— Интересно, а в горах так же? — со смешком восхитился гномским упрямством эльф. Ну, ему же лучше. Протянул руку и мысленно позвал к себе парящую в небесах горлицу. Белоснежная птица опустилась к нему на ладонь, Нат погладил блестящие пёрышки. — Малышка, красавица. — Птица заворковала. — Ты здесь всё знаешь. Покажи мне короткий путь в Долину Пегасов. Горлица заволновалась. — А, так твоё гнездо там? Нет, — Вудхаус рассмеялся. — Я не причиню зла твоим птенцам, клянусь. И пегасам ничего плохого не сделаю, обещаю. Так покажешь? — и пристально посмотрел в круглые глаза, мысленно видя тайные тропки и незаметные проходы с высоты птичьего полёта. — Спасибо, маленькая чаровница! Вот тебе от меня подарок, — и отщипнул крошку от эльфийского хлебца. «Сейчас я, скорее всего, обогнал Горни», — думал Нат слегка самодовольно спустя несколько дней. Если Эбигейл перла напролом через горы и кручи, то Вудхаус, по показанным птицами тропкам обходя трудные места и маневрируя, двигался гораздо быстрее, а потому добрался до перевала, за которым лежала Долина Пегасов, где-то за четверть часа до захода солнца. О пещере он узнал от орла, свившего гнездо на уступе как раз над входом. — Отличное место для ночёвки, — Нат с удовольствием осмотрелся. Он вообще любил разговаривать сам с собой: неизбежно начнешь это делать, если дома поговорить особо не с кем. — Есть вода и огонь не будет задуваться ветром. Пещера явно использовалась путниками и до него. На полу второй пещеры виднелись следы старого кострища, у стены лежали дрова, а в самой глубине, куда почти не доставал дневной свет, было устроено что-то наподобие ложа с наваленными связками сухой травы. Там Натаниэль оставил свои рюкзаки, на всякий случай прикрыв их иллюзией невидимости от диких животных, на старом кострище развёл костер, для разнообразия настоящий, и поставил разогреваться густой наваристый суп из красной и белой рыбы, приправленный острым перцем и душистыми специями. Суп был магически сконцентрирован и занимал в рюкзаке места не больше, чем носовой платок. На привале его всего-то нужно было бросить в котелок, добавить воды и поставить на огонь. Пока ужин сам себя готовил, Нат вышел собрать хворост — ветки кустарника, в изобилии растущего чуть ниже по склону. * * * Эби доела великолепную уху, облизала ложку и задумалась — пока не появился тролль, не поджарить ли ещё пару ломтиков грудинки? Сама с собой согласилась, быстренько сотворила из валявшегося под ногами камня решётку на прочных упорах и установила над почти догоревшим костром. Разложила несколько хороших таких, основательных кусков грудинки, с краю добавила ломти окорока — подогреть, а сверху прижала их лепешками, чтобы те стали мягче. Довольно оглядела свой натюрморт и заторопилась к выходу — кое-что организм требовал сделать немедленно. Отошла подальше, а потом долго стояла, задрав голову к небу и любуясь звёздными драгоценностями, которыми оно украшало себя каждую ночь. Ей вспомнилось, как на третьем курсе, во время практики в горах по отлову для нужд университета каменных горгулий — полуразумных, но ужасно вредных созданий, которые третировали ближайшие села, как мартышки в южных странах, — она так же отошла в сторону от группы, чтобы полюбоваться звездами. И наткнулась на Вудхауса, который сидел на валуне, подперев подбородок кулаком, и глядел в небо. Залитый лунным светом, он выглядел еще великолепнее, чем обычно, хоть костяшки пальцев у него были сбиты, а лицо — в царапинах. Горни сама могла похвастаться синяками и ссадинами. Проклятые горгульи были драчливы, не поддавались магическому воздействию, и ловить их пришлось обычными ловушками. Заодно сдали зачет по немагической боевке. Первым порывом Горни было уйти, но она осталась стоять рядом — с чего бы ей бежать, пусть эльфы от нее бегут! Вудхаус покосился на нее, но ничего не сказал и тоже остался на месте. Далекие голоса однокурсников и верещание недовольных горгулий словно растворялись в подавляющей тишине гор. Прямо над ними с неба сорвалась звезда и росчерком понеслась к земле. Эби ахнула от восторга, и эльф снова посмотрел