– У вас с Геной никак ребеночек не получается, – еле слышно сказала Люба, – поэтому вы решили прибегнуть к помощи медицины. Но положительного результата нет. Никакого! Поэтому Ириша стала истеричной. Жаль, что она никому в семье не рассказала. Мы случайно узнали. Одна из нас, не скажу кто, уронила в прихожей сумочку Иры. Оттуда файл с документами выпал, бумаги рассыпались… Ирочка, успокойся. Мы все тебя очень любим! У нас с Вовой тоже не сразу все получилось. Малыш непременно родится. Вот увидишь. Давай обнимемся! Люба встала и протянула руки к Ирине, та медленно подошла к жене брата мужа и заплакала. – Не знаю, что случилось. Я тоже вас всех люблю. Утром встану нормальная, потом умоюсь, спущусь к завтраку и… Ирина отошла от Любы, сгорбилась и села в кресло. – Гляну на тех, кто в комнате, и прямо несет меня по кочкам. Каждое слово, которое вы произносите – бесит! – Ой-ой, – покачала головой Оля, – перенесенная агрессия. Я когда-то работала санитаркой у профессора Бориса Вяткина, он один из лучших на ниве психотерапии… – Это что за зверь такой? – неожиданно заинтересовался Геннадий. – Ну, например, ученик ненавидит классную руководительницу, – пустилась в объяснения Люба, – понятно, что он не может ей в глаза правду высказать. А гнев кипит, надо куда-то эмоции слить. И школьник принимается издеваться над другими детьми. Все полагают, что Ваня терпеть не может одноклассников. Но нет, у него другой объект злости, просто недосягаемый в силу обстоятельств. Как только Ваня поймет: он не дает никому жить из-за того, что его доводит до точки кипения училка, легче станет всем. Ириша любит членов семьи, но одного из нас ненавидит. К какому-то человеку у нее накопились претензии и обида. – Да уж, неведомо, что у другого на душе, – заметил Никита. – Подъехал Валерий Наумович, эксперт по лекарствам. Можно его сюда пригласить? Елена Матвеевна встала. – Конечно. Сейчас встречу вашего специалиста. – Валерий Наумович, – повторил Алексей Николаевич. – Гладышев? – Да, – подтвердил Никита. – Всегда хотел с ним познакомиться, – обрадовался Буркин. Когда в комнату вошел стройный мужчина в дорогом костюме, хозяин встал. – Рад вас видеть, Валерий Наумович. – Взаимно, – ответил Гладышев и сел напротив меня, – мы внимательно изучили анализы крови, мочи, слюны, в общем, все, что нам дали. Ничего особенно интересного не нашли, простые средства. От повышенного давления, гастрита, невинные успокаивающие вроде пустырника, слабительное. Но одна женщина имеет гормональный дисбаланс, и она регулярно получает препараты винтол и волкозолол[9]. – Что это? – изумилась Вера. – Два самых опасных стероида, – ответил наш заведующий лабораторией. – Первый вызывает боли в мышцах, закупорку вен, тромбоз, потерю чувствительности в конечностях, паралич. Второй провоцирует быстрое выведение жидкости из организма, нарушения нервной системы, импотенцию и расстройства психики. – Ужас! – ахнула Люба. – Зачем пить такое? – Некоторые спортсмены используют эти средства для получения высоких результатов, – пояснил Алексей Николаевич. – Совершенно верно, коллега, – согласился Гладышев, – но цена золотой медали бывает слишком высока. За ее получение расплачиваются своим здоровьем. И человека могут уличить в приеме данных медикаментов, тогда он потеряет свое доброе имя. Глава тридцать третья – Мне в голову не придет эту гадость пить, – живо отреагировал Геннадий. – Не слышал о таких таблетках, – заявил Матвей Николаевич. – Папочка, ты последний, кого можно заподозрить в применении этой дряни, – улыбнулась Елена Матвеевна. – Я занимаюсь фитнесом, – объяснил хозяин дома, – но мне олимпийские награды не нужны. На лице Иры появилось выражение удивления. – Страшно их даже в руки брать! Кто ими пользуется? – Вы, – отрезал Гладышев. – Лабораторные исследования биологических жидкостей Ирины свидетельствуют об употреблении стероидов. – Да зачем мне их пить? – закричала жена Геннадия. – Хоть одну причину