За этот день она предпринимала еще несколько попыток вызвать врачей, чем окончательно, как ей казалось, закрепила результат. Про медицинскую помощь ее муж теперь и слышать не хотел. Ночью он ходил по своей спальне взад и вперед, из чего Таня сделала вывод, что помирать он передумал, и несколько приуныла. А утром мужу стало лучше, он поехал в банк, но вернулся снова пораньше и снова сказал, что ему плохо с сердцем. На другой день врач к нему все же приехал, это был его старый школьный приятель, возглавляющий теперь одну из клиник города. – У вашего супруга серьезные проблемы с митральным клапаном. Боюсь, что операции не избежать. – А каковы шансы на успех? – Шансы хорошие, – разочаровал Таню врач. – Операции эти делают уже не один год, методика отработана, материалы закупим все импортные, врачи наши – золотые руки. Все будет отлично. Для кого? Кому будет отлично? Этот вопрос так и рвался у Тани с губ, но она сумела сдержаться. Вместо этого она пошла к себе и набрала заветный номер. – Я просила вас сделать так, чтобы мой муж исчез. – И что? Сработало? – Муж ложится в больницу. Ему предстоит операция. Серьезная. На сердце. – Значит, ваше желание исполнилось? Он больше не сможет вас мучить? Наш договор в силе, вам предстоит оплатить исполнившееся желание. – Не все так быстро! – осадила Таня торопыгу. – Муж после больницы вернется в добром здравии. И примется изводить меня с еще большим пылом. – Я все понял, – произнес голос, – все будет сделано! Ваш муж не вернется. Как вы и хотели, он исчезнет! И в трубке запикали короткие гудки. А после этого муж лег в больницу, и та самая тщательно спланированная и многократно отработанная операция в его случае дала сбой. Муж умер прямо в своей палате, когда весь персонал уже был уверен, все прошло отлично, больной идет на поправку, скоро его выпишут. Таня и сама так думала, она регулярно навещала мужа в больнице, ей казалось, что их договор с таинственным исполнителем чужих заветных желаний не более чем шутка. А потом муж умер. И с тех пор Таню не оставляло навязчивое ощущение, что она приложила свою руку к этому дельцу. Она мечтала, чтобы ее муж исчез. Она просила об этом некоего человека, который согласился исполнить ее просьбу. И исполнил ее. И гонорар, который была должна ему Таня, она ему заплатила. То есть получается, что она заплатила киллеру за устранение ее супруга. И тот факт, что ей это сошло с рук, ничуть не умалял ощущение грандиозной беды, которая теперь ежедневно и ежеминутно стояла у Тани за спиной. – Господи, что же мне делать? Куда бежать дальше? От него не убежишь. Он всюду меня найдет! И внезапно к Тане пришло твердое осознание – бежать ей дальше нельзя. Если она сделает хотя бы еще один шаг, то так и будет бегать до самой своей смерти, которую тоже не придется долго ждать. – Такой нервотрепки я не выдержу. Если муж станет и дальше мне появляться, то я покончу с собой, кинусь с моста или под машину. Нет, с этим нужно что-то сделать тут и сейчас! И стоя у окна и глядя в морозное утро, Таня внезапно поняла, она должна остаться и дать бой той тени, которая преследует ее. К завтраку Таня спустилась с твердым чувством, что она знает, как ей быть дальше. – Доброе утро, девонька, – поприветствовала ее баба Галя. – Омлет с грибками будешь? Таня хотела сказать, что будет, но вовремя опомнилась. – Можно, я выпью просто кофе? – И мне свари! – обрадовался Сергей, который маялся после вчерашнего застолья головной болью. – Жена еще спит, а баба Галя кофе не признает и не варит. – У меня все чаи только на собственных травках, – заявила баба Галя. – А заморское мне ничего не нужно. Сами пейте свою отраву. Сергей поднял руку и указал на кухонный шкафчик. – Там возьми. Золотая упаковка. Вчера привезли с Маринкой, а эти нос воротят. Баба Галя проследила за Таней, которая направилась к указанному шкафчику. – И чего вы в нем хоть находите? – пробормотала она недовольно. – Черный, словно деготь. И пахнет не лучше. А уж на вкус… Тьфу! Чисто желчь! Может, больным оно и годится вместо лекарства, но чтобы таким пойлом наслаждаться, этого я никогда не пойму. – А вы со сливочками и с сахарком, – дружелюбно посоветовала ей Таня. – Тогда совсем другое дело. Но баба Галя не хотела экспериментов за завтраком. Она налила себе из чайничка свежезаваренного мятного чаю, отчего по всей кухне немедленно пошел дивный запах, вдохнула его и глубокомысленно произнесла: – А погода-то портится! И действительно, если