на нее. — У нас говорят, что когда-то давно Первогном прибил небесную твердь к небесной сфере серебряными гвоздями, — нехотя пояснила гномка. — Но он периодически хлестал эль, чтобы освежиться, работы-то было много. И когда падает звезда — это плохо вбитый гвоздь срывается с неба. Иногда их, сплющенные и обгоревшие, можно найти на земле. Увидеть такое — к удаче. Эльф хмыкнул, но необидно. — А у нас считают, что падающая звезда — это душа рождающегося в этот момент эльфа слетает из садов Матери всех эльфов, — отозвался он мирно. — Иногда слишком много падает звезд, и души ждут своей очереди в священных деревьях наших дубрав. Бывает, что душа вселяется в обычное дерево, и, если срубить его, пойдет кровь, и оно закричит от боли. — Сказки, — отозвалась Эби. — Возможно, — согласился Натаниэль. — Но красивые. Она поймала себя на том, что согласна, и все же сбежала — не любила Эби таких мирных моментов с заклятым соперником. * * * Натаниэль, вернувшись в пещеру, бросил охапку веток к остальной куче, поспешно очистил руки и одежду, а затем повернулся к костру и не поверил своим глазам. Котелок, полчаса назад до краёв полный его изысканным, питательным и вкуснейшим супом, был опустошен и небрежно отставлен в сторону, а на его месте кто-то как ни в чём не бывало разложил какую-то плебейскую сухомятку! И опять мясо! Вудхаус выругался. Однако чувства голода и мести заставили его сесть и взять в одну руку кусок лепёшки, а второй положить на него поджаристый кусь грудинки. Запах был неплохой. Честно говоря, запах был умопомрачительный, и Нат сам не понял, как это получилось, что, протянув руку за очередным ломтем, он едва не обжегся о пустую каменную решётку. Немного разочарованно, но изящно вытирая пальцы о белоснежную салфетку, Вудхаус прислушался. В первую пещеру кто-то вошёл и сейчас, обходя озерцо, топал по каменному полу, как стадо горных коз. На всякий случай Натаниэль встал и сотворил заклинание аркана, готовясь метнуть его, как только неизвестный появится. * * * Эбигейл подошла ко второй пещере без всякой опаски. Однако, увидев на полу пару сухих веток, насторожилась и на всякий случай наколдовала воздушный молот — вдруг хозяин пещеры явился в плохом настроении? Тролли считались дальними родственниками гномов, а посему у них тоже бывало плохое настроение. — Эй, кто здесь? — А ну, стой! Эби от неожиданности метнула воздушный молот и лишь потом разглядела, кто перед ней. Лента аркана спеленала Эбигейл от плеч до щиколоток, и пока она распутывала заклинание, Нат тряс головой, с трудом поднимаясь с пола. — Что ты тут делаешь, Белоручка? — не дожидаясь ответа, гномка уже намеренно метнула в противника заклинание удушающего объятия. От досады. — Мешаю тебе выиграть нечестно, — эльф ответил воздушной волной, прокатившейся у неё под ногами и сбившей с ног. — Смотрю, поступать недостойно — это ваш семейный стиль. — Это называется военная хитрость! — Эби, не поднимаясь, мстительно наслала на него сразу икоту и щекотку. — И не трогай мою семью! И вообще, как ты меня догнал? У меня была отличная фора! — Не всегда прямая дорога самая короткая, Напильничек, — Нат отбил пущенные ею заклинания и метнул в ответ стаей летучих мышей, до того мирно висевших вниз головой под потолком пещеры. — А тебе лучше бы сказать мне «спасибо». Я спасаю твою задницу от гнева её величества! — Тролля с два! — Эби создала небольшой вихрь, который сначала вымел из пещеры мышей, а потом, огибая костер, собрал с пола золу и пыль и закрутился вокруг Ната, мгновенно расчихавшегося. Однако это не помешало ему наколдовать веревку, связавшую гномке обе щиколотки, и вздёрнуть Эби кверху ногами высоко над ним. — Апчхи! — Гад эльфийский! — кричала она, раскачиваясь. — Апчхи! — Чтоб тебе на мосту провалиться прямо троллю в зубы! — Аааааапчхи! — Тысячу гвоздей тебе под одеяло! Эби распутала треклятое заклинание и по инерции рухнула на эльфа, отчего пыльный вихрь саморазвеялся. — Слезь с меня, Гвоздильня, — гнусаво потребовал Нат, чувствуя, как колено гномки упирается в самое дорогое. К груди его прижималось нечто более приятное, и