам страшными карами! – Не буду я вам угрожать… – Он нам угрожает! – взмахнула руками Буря и отвесила Осе такой подзатыльник, что их общий глаз тут же выскочил у нее из глазницы. Оса поймала его и, неловко замешкавшись, бросила за спину, прямо мне на колени. Я заорал. Сестры заорали тоже. Злоба, лишившись штурмана, описывала по дороге зигзаги, отчего мой желудок забросило в пищевод. – Он украл наш глаз! – верещала Буря. – Мы ослепли! – Неправда! – вопил я. – Какая мерзость! Мэг едва не пищала от восторга: – КАК! ЖЕ! КРУТО! – Уберите его! Я вертелся и изгибался, надеясь, что глаз куда-нибудь укатится, но он упрямо лежал у меня на коленях, укоризненно пялясь мне в лицо взглядом дохлого сома. От Мэг не было никакой помощи. Она явно не хотела испортить этот крутой момент, когда мы мчались быстрее скорости света и должны были вот-вот расшибиться в лепешку. – Он раздавит наш глаз, – выла Злоба, – если мы не прочтем стихи! – Не раздавлю! – Мы все умрем! – охала Оса. – Он псих! – Я НЕ ПСИХ! – Ладно, твоя взяла! – простонала Буря. Она приосанилась и выразительно и громко, словно выступала для публики в Коннектикуте за десять миль от нас, продекламировала: – Сумеет Дэр на тайный путь взглянуть! Следом вступила Злоба: – И крах грядет; тот лев змеей объят! Оса закончила: – Иль принцепса ты трон не сможешь пошатнуть! Мэг захлопала в ладоши.