Магистр встал, подставил локоть, и у меня не хватило ни сил, ни упрямства, чтобы отказаться, хотя через мгновение я уже пожалела об этом. Мои несмелые пальцы сразу попали в плен второй руки лорда, и она гладила и перебирала их, пока мы добирались до дома. Но едва мы оказались в моей гостиной, маг нехотя убрал руку и предложил рассказать, что именно я вижу. — Наглое вторжение в мои владения, — огрызнулась я, растерянно оглядывая комнату. Эта очень светлая и праздничная гостиная была абсолютно не похожа на прежнюю, обставленную разномастными, потертыми и поцарапанными вещами. Их сменили новые буфет и стол благородного орехового дерева, мягкие кресла, прозрачные пышные занавеси на окнах и светлый пушистый ковер. На камине, как редким туманом, облитом уже знакомой призрачной дымкой, между привычными безделушками стояла красивая высокая ваза. — Вот с камином что-то не так. — Где ваше зеркало? — оглянулся лорд, и я побрела в спальню искать зеркало. Тут тоже стало наряднее и уютнее, кровать обзавелась пышными и тоже призрачными занавесями, рядом появился новый столик на гнутых ножках. Найдя на комоде свою дорожную шкатулку, я достала небольшое зеркальце и первым делом проверила прическу, спрятав привлекший лорда локон. Лучше пока не напоминать ему о странном порыве, совершенном, как я огорченно подозревала, в магическом похмелье. И уже направилась к двери, попутно проверяя, не слишком ли горят от непривычных мыслей щеки, как мое внимание привлекла какая-то странность. В зеркале мелькнуло нечто яркое, роскошное, но стоило оглянуться, как все исчезло. Я снова отвернулась и осторожно поднесла к лицу зеркальце, но смотрела теперь не на себя, а на кровать, накрытую шелковым, расшитым чайными розами покрывалом, на двойные занавеси — нижние, из сливочного шифона, и верхние, тяжелого золотистого шелка. — Мисс Вельена? — позвал из гостиной магистр, когда я, оглянувшись, рассматривала призрачную ткань невнятного цвета. — Вы где там? — Опыты провожу, — буркнула я с досадой, начиная понимать, как все непросто с этой магией и моими четками. — Без меня? — Лорд дознаватель уже стоял на пороге, окидывая комнату быстрым, пристальным взглядом. — И что вы обнаружили? — Что в зеркале моя кровать не хуже королевской. — Вы мне льстите, хотя я старался. Но в лавках не было таких тканей, какие я хотел, поэтому взял первую попавшуюся и подправил магией. А что вы видите без зеркала? — Мутные тряпки, как из тумана. — Кривить душой не захотелось. — Но не прозрачные, как то зеркало? — Нет. И камин не призрачный, только как в дыму… — Я ринулась в гостиную, встала к камину спиной и заглянула в зеркальце. — Ох… Обрамленное серебром стекло отражало совсем не тот очаг, к которому я успела привыкнуть. Кованые с позолотой решетки, светлый резной камень отделки, широкая мраморная плита, на которой, кроме вазы, стояли витые подсвечники одной с решетками работы. — Жаль, что любоваться всем этим я смогу только через зеркало. — Но вы же можете снимать ваш амулет? — осторожно поинтересовался магистр и получил в ответ мрачную усмешку: — Нет. И я не лгала. Когда мне пришло в голову снять с руки вязаный оберег со спрятанными внутри четками, я смогла лишь оторвать пару бусинок. Амулет держался как приклеенный, хотя в другое время его можно было сдвинуть даже выше локтя. — Понятно, — задумчиво глянул на меня маг, подумал и спросил: — А на мне совсем не было платья, когда я приехал? — Было. Но почти незаметное, как из тонкого серого шифона. — Так… — Лорд прошел по комнате и вдруг оживился: — А вы сказали, будто видели мою бороду в день приезда? — Но амулет я надела позже, когда стало совсем опасно, — пришлось слукавить мне. — Вельена! — Маг в два шага оказался рядом, заглянул в мое несчастное лицо и с тихим рыком прижал к себе так крепко, как будто опасность грозила мне прямо сейчас. — Прости… но мы не хотели тебя пугать. — И соблазнять тоже, — припомнила я. — Я тебя не соблазняю, — лорд почему-то перешел на «ты», но, как ни странно, оскорбленной я себя не ощущала, — а Кэрдон попросит прощения. Но мы не имели права поверить на слово первой встречной девушке. — Неужели вам неизвестно, как невероятны бывают случайности? — поинтересовалась я, пытаясь выбраться из крепких рук лорда. Очень