— Так и знал, что вы уже спасали людей, — продолжил Эндрю. — Только одного. — Вы спасли мальчика или девочку? — Мальчика. — А он вас поблагодарил? В моем горле стоял ком. Мне едва удавалось сдерживать слезы. — Нет. Не поблагодарил. Эндрю хотел было задать следующий вопрос, но тут перед школой появилась его мать. — Увидимся завтра, мисс Мейз, — попрощался он, собрав свои учебники и тетради. — До завтра, Эндрю. * * * «Понтиак» Шоны скрылся из вида, когда я увидела мужчину, смотревшего на меня с той стороны улицы. Может, наблюдал за Эндрю? Ему следовало бы уйти. В наше время любой мужчина, который околачивается у школы, выглядит подозрительно, независимо от намерений. Однако он продолжал стоять на месте, позволив мне запомнить его лицо. Ничем не примечательный, он носил некрасивые коричневые брюки и синюю рубашку на пуговицах, а еще мятый кардиган. Его потертые кроссовки идеально подходили для того, чтобы бегать, не производя шума. Незнакомец прищурил холодные карие глаза. Мы смотрели друг на друга, разделенные дорогой. Наконец я встала и спустилась по ступенькам, ожидая его реакции. — Прекрасный день, не правда ли, мэм? — сказал он, лениво растягивая слова. — Кто вы такой? — спросила я. Вопреки ожиданиям он не сбежал. — Думаю, уместнее спросить, кто вы такая. Затем мужчина-без-особых-примет кивнул на прощанье и ушел. * * * Я отправилась прямиком в «Фонарь», чтобы выпить и успокоиться. Я пока не заработала звание завсегдатая, но Шон налил мне виски еще до того, как я села. Именно он мне и был нужен — как глоток воды после знойного дня. Шон налил еще. В тот вечер мы, не сговариваясь, решили обойтись без слов. Шон сочувственно поднял брови — мол, я выгляжу усталой. Я покачала головой, соглашаясь. Постоянное бдение в роли самозванки начало сказываться. Быть начеку даже во сне можно лишь недолго. Дверь бара с визгом распахнулась и захлопнулась, вспыхнул и погас отблеск солнечного света. По бетонному полу процокали сапоги на деревянных подошвах, добавляя ритма песне Джона Фогерти[14], играющей на заднем плане. Мужчина в сапогах сел через один барный стул от меня. Еще не слыша его голоса и не видя его лица, я чувствовала, что это он. И знала, что он пришел за мной, хотя мужчина смотрел лишь на полку с батареей бутылок, которая висела на зеркальной стене за барной стойкой. Если он хотел поймать мой взгляд в отражении, ничего не вышло: я уставилась в стакан и постаралась уменьшиться в размерах. Шон подошел к новому посетителю. — Что вам предложить? — Два бокала чего угодно, — сказал он. Глубокий и приятный голос, без здешнего сельского носового выговора… Я сидела молча, глупо надеясь, что смогу ускользнуть незамеченной. Шон налил мужчине две порции виски. Тем временем я осушила свой стакан и начала медленно слезать с барного стула. Едва подумала, что уйду без проблем, как он поставил передо мной один стакан. — Выпей со мной, Дебра. Шон насторожился: я всегда приходила и уходила одна и не проявляла ни малейшего интереса к новым знакомствам, общаясь только с ним и разношерстной группкой студентов. — Дебра, это ваш друг? — Мы знакомы не очень близко, — произнес мужчина. — Похоже, Дебра завоевала ваше доверие. — Несомненно, — ответил Шон. Очевидно, он почувствовал к незнакомцу симпатию. Я часто замечала, что мужчины не всегда чувствуют темную сторону. — Шон. Владелец бара. — Доменик. Посетитель бара. — Приятно познакомиться. Откуда вы знаете нашу Дебру? На этот раз винить в болтливости можно было только Шона. Я уже знала, что его любезность служила прикрытием для жадного любопытства. — Долгая история, — ответил Доменик. — Что ж, оставлю вас наедине, чтобы вы наверстали упущенное. Наконец я посмотрела Доменику в глаза, чтобы выяснить его намерения. Он оставался бесстрастным. Мы друг друга стоили. Доменик разглядывал мой новый образ с легкой усмешкой. При нашей прошлой встрече я была блондинкой с голубыми глазами и не носила сарафаны и кроссовки, перепачканные красками. Хотя цветные отпечатки я заметила, только когда опустила взгляд, чтобы не смотреть на Доменика. — Ты серьезно изменилась, Дебра… — Новая стрижка, — сказала я. — Мне нравится. Что еще? Ты выглядишь как будто более естественно. Инстинкты кричали мне: «Беги!» Но я знала: если сбегу, то выброшу свою жизнь в мусорное ведро. Новая жизнь означала неизвестность, а я видела, куда может завести неизвестность. И мне там не понравилось. Доменик накрыл мою руку своей. — Не уходи, — произнес он. — Выпей со мной. Я глотнула виски, надеясь немного успокоиться, однако вместо этого почувствовала себя стоящей в зыбучих песках. Я мысленно повторяла: главное, с ними не бороться. — Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Приехал погостить. — Доменик жестом попросил Шона налить еще два стакана. — Что тебе нужно? — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Сложный вопрос. Вечера не хватит, чтобы ответить. — Зачем ты здесь? — Должен сказать, я никогда не видел таких потрясающих голу… карих глаз. Карих… Гм, признаюсь, я запомнил их другими. Тем не менее тебе идет. Дело пахло скверно. Полицейский выследил меня в другом городе, а я изменилась внешне настолько, что это больше походило на маскировку, чем на преображение. Черт, возможно, он даже выяснил, кто я такая или, по крайней мере, кем когда-то была. Я понятия не имела, что знал и чего не знал Доменик, однако почти не сомневалась в своем поражении. Поэтому снова осушила свой стакан — насколько мне известно, за решеткой виски не достать. — Так-то лучше, — сказал Доменик. В бар вошли еще несколько посетителей: Глен, механик на местной заправке, и его приятель Джордж, электрик, который большей частью работал в Джексоне. У обоих были дети, ходившие в начальную школу. — Мисс Мейз, — поздоровался Глен, приподнимая воображаемую шляпу. — Джентльмены, — сказала я, кивая в ответ. Доменик наблюдал за обменом приветствиями с улыбкой. Якобы освобождая место для вновь прибывших, он сел рядом со мной. Теперь мы разговаривали так тихо, что даже Шон не мог нас услышать, вытирая со стойки воображаемые пятна. — Как тебе в Реклюсе? — спросил Доменик. — Весьма неплохо, спасибо. Здесь все заняты своими делами. Чего еще можно желать? — Например, сходить в кино, — предложил Доменик. — Все необходимое для жизни у нас есть, — ответила я. — И тебе этого достаточно? — Что тебе нужно?