Особой радости я в его голосе не заметила, поэтому замолчала и вжалась в сиденье, молясь, чтобы этот вечер поскорее закончился. К моему вящему удивлению, Игнат довольно быстро доставил меня к дому, и даже не стал лезть с поцелуями. Скомкано попрощавшись, я вылезла из машины и приспустила к подъезду так, словно за мной черти гнались, и только дома перевела дух. Родители уже спали – я дважды заглянула к ним в спальню, прислушиваясь к храпу отца и тихому сопению мамы, и только после этого отправилась спать. Телефон не звонил, сообщений не поступало, и с чувством облегчения я спокойно уснула. Утро порадовало меня блаженной тишиной – мобильный по-прежнему молчал, а нежданные гости не спешили появляться. Усевшись на кухне с чашкой кофе, я пялилась в окно, пока мама колдовала над сковородкой. – Омлет будешь? – Не, – сморщилась я. – А сырники? – Буду. – Вот, – мама водрузила передо мной полную тарелку ароматных сырников. – Только не очень сладкие получились. – Нормально, – прошепелявила я с набитым ртом, и поперхнулась, услышав следующий вопрос: – Как свидание? – Мам! – Ну ладно, чего ты, – мама засмеялась, ласково потрепав меня по голове, – стесняешься? Я тоже молодой была, помню, каково это. Игнат, кстати, очень хороший мальчик. – Он уже не мальчик, – пробубнила я. Мама неожиданно встала на его защиту: – И хорошо, что не мальчик. Взрослый мужчина гораздо лучше сможет о тебе позаботиться, и поделится опытом, которого у тебя пока нет. – Ты так говоришь, будто избавиться от меня хочешь, – хмыкнула я. Мама стушевалась, и скомкала разговор, сообщив, что ей еще папу будить. Я осталась на кухне одна, и сырники почему-то резко перестали быть сладкими. Телефон громко зазвонил, вибрируя на подоконнике. С постной миной я взяла трубку, не ожидая ничего хорошего. Так и вышло – со мной хотел поговорить рыжий следователь. – Ну, Ева Андреевна, как ваши дела? – бодро начал он диалог. «Как сажа бела», – хотела я ляпнуть, но прикусила язык. – В процессе, – туманно ответила я, надкусывая сырник. – В процессе нас не устраивает. Что Волков? Удалось узнать что-нибудь интересное? Я машинально двигала челюстью, размышляя, стоит ли говорить о том, что в квартире Игната нет вещей Марины. Потом решила, что лучше придержу эту информацию, и скорбно сказала: – Нет. Мне кажется, он мне еще не доверяет. Нужно время. – Времени у вас нет, – рыжий мент, похоже, разозлился, однако тут же взял себя в руки: – Ева Андреевна, если вы не хотите с нами сотрудничать, то… – Не хочу, но вы же не отстанете, – усмехнулась я. – Я делаю все, что в моих силах. Не могу же я просто спросить: Игнат, это ты похитил Марину? – И все же, – недовольно буркнул Тимофеев, – у вас осталось пять дней. Если за этот срок вы ничего не узнаете, то придется действовать по-другому. В животе моментально неприятно заныло, а в горле образовался холодный комок. Сделав над собой усилие, я поинтересовалась: – Это вы про тот план, где я заманиваю Волкова в тихое и безлюдное место? – Обсудим это через пять дней, – обрубил меня следователь. – Всего хорошего. – Эй, подождите, – я в волнении спрыгнула со стула, испугавшись, что Тимофеев сейчас положит трубку. – Скажите, у Марины была лучшая подруга? – Почему была? – немедленно уцепился за мои слова мент. – Она и сейчас есть. – Простите, я не так выразилась. – Лучше следите за своими словами. Не дай Бог вы такое Федотову скажете, – противно рассмеялся Тимофеев. – Лучшую подругу Марины зовут Алена Зарпатова, они вместе учились в школе. – Могу я попросить ее телефон или адрес? – Зачем? – Хочу поговорить с ней, – призналась я. – С ней уже вели беседу, Ева Андреевна. Что вы хотите узнать? – Одно дело – отец и полиция, другое – не вызывающая подозрений девушка, – возразила я, впрочем, не питая особых надежд. Но Тимофеев неожиданно согласился, пообещав скинуть номер телефона и адрес сообщением. Получив нужную информацию, я бросилась собираться. – Мам, я к Соньке, – солгала я, заглядывая в комнату к родителям. Они о чем-то спорили, но, завидев меня, разом замолчали. – Хорошо, не задерживайся долго, – попросила мама. Лицо у нее было расстроенным. – Все в порядке? – уточнила я. – Да, да, иди, – махнула мама рукой. Не став настаивать, я обулась и вышла на улицу. Снега не было, зато ночью его выпало в избытке, и ярко светившее солнце сейчас заставило всю дорогу искриться и слепить глаза. Щурясь, я направилась