он бы насладился, не ворочайся Горни так опасно. — А ну не трогай, белобрысый! — Эби убрала его руки со своей задницы. Оба вскочили и некоторое время отряхивались, тяжело дыша и сверля друг друга гневными взглядами. — Переживаешь за свою честь, Горни? — Поцелуй мой молот, Вудхаус! С этими словами они и разошлись: Нат собрал вещи и убрался в первую пещеру с водопадом, Эби сгребла имущество поближе к лежанке, разулась и легла, мстительно сопя и продолжая мысленно ругаться. Натаниэль сложил рюкзаки у стены, достал парочку энергокристаллов и большое полотенце, разделся, запустил заклинание очистки и аккуратно сложил одежду на большой камень. А затем спустился в чашу под водопадом. Энергокристаллы прекрасно подогревали воду, и он чувствовал себя почти что в собственной купальне. Струи приятно массировали тело, текли по спине, по груди, и думалось тоже о приятном. Он отогнал мысли о самом приятном и заставил себя думать о чуть менее волнующем, но куда более вероятном. Кабинет придворного мага просторен и хорошо оборудован, но в нём недостаёт комфорта, так важного для размеренной успешной работы. Простора, растений… Так что стоит купить удобные кресла, добавить ламп и устроить нормальную туалетную комнату с душем. Кстати, надо заодно забрать один кабинет у помощников магов — все равно Горни будет в ссылке, — а в освободившемся устроить лечебницу для животных… Он хмыкнул, подумав, что без гномки и их стычек станет скучновато, и вновь приказал себе вернуться к размышлениям о цели. …Вообще, в королевстве из рук вон плохо поставлено лечение домашних животных и диких зверей, а ведь они так же нуждаются в помощи, как и разумные существа! Даже его отец, хотя для эльфов природные способности естественны, не понимал его. — Дражайший мой наследник, тебе стоит сосредоточиться на тех направлениях магии, что более почетны и способны привести тебя ближе к трону, — вещал он. — Ну что удивительного в эльфе-целителе, заклинателе растений или анималисте! А вот эльф-боевой маг, эльф-мастер защиты уже имеет шанс стать магом придворным, — он делал выразительное движение руками. — А это близость к королеве и честь для нашего рода! Жаль, конечно, что мы, эльфы, плохо переносим некромагию, а ты после того случая — особенно плохо, но ведь боевыми заклинаниями тоже можно упокаивать нежить, сжигая ее, например, или заливая кислотой. Когда оказалось, что магические способности у Ната гораздо выше среднего, идея сделать сына придворным магом стала для отца навязчивой. — Побудешь у трона лет десять, — сказал он, — сделаешь протекцию нужным эльфийским семьям, и можешь уезжать в лесное поместье, лечить своих зверей. Предварительно женившись и обеспечив мне внука, конечно. Обещаю, что после этого не буду от тебя требовать участия в делах семьи. К сожалению, требовать отец имел возможность: все младшие члены эльфийских семей при наступлении совершеннолетия приносили в священной роще клятву: жить ради блага семьи и рода и ставить их цели на первое место. И при невыполнении прямого требования, направленного на благо семьи, эльф переставал слышать природу — а это было как потерять зрение, вкус, слух. Страшнее пыток. Но глава фамилии мог и освободить от клятвы, если перед Матерью Эльфов заявит, что отпрыск достаточно сделал, весомо отдал долг роду. Натаниэлю не была интересна политика, интриги, противостояние. Он и в гонку с Горни ввязался-то только ради будущей свободы, и на спор с ней в академии согласился только после прямого требования отца не ронять честь Вудхаусов. И когда Эби обошла его на полбалла и пришлось нести чушь о том, что гномы лучше эльфов, отец почти с месяц выказывал свое разочарование. Особенно когда стало известно о распределении. Матушка, правда, всегда была на стороне сына, хвалила за добрые намерения и восхищалась тем, что он мог вылечить любую болезнь или рану. Нашла в семейном архиве старую-старую рукопись по целительству тварей и подарила Нату на двенадцатилетие. А отец сказал, что придворному магу она вряд ли понадобится, и едва не отобрал. Пришлось срочно делать тайник и прятать. ГЛАВА 8