назовите! Гладышев отреагировал спокойно. – С этим вопросом вы не по адресу, я просто эксперт. В мою задачу входит определить, какие препараты вы употребляете. Что я и сделал. Могу лишь сообщить, что ваши вспышки гнева с большой долей вероятности спровоцированы винтолом и волкозололом. – Да пошел ты, – заорала Ирина, – я никогда не вру! Валерий Наумович сказал: – Ваше поведение подтверждает правоту моего мнения. На такую реакцию вас толкают препараты, которые я никому не советую даже в руки брать. Сейчас мы наблюдаем немотивированную ярость и неправильную самооценку. Все люди лгут постоянно, Ирина, и вы не исключение. – У других членов семьи в анализах ничего настораживающего нет? – решил подвести итог разговору хозяин дома. – Только стероиды у Ирины. Остальные принимают лекарства по указанию врачей, – еще раз объяснил Гладышев. – Тогда непонятно, – сказал Алексей Николаевич. – Лена, может, ты тоже принимаешь эти волко… до…? Не важно, ты поняла. – Конечно, нет, – удивилась супруга. Димон повернул к ней экраном свой ноутбук. – Почему тогда в тайнике под вашей кроватью нашли эти упаковки? Внимание, видео. Елена Матвеевна уставилась в компьютер. – Ни фига се, – изумился Володя, – мама, ты сдурела? – Впервые вижу эти коробки, – ахнула супруга Алексея, – понятия не имела, что в моей спальне такое спрятано. Честное слово! – Я никогда не заподозрю тебя во вранье, – прошептала Люба, бросилась к свекрови, обняла ее и продолжила: – Даже, если мамуля решила купить эту гадость, то она поступила правильно. Я так считаю, и не изменю своего мнения. – Если вы сами дерьмо не употребляете, – процедила Ирина, – значит, купили его, чтобы меня сделать неадекватной, довести до нервного срыва. И вам это удалось! Хозяйка дома вывернулась из объятий Любы. – Господи, зачем мне это делать? – Я вам сразу не понравилась, – воскликнула жена Геннадия, – с первой минуты знакомства. Елена Матвеевна не хотела, чтобы Гена стал музыкантом. Но сын поступил по-своему да еще жену певичку нашел. – Да, мне не пришлось по вкусу, что мальчик отказался продолжать дело отца, – подтвердила Лена, – но я не протестовала против его решения заниматься творчеством. Ириша, разве я когда-нибудь дала тебе повод усомниться в моей любви? – Мне нет, – быстро встряла в их беседу Люба, – я самая счастливая, у меня лучшая свекровь на свете! – Ирина, я не имела понятия о тайнике, – продолжала Елена Матвеевна, – сейчас поражена и обескуражена. Очень прошу, поверь, что тайком подсыпать или подливать кому-то стероиды не в моих правилах. Алексей Николаевич встал, запер дверь в столовую, вынул ключ из замочной скважины и положил его в карман. – Надоело участвовать в спектакле. То, что под кроватью Елены поднимается пара паркетин и в тайнике лежат две коробки, я узнал не сегодня. Поэтому по моей просьбе сделали… Дима, покажите запись. Коробков ткнул пальцем в клавиатуру. На экране появилось изображение комнаты. – В верхнем углу дата съемки, – уточнил Коробков, – и время. – Позавчера, – подсказал Никита, – пятнадцать часов. Димон остановил запись. – Помните, где вы находились в этот день и час? Вопрос адресован членам семьи Алексея Николаевича. – Я уехала в два на рынок, вернулась в шесть, – еле слышно сообщила Елена, – закупаю продукты раз в неделю, поэтому долго по базару хожу. – Мы с Ирой работали в студии, – объяснил Гена, – не покидали ее, записывали альбом. Освободились около семи. – Я и Верочка были в гимназии, после уроков сестра вела занятия в театральной студии, я собрала детей, которые увлекаются живописью, на лекцию о Рубенсе. А потом мы заехали в салон, маникюр делали. Учительнице нельзя ходить с неухоженными руками, – ответила Оля, – домой вернулись в полдевятого. – Я был в кондитерской, – спокойно ответил Володя, – Любаша в фитнес поехала, она всегда по вторникам и четвергам в зале занимается с трех до пяти. – Верно, – согласилась супруга, – лишний вес мне не нужен. Димон опять нажал на какую-то клавишу.