— Почему бы тебе не воспользоваться дверью? — раздался со стороны крыльца голос мистера Оливера. Сначала я хотела удрать, но потом передумала и последовала за мистером Оливером. В холле поместился бы весь дом моей матери. Мистер Оливер поднялся по парадной лестнице в гостиную. Сара Оливер сидела на диване рядом с Райаном и Логаном, держа в руках запотевший бокал с прозрачным напитком. Она сверлила взглядом пустоту. Райан сосредоточился на своем ботинке. Только у Логана хватило смелости встретиться со мной глазами. Я не увидела в нем раскаяния, сожаления или чего-то еще, соответствующего случаю. Он смотрел на меня с вызовом, словно я заслужила то, что грядет. — Садись, — сказал мистер Оливер, указывая на шикарное кожаное кресло напротив его семейства. Сам Роланд расхаживал взад и вперед за диваном. — Насколько я понимаю, завтра утром к тебе придет полиция с ордером на арест. — За что меня арестовывать? — За убийство Мелинды Лайонс и Хэнка Гарнера. Я не верила в происходящее, пока Роланд не произнес эти слова. Из моих легких вышел весь воздух, как в конце гонки. — За рулем был Логан, — пробормотала я. — Нет, — спокойно сказал мистер Оливер. — За рулем была ты. Логан и Райан сидели сзади. — Райан… — позвала я, прося о помощи. Он на меня даже не взглянул. — Райан, — повторила я. — Скажи им, кто сидел за рулем. Ты же помнишь? Райан на секунду поднял голову. — За рулем была ты, — прошептал он. Слезы обжигали мне щеки. Райан отвернулся, чтобы их не видеть. — Логан, расскажи, как все было! — Ты ее убила. Ты убила мою девушку, — проговорил Логан. Не знай я, что он врет, я бы поверила. — Я помогу тебе, если позволишь, — сказал мистер Оливер. — Поможете мне? Мне не нужна ваша помощь! Я встала, но пол казался не таким твердым, как обычно. Я добрела до двери, чувствуя головокружение, тошноту и жажду мести одновременно. Мистер Оливер догнал меня в холле. Он нежно взял меня за руку и заговорил ровным, успокаивающим тоном. Предложил мне свой носовой платок. Я вытерла слезы рукавом. — Я отвезу тебя домой, и мы обсудим варианты, — сказал он. * * * Я села в машину. Помню, что голова кружилась, перед глазами мелькали пятна. По дороге мистер Оливер описывал варианты моего будущего. — Ты можешь остаться и ждать слушания в суде. Вероятно, тебя обвинят в убийстве второй степени. Это как минимум десять лет тюрьмы, хотя можно выйти и через семь… — Я никого не убивала. Вел Логан! — Нора, послушай меня. Машина принадлежит твоей матери, и двое свидетелей говорят, что за рулем сидела ты. — И какой же у меня мотив? — Ты завидовала Мелинде. Она превосходила тебя во всем. — Глупее причины не придумаешь. — Причины и не нужны, когда есть два свидетеля. — Почему вы всегда меня ненавидели? — Ты не права, — уверенно сказал Роланд Оливер. — Я забочусь о тебе. И пытаюсь помочь. — Райан со мной так не поступит. — Думаешь, Райан выберет тебя, а не свою семью? — Остановите, — попросила я. Мистер Оливер остановился у заброшенной средней школы. Я вывалилась из машины, меня вырвало на асфальт. Мистер Оливер терпеливо ждал. Когда мое тело перестало содрогаться в конвульсиях, я, шатаясь, встала и пошла домой. Мистер Оливер следовал за мной всю дорогу до дома, медленно проезжая по десять метров на своем «Мерседесе». Дома мистер Оливер и мать усадили меня за стол, чтобы обсудить ситуацию. У меня оставался единственный шанс избежать тюремного заключения. — Тебе не место в тюрьме, — сказал мистер Оливер. — Зато Логану самое место. — Мы с твоей мамой считаем, что тебе надо бежать. Я помогу. Уезжай сегодня же. Мы спрячем тебя в мотеле за пределами Такомы. Через несколько дней я привезу тебе новые водительские права, карточку социального страхования и свидетельство о рождении. Ты начнешь новую жизнь в другом месте. Сможешь быть кем угодно. — Я хочу быть Норой Гласс. Мистер Оливер встал и застегнул пиджак. — Решение нужно принять до полуночи. Я оставлю вас наедине, чтобы вы все обсудили. Роланд ушел. Я посмотрела на мать, ища поддержку в ее глазах. Тогда она была достаточно трезвой. — Мама, — сказала я, — они же не могут этого сделать? Она направилась в мою комнату. Я пошла за ней. — Я собрала твои вещи. На моей кровати стоял небольшой чемодан. — Нет. Прозвучало неубедительно… Все было окончено. У меня оставались три варианта: жить на свободе в бегах, сесть в тюрьму или умереть, как папа. Я решила бежать, потому что так я могла получить шанс на какое-то подобие жизни. Именно его я и получила. Подобие жизни. Мать взяла меня за руку и повела в ванную. Ее ладонь была липкой, холодной и чужой. Я не помнила, когда она в последний раз меня касалась. Мать села на край ванны, достала из ящика ножницы и остригла мои длинные каштановые волосы по прямой линии на уровне подбородка, а затем сделала мне густую неровную челку. Тогда я впервые не узнала себя, глядя в зеркало. Пока мать размешивала краску для волос, я осознала, что она еще несколько часов назад решила меня отослать. Помню едкий запах и холодное жжение на коже головы. Мать сказала только одно: — Я знаю, что ты никогда не поймешь, но все это к лучшему. * * * Черный цвет мне не шел. Моя кожа теперь отдавала желтизной. Казалось бы, меня меньше всего должна заботить внешность, но преображение добавляло поводов нервничать. — Потом сможешь перекраситься, — сказала мать. — Только не возвращайся к натуральному цвету. Мистер Оливер явился незадолго до полуночи. Мать попыталась обнять меня. Мои руки безвольно свисали вдоль тела. — Я люблю тебя, Нора, — сказала она. — Да пошла ты, — ответила я. Мистер Оливер взял мою сумку и проводил до своей машины. Я сразу села на заднее сиденье. Мы ехали два часа. Оливер остановился у мотеля «Шесть» в Такоме, пошел к стойке регистрации, снял номер и вернулся к машине. Передал мне ключ от комнаты и вручил сумку из багажника.