с утра через мглу еще можно было рассмотреть тусклый диск солнца, то сейчас он полностью скрылся за тучами. Подул ветер, лихо закручивая на лету снежинки. – М-м-м… Пожалуй, мне пора, – поднялась Таня, оставив так и недопитую чашку кофе на столе. – Пойду я. – Куда это? – удивилась входящая в этот момент в дверь кухни Марина. Была она в теле, одышливая, красотой не блистала, за собой не следила, над бровью у нее красовалась бородавка, которую давно надо было удалить, а Марине все было некогда и не до того. – Никуда ты не пойдешь! – заявила она. – Утренний рейс ты уже пропустила, а следующий автобус придет только в три часа. Мы же в Диковинно, сюда не всякий автобус заворачивает. Они все дальше идут в Подберезье. Подберезье! Это название откликнулось эхом в голове у Тани. Она сама не понимала, почему название незнакомого ей поселка звучит так заманчиво. – Вот бы съездить туда! – неожиданно вырвалось у нее. Марина отмахнулась: – Съездим! Но всему свое время! Сейчас ты у нас в гостях в Диковинно. Оказалось, что Диковинно – это хутор, на котором жили пять или шесть семей, связанных между собой узами родства. – Когда первый карантин объявили, наши мужики решили, что пересидеть его лучше нам всем в деревне. Стали искать. В одну деревню приехали, а у них там полный аншлаг. – Все скуплено? – Если бы! В каждом доме по карантинному больному, а то и по двое, по трое. Наши еле ноги оттуда унесли. Так мы поняли, что и деревня – это не гарантия безопасности. Один сосед в город съездил, заразу привез, и привет, все в деревне друг за дружкой свалились. Вот мы и решили, нам нужно такое место, в котором мы могли бы контролировать передвижение соседей. А как это сделать? Только если все соседи будут твои родные, которым, если что, ты за непослушание и в бубен дать мог. Нашли мы этот хутор, тут и не жил никто, но парочка домов сохранилась в более или менее приличном состоянии, их мы и купили. Потом на соседские участки хозяев искать стали, у них землю купили. Так и пошло дело. Дома построили. У меня сестра и брат, у них семьи. У Сергея тоже есть брат. А тетя Галя и дядя Толя тоже своих подтянули, каждая семья дом себе поставила, еще два дома в процессе строительства, еще к трем участкам свет, газ и воду тянем, скоро разрастется Диковинно, станет полноценной деревней, а не урочищем, как еще совсем недавно было. Но автобус сюда по-прежнему ходит не чаще, чем два-три раза в день. Так что до трех часов тебе отсюда не уйти, разве что до трассы захочешь семь километров топать. Потому что после вчерашнего застолья вряд ли кто из наших захочет за руль сесть. Проблемы с гайцами никому не нужны. И Марина полезла к плите, отодвинув плечом бабу Галю. Та попыталась подсунуть Марине грибков, но та посоветовала старухе отправляться вместе с грибами в дальнее пешее. – И выкини ты уже эти грибы! Ты же видишь, не хочет их никто, за весь вчерашний вечер я не видела, чтобы к ним кто-нибудь бы притронулся. – А тебе все лишь бы выкинуть! – Выкини! – Ни за что! – Хотя бы в холодильник поставь! Мало того, что отрава, так еще и закиснут! Баба Галя, ворча под нос, сунулась к холодильнику, но оказалось, что в нем нет ни единого свободного уголка. Все было плотно заставлено мисками, плошками, контейнерами, салатниками и тарелками с остатками вчерашнего пиршества. – Нету тут места! Тогда Марина схватила сковороду с грибами и выскочила с ними за дверь. Вид у нее был такой свирепый, что все решили, грибам пришел каюк. – Куда? – взвыла раненой волчицей баба Галя и ринулась за внучкой. Обратно они вернулись, переругиваясь, но уже без прежнего запала. Грибы удалось пристроить на поленнице, сложенной у входа в дом, где до них не могли бы добраться собаки. Но на этом дело не кончилось, Марине пришла охота похозяйничать, чем она и занялась, передвигая и расставляя вещи по своему вкусу, невзирая на бурные протесты бабы Гали, которая пыталась утвердить свои права и потеснить Маринку. – Это мой дом, мне лучше знать, что тут и как, – возмущалась она. – А ты, Маринка, домой поедешь, и там у себя свои порядки наводить будешь. Но Марина не очень-то обращала внимание на протесты старухи, что бабу Галю крайне обижало. Она даже повысила голос, Марина в долгу не осталась, и вот уже обе женщины увлеченно собачатся друг с другом. – Пожалуй, мне все-таки лучше уйти, – попыталась улизнуть Таня. Но стоило ей подняться, как обе хозяйки мигом прекратили ссориться и дружно гаркнули на Таню: – Сиди!!!