Шаол невольно вздрогнул. Даже Несарина заморгала, услышав столь откровенный вопрос. – Да, – глухо ответил Шаол, безуспешно стараясь сохранить невозмутимость, но чувствуя, что краснеет. Ириана поочередно посмотрела на них обоих и задала новый вопрос: – И ты удовлетворял свою потребность до конца? – Какое отношение это имеет к моему состоянию? Шаол до скрипа зубов сжал челюсти. И как она сумела понять, что у них с Несариной все прекратилось? Ириана невозмутимо водила пером по пергаменту. – Что ты там пишешь? – взвился Шаол. Проклятое кресло! Если бы не оно, сейчас подскочил бы к столу и вырвал у нее из рук этот пергамент. – Я пишу большое «нет». Мало того, свое «нет» она еще и подчеркнула. – Теперь, наверное, будешь спрашивать, сохранилась ли у меня способность справлять большую и малую нужду? – Эти вопросы тоже у меня в списке. – Отвечаю: все сохранилось, – зло бросил Шаол. – Надеюсь, ты не станешь спрашивать у Несарины, так ли это. Ириана с прежней невозмутимостью повернулась к Несарине: – Ты замечала у господина Эстфола трудности с отправлением естественных надобностей? – Не отвечай! – рявкнул он Несарине. Несарине хватило благоразумия усесться на стул и молчать. Ириана отложила перо, потом встала из-за стола. Утреннее солнце отражалось от ее волос, образуя подобие нимба. Подойдя к Шаолу, она опустилась на колени и спросила: – Ты можешь снять сапоги или тебе помочь? – Сам сниму. Она уселась на корточки и стала наблюдать за его движениями. Еще одна проверка – на подвижность рук и верхней части туловища. Ириане хотелось понять, как Шаол сейчас ощущает вес своих ног, необходимость постоянно приноравливать их положение… Скрежеща зубами, Шаол обхватил колено, сдвинул ногу с деревянной подставки, затем наклонился и несколькими рывками стянул сапог. Сняв второй, спросил: – Штаны тоже снимать? Шаол понимал: ему нужно проявлять учтивость, нужно упрашивать Ириану о помощи, однако… – Только после нескольких рюмок крепкого вина, – ответила она, затем, повернувшись к оторопелой Несарине, добавила: – Извини. Впрочем, извинение было произнесено столь же язвительным тоном. – Почему ты извинялась перед нею? – Думаю, ей сейчас очень нелегко делить с тобой постель. Шаолу понадобилось все самообладание, чтобы не схватить Ириану за плечи и как следует не встряхнуть. – Я тебя чем-то задел? Ириана ответила не сразу. Вначале сняла с него носки, бросила их поверх сапог и лишь тогда сказала: – Нет. Вранье. Он носом чуял ее вранье. Ощущал языком. Главное, Ириана наконец-то занялась осмотром. Ее изящные руки трогали и мяли его ногу. Мышцы живота еще что-то чувствовали. А ниже – ничего. Шаол мог лишь смотреть. Он не знал, сильно ли ее пальцы щиплют ему кожу, глубоко ли впиваются ногти. Он просто смотрел. Безымянный палец Ирианы украшало кольцо. – Твой муж отсюда? – спросил он. Могла быть и жена. – Я не… Ириана хмуро поглядела на кольцо, не договорив. Значит, не замужем. Серебряное кольцо было простеньким, с маленьким гранатом. Возможно, носила, защищаясь от приставания мужчин. Так поступали многие женщины на улицах Рафтхола. Ириана добралась до пальцев ноги. Ощупывая каждый, спрашивала: – Чувствуешь что-нибудь? – Нет. Настал черед другой ноги. И снова Шаол пять раз ответил «нет». Похожий осмотр он уже проходил в замке, с Рованом. – Изначально у Шаола был поврежден весь позвоночник, – заговорила Несарина. Видно, и она вспомнила фэйского принца. – Наш друг, обладающий целительскими способностями, сделал все, что мог. Подвижность верхней части туловища вернулась, а вот с ногами у него ничего не получилось. – При каких обстоятельствах господин Эстфол покалечился? Руки Ирианы