— Нам действительно стоит чаще встречаться вместе. Почему бы нам не поужинать где-нибудь? Или ты можешь прийти ко мне, и я приготовлю тебе еду, — Инес садится передо мной на край своего стола. Сегодня она одета в темно-синий костюм, который поджигает ее рыжие волосы. Получив конверт с долей Инес из моего заработка на этой неделе, я игнорирую приглашение на ужин, как игнорировала все приглашения на ужин, которые я получала в последнее время. Грязный, чернильный хлопок, отправленный наличными, исчезает, как только она берет конверт и кладет его за собой на стол. Нет необходимости пересчитывать его. Инес знает, что все там. — Отлично. Тогда ужина не будет, — говорит Инес, качая головой. Она знала, когда просила, что я откажусь, — На этой неделе тебе звонили довольно часто. Мы забронировали шесть недель, и я не думаю, что нам следует выходить дальше этого срока. Можешь ли ты сделать пару дней в месяц с двойными заказами? Не возражаешь? Ты такая популярная девушка и единственная, кто так работает. — Я не удваиваю свои заказы в день, Инес, — решительно говорю я. Она протягивает мне лист плотной бумаги с именами потенциальных клиентов и кратким описанием каждого. Там есть врач, пилот и несколько человек из финансового отдела. Адвоката по имени Талант Ридж нет в списке, и я не признаюсь Инес, что он заинтересован. Катастрофа, случившаяся в «Ридж и Сыновьях», больше не повторялась с тех пор, как я сказала ей, что кофе с младшим сыном Риджа прошел хорошо. Я хотела бы оставить это так. — Сколько из них выписались? — под этим я подразумеваю, сколько из них могут быть включены в мое расписание. — Все, кроме двух. У доктора ужасная репутация, а одного из финансовых менеджеров арестовали за домогательства к проститутке. У этого идиота никогда не будет шанса с кем-либо из моих девочек за то, что он грязный лжец, — ее глаза встречаются с моими, — Эти договоренности не работают без честности. Пропуск информации о Таланте не ложь. Все, что я рассказала ей о своем общении с ним — правда: свидание за кофе прошло успешно, и мы согласились, что ночь в его офисе была взаимным недопониманием. Ей не нужно знать, что он поцеловал меня или что с тех пор он писал мне почти каждую ночь. Он не платит мне, и я не сплю с ним. Инес нет места в этом уравнении. Мне разрешена личная жизнь. Передавая список обратно, я говорю. — Включи их в мое расписание. Если они не могут ждать, ты можешь найти для них кого-то другого. Инес трет переносицу. — Должны ли мы продолжать эту дискуссию каждую неделю, Лидия? Этим мужчинам нужна договоренность, которую предлагаешь только ты. Ты зарабатываешь в два раза больше, чем другие мои девушки за час, но каждую неделю они забирают домой больше из-за твоего отказа ходить на более чем одну встречу… — Я сказала «нет», — не колеблясь, я разделяю ее разочарование и вызывающе поднимаю подбородок, — Эти мужчины целуют меня, трогают меня, трахают меня шесть дней в неделю. У меня есть один выходной, чтобы подготовиться к тому, что это повторится еще шесть дней, и еще шесть дней, и еще шесть дней. Один клиент в день — это все, что я могу переварить, Инес. Двадцати четырех часов недостаточно, чтобы оправиться от большего. Если они не могут дождаться меня, найди другую девушку, которая сделает это. Защитная поза Инес тает, и выражение ее лица смягчается состраданием. Не так уж часто я доверяю ей свою борьбу. Я не очень часто признаюсь, что борюсь. Мое сердце превратилось в камень на моем пути от ребенка, наблюдающего, как ее мать танцует за деньги, до сегодняшнего дня, но я человек. Нормальность — это не то понятие, с которым я сталкиваюсь лицом к лицу на регулярной основе, но я чувствовала себя мошенницей, сидящей в той кофейне с Талантом. Мне было труднее вести себя так, как будто я на своем месте, чем смотреть на член мужчины и притворяться, что хочу его. Приспособиться к людям моего возраста, чтобы выпить кофе, отняло у меня больше сил, чем впустить незнакомца в свое тело. Эта жизнь свела меня с ума. Я просто отлично умею это