– А где живут страшилы эти, в болоте? – спросил Бажен, следя за сумраками. – Из болота приходят и уходят туда. Но живут не там. Днями мы с ребятами там лазали, всё исходили, нет там никого, – Неждан показал, где они шастали с товарищами. – Разве что из самой топи вылезают. – Может, это утопленники? – ужаснулся Бажен. – Мы тоже так думали. Но нет. Сумраки оттуда… из сна! – Из сна? – Помнишь, волхв говорил, что мы видим не такие сны, как другие? – Угу. – Вот! Я встречал там сумраков. Видел их во снах. – Вот чудо какое страшное! А во двор они не могут залезть? – Бажену стало зябко от этой мысли. – Мне уже как-то и спускаться с вышки боязно. Внизу скрипнула лестница, и у Бажена душа ушла в пятки. Он схватил за плечо Неждана и прижался к перекладине, готовый сигануть вниз. Детское воображение нарисовало страшную тварь с корявыми руками. Он уже приготовился прыгнуть через ограду во двор, когда раздался голос: – Вы чего это не спите, олухи? Пошто пламенник запалили? Над площадкой показалась седая голова Булата. Бажен едва не проглотил язык от страха, Неждан тоже перепугался. – Там, это… нелюди… – пробормотал Бажен. – Бегом спать! Мальчики один за одним быстро нырнули вниз и несколько мгновений спустя уже лежали на своих лавках. Уснуть удалось не сразу. Бажен знал одно – навряд ли ему ещё раз захочется посмотреть на нелюдей. У спящих ребят Бажен заметил одинаковые обереги на серебряных цепях. Такой же был и у Неждана. Утром Бажен спросил нового товарища о странных оберегах. – А, эти… – Неждан вытащил из-под рубахи оберег. – У старого тоже такой есть. Сонники это. – Сонники? В разговор вступил Васятка. – Ну да. Но это не обереги, хоть мы так и называем. С ними мы во сне, как это… ну, в другом месте оказываемся. Ну, долго рассказывать. Там место не такое, как здесь. Волхв рассказывал же. Надеваем сонники и все вместе оказываемся в одном сне. А там – война. – Война? – переспросил Бажен. – Ага, – в один голос сказали Васятка и Неждан. – И проиграть никто не должен, – добавил Неждан. – Почему? – Ну, как это… – Неждан покачал перед собой раскрытые ладони, то одну вверх задерёт, то другую, будто что-то взвешивает. – Равновесие. – Если кто-нибудь там побеждает, у нас война может начаться, – дополнил Васятка. – И мы должны равновесие держать, – заключил Неждан, убрав руки за спину. – А как? – В битвах, – сказал Неждан. – И не только. – Но мы пока учимся, смотрим, знания копим, – Васятка пристукнул себя по голове, как бы показывая, куда складывают знания. – Взрослые там, во сне-то. А мы так, в стороне, ученики, – заметил Неждан. – А мне дадут этот оберег, ну, сонник? – спросил Бажен. – Дадут, – ответил Неждан. – Конечно, дадут! – Васятка хлопнул Бажена по плечу. – Ты тоже с нами. Они занимались до вечера. Часто волхв заставлял ребят делать непонятное – то с закрытыми глазами сидеть, то представлять разные вещи, вспоминать старое и забытое. Отпустив ребят отдыхать, Булат подозвал Бажена. – Вот, надень на шею, да под рубаху спрячь. Сонник это. – Оберег? – Ну, можно и так назвать. Но, скорей, наоборот. Ты скажи мне, зачем вчера на вышку попёрлись. – Поглядеть на нелюдей, чудо-юдо невиданное. – Поглядели? Чтоб больше тебя там не было! За частокол не замыслили идти? – Нет. Неждан говорит, что нельзя туда ночью. Кто это такие? – Нелюди. Сумраками ещё их кличут, потому что из сумрака они, мрачные и тёмные твари. Защищают нас, но разницы в людях не видят. Появись там ты, и от тебя нас защитят, убьют и сожрут. Появись я, то же самое случится. Ну ладно. По поводу сонника – уснёшь, не удивляйся. – Мне Неждан рассказывал. – Уже лучше. Никуда не лезь, смотри и учись. Сон тебе сегодня приснится. Так ты постарайся в нём не пораниться. Это такой сон, что если тебе там кровь пустят, то и наяву тело кровью изойдёт. – А коли убьют? – Не убьют, сонник не позволит, разбудит тебя. Хотя бывали случаи, что витязи сонные погибали во сне. – А кто это такие, витязи сонные? – Это я. И ты таким станешь. Заменой мне будешь, а то ведь я остался один. – Значит, много витязей во сне умерло? – Много, но больше от старости. Главное, ты во сне не бойся. Хоть и называют сон младшим братом смерти, но бояться её нет причин, ежели не соваться никуда. *** Уже лёжа на лавке, Бажен ощутил, как нагрелся сонник. Тепло это было приятным. В другое время напугало бы, но мальчик был на грани сна и яви. Он уснул и… сразу проснулся. Но проснулся в другом месте. Частью своего детского сознания понимал, что это сон. Но такими натуральными сны ещё никогда не бывали. Бажен стоял посреди огромной, до края земли, степи. Рядом никого, но вдалеке он заметил неясное движение. Там кто-то шёл. Бажен разглядел Неждана. Как он мог оказаться в этом сне, Бажен не понимал, да и не размышлял об этом. Одному в этом мире неуютно, а вдвоём – можно жить. – Неждан! – позвал он и побежал к товарищу. И тут заметил, что Неждан за кем-то следит. – Тихо, – прошептал Неждан. – Смотри. Огромная рать стояла вдалеке. – Кто это? – Враг. А сейчас наши пойдут. Будто из ниоткуда стали вываливаться конники и скакать мимо Бажена и Неждана. Но на «наших» они совсем не походили. И люди, и кони одеты в тяжёлую броню, одни в руках держали копья, у других мечи. Это не русичи! Как мог Неждан называть их «нашими»? Воины продолжали выпрыгивать из воздуха и волной накатывать на вражескую рать. Лязгало железо, кони тяжело ступали по земле. – Задавят нас! – съёжился Бажен. – Чуды-юды страхенные! – Они нас не видят. А вон, смотри, наш волхв! Мимо на вороном коне пролетел Булат. Обнажив меч, старик бросился в бой. Лязг и скрежет железа, крики – пролилась первая кровь. Бажен подался вперёд, но Неждан схватил товарища за рукав. – Куда ты? Нам нельзя, нам лишь смотреть разрешают. Рано нам… Бажен остановился. Шум впереди не утихал. Люди кричали – кто-то в ярости, кто-то от боли. И лилась кровь. Целая река крови. Внезапно они оказались в самой середине битвы. Искажённые лица воинов, злые глаза Булата. Старик кричал, рубил мечом налево-направо, а враги падали, разрубленные наискосок от плеча. Бажен никогда не видел так много убитых. Лишь раз он встречался со смертью, когда отца задрал медведь. А тут люди падали мёртвыми один за одним. «Наши» воины будто косари, работали мечами, собирая страшную жатву.