мяли ему лодыжку, постукивали по ноге, царапали кожу. Похоже, прицесса Хасара сказала правду и уроженке Фенхару уже приходилось врачевать схожие увечья. Вопрос погрузил Шаола в поток воспоминаний. Он заново переживал ужас, боль и гнев. Несарина открыла было рот, но он ее опередил: – Это произошло во время сражения. Я получил удар в спину. Магический удар. Пальцы Ирианы поднимались выше, продолжая мять и постукивать по каждой ноге. Шаол ничего не чувствовал. – Должно быть, твой друг был удивительным целителем, если сохранил тебе такую степень подвижности. – Он сделал все, что в его силах. Затем велел мне ехать сюда. Ее руки добрались до бедер Шаола. С нарастающим ужасом он следил, как они поднимаются все выше и выше. Он уже хотел спросить, не собирается ли она осматривать и его «мужскую снасть», когда Ириана подняла голову. Их глаза встретились. Вблизи ее глаза были золотым пламенем. Не холодным металлом, как у Маноны Черноклювой, в чьих глазах запечатлелось столетие кровавых битв и хищных инстинктов… Глаза Ирианы больше напоминали пламя очага, горящего долгим зимним вечером. – Мне нужно осмотреть твою спину, – сказала Ириана и отошла. – Ложись на ближайшую кровать. Шаол не успел ей напомнить, что в его положении это не так-то просто сделать. Подскочив к его креслу, Несарина покатила Шаола в спальню. Каджа успела застелить кровать и поставить на столик букет оранжевых лилий. Ириана принюхалась и поморщила нос, словно запах был отталкивающим. Шаолу стало любопытно, но он воздержался от вопросов. Несарина хотела ему помочь перебраться на кровать, но Шаол отмахнулся. Кровать была достаточно низкой. Сам справится. Ириана стояла в проеме открытой двери и смотрела, как он, упершись одной рукой в кровать, а другой – в сиденье, сильным толчком переместился на мягкую поверхность кровати. Там Шаол расстегнул сверкающие застежки и сбросил с себя камзол. Потом и белую рубашку. – Ничком ложиться? Ириана кивнула. Обхватив колени и сжав живот, Шаол распластал неощущаемые ноги вдоль матраса. Но лежал он не на животе, а на спине. Ноги затряслись, будто сведенные судорогой. Правда, это внешне напоминало настоящие судороги. Впервые такое с ним случилось пару недель назад. Шаол и сейчас ощущал неимоверную тяжесть в груди. Он понимал: это каким-то образом связано с увечьем. Обычно подобные ощущения возникали, когда он несколько раз подряд перемещал тело. – Судороги при таких увечьях бывают довольно часто, – пояснила Ириана, наблюдая, как слабеет и исчезает дрожь в ногах Шаола. – Со временем они пройдут. Жестом она напомнила, что просила лечь на живот. Шаол молча сел, положил одну ногу поверх другой, затем снова лег на спину и только тогда перевернулся на живот, увлекая за собой ноги. Возможно, Ириану и впечатлила его способность управляться со своим телом. Вслух она не сказала ничего. Даже бровью не повела. Уперев ладони в подбородок, Шаол смотрел, как Ириана неспешно идет к нему. По пути она махнула Несарине, велев той не расхаживать взад-вперед, а сесть. Шаол внимательно следил за Ирианой, стараясь заметить проявление магии. Вот только какой? Он и сам не представлял. Магия Дорина повелевала льдом, ветром и вспышками света. Магия Аэлины была яростным, испепеляющим пламенем. Но исцеляющая магия… Ощутима ли она? Увидит ли он что-то сам, или же свидетелями будут только его кости и кровь? В прошлом такие вопросы заставили бы его сердито нахмуриться. Возможно, он воспротивился бы самой затее отдаться во власть магии. В прошлом он отрицал магию и боялся ее. Но тот прежний человек остался погребенным под развалинами стеклянного замка, и нынешний Шаол этому радовался.