скрывать. — Ты права, — признает Инес. Она прижимается губами к моей макушке и ходит вокруг своего стола, — Я не должна подталкивать тебя. — Спасибо, — я пережевываю слова. Какая ужасная вещь, за которую нужно быть благодарным. — Ты заметила, что у нас новый администратор? — она садится и скрещивает ноги. Я не отвечаю, опасаясь, что раньше моего ответа вырвется крик, — Камилла была более осведомлена, чем я предполагала. Она прижилась в рекордно короткие сроки, тебе так не кажется? Я жду, чтобы услышать, уволила она ее или наняла. — Она хочет работать, — говорит Инес. Она откидывает голову на спинку стула, глядя в потолок, — Я колеблюсь, и скажу тебе, почему. Камилла не такая, как мы, Лидия. Она не выросла без возможностей. Мы с тобой максимально использовали жизнь, которую нам дали, но случилось что-то, что увело ее от нормального воспитания. — Что ты знаешь? — я говорю, уверенная, что надвигающаяся истерика на данный момент утихла. — Пьяный отец? Жестокая мать? Ее дядя привел ее в комнату с конфетами? Наши истории в основном совпадают. — Все, что она сказала, это то, что ей больше некуда идти. — Дай ей работу. Она либо выдержит, либо убежит домой, где ей и место. — Дело в том, что… Наполняя легкие кислородом, я выдыхаю и спрашиваю. — Разве ты только что не сказала, что не собираешься меня подталкивать, Инес? Подняв руки в знак капитуляции, Инес просит меня выслушать ее. — У Камиллы есть потенциал быть особенной, как и ты. Будь ее наставником, Лидия. Научи ее, как ты делала это так долго и успешно. Я бы хотела, чтобы она продолжила с того места, на котором ты остановилась. — Если в возрасте Камиллы нужен разговор о пестиках и тычинках, ей нужен терапевт, а не наставник, который научит ее быть шлюхой. Инес усмехается. — Ненавижу, когда ты так говоришь. — Принимай это, как хочешь, Инес, но мы такие. Даже ты. У меня нет никакого интереса учить какую-то потерянную девушку продавать свое тело. Если она из приличного дома, как ты утверждаешь, отправь ее обратно. Это гуманно. — Ты думаешь, я чудовище? — Конечно нет, — шепчу я, — Я думаю, ты королева. Ты знаешь это. — Девушка дала понять, что не заинтересована в возвращении домой. Она сделает это под нашим руководством или без него, Лидия. Мы обе знаем, что с ней случится на улице в одиночестве — мы были там, и это некрасиво. Камилла в большей безопасности под нашим влиянием. С твоим плотным графиком и ее готовностью освоиться, имея достаточный опыт, она может обслуживать клиентов так же, как и ты. Мы можем убить двух зайцев одним выстрелом. Решение принято, так что нет смысла тратить время на споры. Неудовольствие ревет от твердости моих глаз и расправленных плеч. Я закрываюсь, как оконные ставни перед ураганом, заколоченные и прибитые. Инес может настаивать на своей точке зрения, пока не посинеет, но я не буду говорить ни слова о Камилле, пока не покажу ей, как продавать свою добродетель. — Ради всего святого, Лидия. Я узнаю этот взгляд на твоем лице, — Инес закатывает глаза и садится на свое место, — Прежде чем ты полностью закроешься от меня, есть еще кое-что, о чем мне нужно сообщить тебе. Камилле нужно место для ночлега, а у тебя есть дополнительная спальня… Я забираю свои слова обратно. Я не буду слушать, пока Инес не посинеет, потому что если я это сделаю, есть вероятность, что я задушу ее до того, как она успеет сказать хоть слово. — Подумай об этом, — кричит она, прежде чем я ухожу, — Я позвоню тебе завтра. Сидя на кровати со скрещенными ногами, я жую ноготь на большом пальце, ожидая получения моего ночного текстового сообщения от Таланта. Я много раз проверяла состояние телефона, чтобы убедиться, что количество минут и текстовых сообщений увеличено. Как часто я просматривала его предыдущие сообщения, чтобы убедиться, что не пропустила ни одного? Предвкушение зашкаливает, пока я жду, что он скажет дальше, надеясь, что это будет что-то хорошее. Реалист во мне уверен, что Талант не будет застигнут вместе со мной, и для него это всего лишь игра. Я переключаюсь между тем, чтобы