– Вот это да! И что, – осторожно спросила она, – кто в итоге стрелял? – Понятия не имею. Тебе Егор что-нибудь рассказывал? Сонька замотала головой и сдула со лба непокорную прядь. – Не-а. Сказал, что сам толком ничего не знает. Велел у тебя спрашивать. Я вздохнула, отпивая горячий кофе. Итак, ясно, что ничего неясно. Если история с пропажей Марины хоть как-то понятна, то все остальное… Я поморщилась – Сонька включила телевизор на полную громкость, и писклявый голос диктора новостей больно ударил по барабанным перепонкам. «Вчера ночью городской судья Федотов трагически погиб, защищая свою дочь…». Я подскочила на стуле, расплескав кофе. Сонька застыла рядом, не отрывая глаз от телевизора. «По предварительным данным, судья Федотов вступил в схватку с похитителем своей дочери, которая пропала около двух недель назад. Мужчине удалось обезвредить преступника, однако сам он получил огнестрельное ранение, вследствие чего скончался. Дочь погибшего, Федотова Марина, не пострадала, и сейчас находится в городской больнице…». Я тупо смотрела на экран, не обращая внимания на коричневые пятна на Сонькиной пижаме. Подруга не выдержала первой: – Ев, это что же получается? Ты же сказала, что Рашида Марина… Ну, того самого. А они говорят, – Сонька кивнула в сторону телевизора, – что его Федотов убил. И в итоге сам скончался. Это же как так? – Не знаю, – я отодвинула от себя пустую чашку и резко встала. – Эй, ты куда? – забеспокоилась подруга. – Ева? – Домой, – сообщила я. – Я устала, и хочу побыть одна. Да и родители, наверное, переживают. Сонька виновато замялась, стоя в прихожей, пока я надевала обувь. – Я обещала, что ты тут останешься… – Кому? – Что? – растерялась Сонька. – Кому пообещала? – Игнату, – покаянно пробормотала подруга. – Он утром звонил, спрашивал, как ты. Я ответила, что еще спишь. Я аж побледнела от злости. Хватит с меня этих шпионских игр и прочей чепухи! Я хочу вернуться к нормальной жизни. Не бояться, в конце концов! Соньку перемены в моем лице так обеспокоили, что она шагнула назад и быстренько добавила: – Ну, если ты хочешь домой, то, конечно, иди. Давай такси тебе вызову, а? – Не надо. Я пройдусь. Обняв подругу на прощанье, я вышла на улицу. День выдался непривычно теплым для зимы – снег медленно подтаивал, сверкая на солнце, а многие люди шли без шапок и в расстегнутых пальто. Я последовала их примеру, распахнув куртку, и медленно направлялась в сторону дома, по дороге обдумывая услышанное. Получается, что Игнат… Перехитрил всех? Что же случилось там, в доме, пока я сидела в сарае? Федотов все-таки приехал вместе с Тимофеевым. А потом его кто-то хладнокровно застрелил, и свалил всю вину на уже убитого Рашида. Умно, ничего не скажешь. Игнат одним выстрелом убил двух зайцев: и от врага избавился, и Марину от тюрьмы спас. Какой молодец. Родителей дома не оказалось. Пожевав холодные блинчики, оставленные мамой на столе, я переоделась и рухнула в свою постель. Уставилась в потолок, медленно моргая. И что дальше? Я свободна? Нашарив правой рукой телефон, валяющийся рядом, я нашла в списке контактов номер Тимофеева и нажала на «Вызов». Длинные гудки, затем усталый голос ответил: – Слушаю. – Здравствуйте, Алексей Владимирович. Это Ева, – представилась я. В трубке повисло молчание. Забеспокоившись, я неуверенно позвала: – Вы слышите меня? Алло, Алексей Владимирович! – Да-да, я вас слышу, – откашлялся следователь. – Добрый день, Ева Андреевна. Вы что-то хотели? Я даже растерялась. Хотела ли я что-нибудь? Да, конечно, хотела! Например, о погоде поговорить! Чувствуя, как злость захлестывает меня с головой, я рявкнула: – А вы сами как думаете? Я звоню по поводу Федотова. И нашей сделки. – Что? – недоуменно переспросил Тимофеев. – По поводу Федотова? А вы тут каким боком? – В смысле, – прошипела я. – Я была там вчера, когда вы приехали. Вы же меня видели! – У вас что-то с головой, Ева Андреевна, – сочувственно произнес Алексей Владимирович. – Вчера с городским судьей произошло несчастье – это правда. Но вас там быть не могло. Разве вы вчера не весь вечер провели с Егором Филатовым? – Что? С чего вы взяли? – Господин Филатов так сказал, – мирно ответил Тимофеев. – Ева Андреевна, ради Бога, что за глупые фантазии? Живите спокойно и радуйтесь. Вам ничего не угрожает, трогать вас никто не собирается. А про Федотова забудьте. С этими словами он повесил трубку. В порыве злости я села на кровати и ошарашено уставилась в противоположную