к остановке, чтобы доехать до улицы Горбушева, где жила лучшая подруга Марины. В автобусе я пару раз позвонила ей, однако трубку никто не взял, поэтому я рассчитывала только на свою удачу, надеясь, что Алена будет дома. Дверь мне открыли десятой минуте, и я сразу поняла, почему Алена не брала трубку – она спала. На лице знойной брюнетки виднелись красные полосы от подушки, она сладко зевала и была одета в длинную футболку, обнажавшую стройные загорелые ноги. – Здравствуйте, – поздоровалась я. – Я по поводу Марины Федотовой… – Заходи. Нисколько не удивившись, Алена затащила меня в темную прихожую, и велела раздеваться, а сама ушла вглубь квартиры. Вскоре ее голос послышался откуда-то справа, и, ориентируясь на звук, я зашла на кухню, где царил полнейший беспорядок. Весь стол был завален пакетиками, баночками и упаковками от шоколадок, йогуртов и прочей вкусной, но вредной еды; в центре гордо стояли две пустые бутылки из-под вина. – Не обращай внимания, – махнула Алена рукой, усаживаясь на высокий стул. – Что она сказала? – Кто? – переспросила я. Алена нахмурилась, внимательно изучая меня взглядом карих глаз. – Что-то я тебя раньше не видела. Как зовут? – Ева, – растерялась я. – Зачем пришла? – Мне ваш адрес дал следователь Тимофеев, – начала я выдавать заученную в автобусе ложь. – Дело в том, что моя подруга встречается с Егором Филатовым. Новый год мы праздновали вместе, и к нам присоединились Марина с Игнатом. А утром она пропала, и меня, как одну из последних, кто видел Марину, вызвали на допрос. – Ну и? – насторожилась Алена. – Понимаете, – залебезила я, – я ведь даже совсем ее не знала. Это, конечно, ужасающий случай, и я искренне надеюсь, что скоро Марину найдут, только вот… Только вот ее жених, Игнат, стал проявлять ко мне знаки внимания. – Игнат? – неожиданно развеселилась Алена. Настороженность из ее глаз ушла, и девушка расслабилась. – Да ладно? – Да, – подтвердила я, не понимая, что тут может быть веселого. Если бы Сонька пропала, а Егор сразу же начал клеиться к какой-нибудь девице, я бы ей глаза выцарапала. И ему тоже. – Ну а ко мне ты зачем пришла? – продолжила веселиться Алена. – Не теряйся, такого мужика днем с огнем не сыщешь. Хватай и беги. – Вы… Серьезно? – нахмурилась я. – Это ведь жених вашей подруги. – Жених, – фыркнула Алена. – Одно название, а не жених. Они с Маринкой давно уже друг на друга не смотрели. Вспомнив, как застала Игната с Мариной, которая ждала его из душа, я тактично промолчала. По-моему, очень даже смотрели. – Так что не тушуйся, – посоветовала мне Алена. – Маринка найдется, но ты не парься, дорогуша. Ей Игнат не нужен будет, – и резко осеклась. – То есть? – осторожно спросила я. – Как это не нужен? И почему вы так уверены, что она найдется? Может быть, ее похитили… – Послушай, – Алена скривила нос, и высокомерно махнула рукой, – я тебе и так уже много времени уделила. Ты вообще ко мне зачем пришла? Благословения просить? Считай, получила. Если Игнат к тебе лыжи навострил, то Маринке даром такой мужик не нужен будет. Так что иди, топай, не проворонь свое счастье. Алена довольно враждебно уставилась на меня, недвусмысленно давая понять, что мне пора. Поднявшись со стула, я обернулась и робко спросила: – Простите, а можно в туалет? – Вторая дверь по коридору, – буркнула подруга Марины и привалилась к стене, решив дождаться меня возле санузла. Войдя внутрь, я попала в большое помещение, облицованное розовой плиткой. В левом углу примостилась джакузи, справа – душевая кабина, посередине возвышался унитаз. Подивившись на такое убранство, я включила воду, и, намыливая руки, думала, что мне дал этот визит. Ясно было только одно: вопросов возникло больше, а ответов – ни одного. Внезапно мой взгляд зацепился на одну из баночек, стоящих на раковине. Шампунь для осветленных волос. Странный выбор, учитывая то, что хозяйка квартиры – брюнетка. Нахмурившись, я наскоро осмотрела склянки, и с гордостью сделала вывод: половина косметических средств принадлежит не Алене. На полках соседствовали крема для жирной и сухой кожи, шампунь для блондинок и оттеночный бальзам для них же, рядом стояли шампуни для темных волос. Выйдя из туалета, я узрела недовольную Алену, стоящую в прихожей. Она молча наблюдала, как я одеваюсь, и на лице у нее явственно было написано желание поскорее вытолкать меня. Перед тем как выйти я спросила: – А вы одна живете?