бросить телефон с другой стороны кровати, и тем, чтобы держать его прямо перед собой, чтобы увидеть сообщение в тот момент, когда оно будет получено. Пес счастлив, что его пускают на кровать, и терпеливо садится рядом со мной. Оно приходит точно в час. Я поднимаю мобильник и на одном дыхании открываю сообщение. Талант: Когда я тебя снова увижу? Откинувшись на подушки, я смотрю на крошечный экран, пока сообщение не расплывается, не срабатывает энергосбережение и не тускнеет свет. Как долго он будет продолжать отправлять сообщения без ответа? За последнюю неделю его заметки, состоящие из одного предложения, дали мне повод с нетерпением ждать, пока время с клиентами становится все труднее и труднее переваривать. Это никуда не ведет, но я получаю радость там, где могу ее получить. — А ты как думаешь, Пес? — спрашиваю я своего соседа. — Мне позвонить ему? Собаке плевать, и я воспринимаю его незаинтересованность как хороший знак. Ясно, что если бы это было плохим решением, он бы спас меня от опасности. Это то, что одомашненные животные делают по телевизору. Именно такой лояльности я ожидаю от Пса, пока не найду ему хозяина. Я нажимаю вызов на единственном номере, который я оставила записанным в телефоне, и слушаю, как идут гудки один, два, три раза. Мое сердце не выдерживает ожидания, и я хочу повесить трубку, прежде чем моя кровать поглотит меня целиком, когда я слышу его голос. — Я собирался ответить после первого гудка, но не смог бы справиться с тем, если бы ответил, а ты повесила трубку, потому что позвонила по ошибке. Второй гудок все еще мог быть случайностью, но по третьему я понял, что это серьезно. — Ты такой странный, — говорю я с легким смехом. — Где ты? — спрашивает Талант. Его голос прохладен и легок, как летний ветерок, — Давай прокатимся. — Это код для секса в твоей машине? — спрашиваю я, скрывая разочарование под натяжным равнодушием. Конечно, он хочет снова заняться со мной сексом — буквально для этого я здесь. Я привыкла к более прямому приглашению. Он усмехается. — Тебе многому предстоит научиться. Закрыв лицо ладонью, я спрашиваю. — Почему ты продолжаешь писать мне сообщения, Талант? Если ты хочешь снова переспать со мной, все, что тебе нужно сделать, это попросить. Нам не нужно продолжать ходить по кругу. Тебе не нужно целовать меня или отправлять сообщения каждую ночь. — Мне нравится тебя целовать, — говорит он. Острота в его тоне не остается незамеченной. Беспокойство просачивается из маленькой трещинки в моем сердце, потому что я не хочу спугнуть его, но я также не знаю, как с ним разговаривать, — И я не стану оскорблять тебя, притворяясь, что не хочу тебя снова, но, наверное, не в том смысле, к которому ты привыкла. — Я могу сделать это любым способом, Талант. Я гибкая. Войти в образ Кары — вторая натура, она часть меня. Но две стороны меня не совпадают, как обычно. Я не вписываюсь в Кару, как месяц назад. Она сжимает мое горло, мои запястья, мою киску, словно опыт того, как живет светлая сторона общества, сделав меня немного выше. Он прочищает горло и спрашивает. — Хочешь встретиться со мной, чтобы выпить? За городом есть бар, где мы можем избежать встречи с теми, кого можем знать. Как человек, который всю свою жизнь проживает вне поля зрения общественности, я не должна обижаться на то, что Талант не хочет быть замеченным со мной. Ни один человек в моей жизни, кроме Инес, не хочет, чтобы меня видели на публике, потому что я грязный секрет, который лучше хранить за закрытыми дверьми. Когда я была ребенком, я пряталась в примерочной, пока моя мама раздевалась на сцене. Когда я была подростком, дальнобойщики и путешественники засовывали меня на заднее сиденье, чтобы никто не видел несовершеннолетнюю девушку, которую они подобрали между остановками. Теперь, став взрослой, я не выхожу из своей квартиры, потому что мужчинам, которые сильнее меня, есть что терять. — Можешь ли ты прислать мне адрес? — Я могу забрать тебя, — предлагает Талант. — Пришли мне адрес, — я вешаю трубку и вскакиваю с кровати.