стенку, ничего не видя перед собой. Живите спокойно, значит? Это он так дал мне понять, что больше моей семье ничего не угрожает? Что вообще происходит? Я вспомнила день, когда Федотов пришел ко мне в компании Тимофеева и требовал отыскать дочь. Тогда мне показалось, что следователь заодно с судьей, и твердо намерен упечь Игната за решетку. А сейчас, получается, они на одной стороне? Или… Они всегда были на одной стороне? Не в силах совладать с собой, я вскочила с кровати и закружила по комнате. История с Егором понятна – наверное, вчера Игнат именно об этом его и попросил, когда я уже села в машину. Обеспечить мне алиби, соврав, что я была с ним весь вечер, а значит, находиться в Малиново никак не могла. Егор, понятное дело, согласился. Но Тимофеев! Он-то как на такое пошел? Вздохнув, я присела на стул, и нервно забарабанила ногтями по компьютерному столу. Ответы на мои вопросы способен дать только Игнат. Следователь так и будет делать вид, что ничего не понимает, а Егор вряд ли все расскажет. Значит, буду ждать Игната. В том, что он объявится, я не сомневалась. Игнат пришел вечером. Мои родители уже вернулись с работы, и у нас состоялся неприятный разговор. – Папу хотят перевести, – сконфуженно сказала мама, комкая в руках кухонное полотенце. Папа молчал, шумно прихлебывая чай и смотря в сторону. – В другой город. Обещают хорошую зарплату, повышение в должности. – Это же отлично, – обрадовалась я. – Очень хорошие новости. А куда? Мысленно я уже паковала чемоданы. Переезд в другой город означает возможность начать жизнь с чистого листа. Если честно, я жутко сомневалась, что в моем родном городке Игнат даст мне спокойно жить, и в этой новости разглядела шанс избавиться от него и забыть печальные события последних дней. – Все не так просто, дочь, – произнес папа, отставляя чашку. Он тяжело вздохнул и сказал: – Это не совсем город, что-то вроде поселка городского типа. И там нет института. – Что? А как же там учатся? – растерялась я. – Уезжают в ближайший город. Он расположен в семи часах езды, так что не получится жить с нами и продолжать учебу. – В общем, или ты останешься здесь, или будешь жить в другом городе одна, – вмешалась мама. – Я считаю, что лучше тебе остаться – у нас тут родственники, у тебя Софья, да и первый курс ты почти закончила… – Есть еще третий вариант, – возразил папа. – Я могу отказаться. Я еще не дал согласие на перевод. Я в растерянности переводила взгляд с мамы на отца. Отказаться? Я видела, как горят глаза папы, когда он говорит о работе. Знала, сколько он ждал этого повышения, сколько трудился. И вот так просто он может все потерять из-за моей прихоти? – Нет, нет, – заговорила я, испугавшись, что папа примет мое молчание за согласие, – не нужно отказываться, папа. Ты же так ждал этого. Я останусь здесь. – Мне это не нравится, – нахмурился отец. – Что ты будешь одна. – Я уже взрослая, пап, – возмутилась я. – Все нормально. Мама хотела что-то сказать, но звонок в дверь отвлек ее. Она вышла, чтобы встретить гостя, а вернулась уже с Игнатом. – Добрый вечер, – произнес он, пожимая руку моему отцу. Мама стояла позади, прижимая к груди букет белых лилий и сиреневых ирисов. Я скрипнула зубами от злости. – Я не помешал? – Нет, совсем нет, – радостно заулыбалась мама. – Мы как раз обсуждаем один важный вопрос. Видите ли, дело в том, что моему супругу… Мама принялась воодушевленно рассказывать о папином повышении, а я старательно изучала пол, боясь встретиться взглядом с Игнатом. Я боялась не его, а того, что не смогу сдержаться, и наговорю ему кучу гадостей при родителях. Но сделать это означало признаться маме с папой в том, что последние дни я занималась черт знает чем. Только поэтому я молчала, изо всех сил сжимая ладони в кулаки. – Вот, и мы бы хотели попросить… Не могли бы вы присмотреть за Евой? Она останется здесь совсем одна. У нас тут живет моя сестра, Евина тетя, и она, конечно, тоже будет ее навещать. Но, – мама смущенно заправила прядь волос за ухо, – и ваша помощь не помешает. – Я с удовольствием, – серьезным тоном заговорил Игнат. – Ваша дочь много значит для меня. По правде сказать, я бы хотел, чтобы Ева переехала ко мне. – Нет! Родители удивленно посмотрели на меня, а я, встав со своего места, срывающимся голосом сказала: – Ни в коем случае. Это… Слишком рано. Я еще не готова. Папа кашлянул, и поддержал меня: – Я тоже считаю, что вы торопитесь. Игнат, я могу рассчитывать на ваше благоразумие?