мало походило это объятие на те, какими пытались осчастливить мисс Эвелину некоторые чрезмерно бойкие и любвеобильные лорды. Танрод просто бережно держал меня в кольце рук, прижавшись щекой к волосам, и не пытался ни сопеть в ухо, ни лапать за бедра. — Известно. Но придуманные Бетдино интриги и способы добраться до невесты намного хитроумнее. — Я никогда не встану на его сторону, клянусь памятью матери, — твердо пообещала я и нехотя попросила: — Отпустите… лорд Хаглен. — Конечно, — тихо пообещал он и вдруг хитро фыркнул: — Если скажешь «Род». — Недавно в саду вы мне говорили, будто еще не имеете права на такие поступки? — И это правда. Но я же человек и не всегда могу справиться со своими… слабостями. Не сердись, Вельена, после обеда я ухожу, леди Ванда должна сидеть в карете. А сейчас я покажу тебе то платье. Отпустив меня, лорд торопливо ушел, и в комнате сразу стало как-то холодно и пусто. Я безотчетно обняла себя за плечи в попытке удержать ускользнувшее тепло и тотчас опустила руки, припомнив, как быстро умеет ходить лорд дознаватель. Почему-то мне казалось совершенно невозможным показать ему внезапно прорвавшуюся сквозь накрепко возведенный заслон тоску. По обычной жизни, какой живут тысячи людей, у которых есть с кем посидеть вечером у камина, поделиться радостями и сомнениями, и от кого ждать помощи в трудные моменты. Все то, что называется семьей. Мне ее много лет заменяли работа, Луизьена и матушка Мелисанта, но в последнее два года я все сильнее ощущала подлые уколы одиночества, особенно больно вонзавшиеся в душу на разных праздниках и общественных балах, приглашения на которые неизменно присылали благодарные клиенты. Именно там мне всегда приходилось держаться в стороне от всего самого веселого. От розыгрышей и шуток до танцев и немудреных игр. Иначе рядом непременно оказывался чей-то подвыпивший муж или жених, жаждущий увеличить личный счет побед, а следом заявлялась оскорбленная жена, не желавшая потерять свое раскрасневшееся от вина сокровище, которое подло уводит наглая старая дева. И хотя сама я никогда ничем не поощряла этих любителей острых ощущений, всю вину женщины, нимало не сомневаясь, уверенно сваливали на меня. А зачем бы еще было идти одинокой леди на гулянье, как не ради грубых объятий и намеков пропахшего вином и жареными колбасками существа с хитрыми наглыми глазками? Распахнув окно, я присела на подоконник, подставляя лицо теплому, прогретому солнцем ветерку, и раздосадованно вздохнула. Как-то слишком меня оглушило и вывело из себя неожиданное внимание лорда дознавателя, почему-то никак не вязалось в моем представлении такое поведение с его суровой должностью. Да обычно магистры и не стараются ухаживать за неодаренными девушками, особенно всерьез, — из-за каких-то своих трудностей с наследованием дара. И мне вполне понятно это нежелание оставлять без способностей собственных детей. Святая мать судеб… и о чем я только думала, позволяя ему меня обнимать? Ведь магистры не только по крови определяют наличие дара, а и прикосновениями, и чем они теснее, тем лучше маги ощущают потоки энергии. Некоторые ее даже видят и могут рассмотреть каждый амулет. Я до сих пор помню, как крепко немолодая магиня прижимала мои руки к плите определителя, когда мы ходили с Луизьеной за разрешением. Значит, не поверил, решил лично проверить? Ну, это и к лучшему, больше будет ко мне доверия. И заодно за время его отсутствия у меня не вырастет никаких цветов или ростков надежды… кому, как не мне, знать, как больно потом выдирать их с корнем. Магистр ворвался в комнату без стука, с ворохом тряпья в руках: — Вельена, взгляни, какого цвета это платье? — Серое, — кратко ответила я, радуясь, что не нужно смотреть ему в глаза. — А это? — Теперь Хаглен держал передо мной какой-то шарф. — Синий. — Теперь взгляни в зеркало, и пойдем обедать. — Лорд дознаватель принес мне зеркальце и встал рядом, заглядывая вместе со мной. — Мне так не видно, — нашла я предлог соскользнуть с подоконника и встать в сторонке, держа перед собой зеркальце. — Платье — темно-голубое, а шарф синий, — отчиталась серьезно, как ученица, стараясь не замечать нахмурившегося лица лорда. — Так я и думал, — буркнул он, сворачивая одежду и подставляя мне локоть. — Прошу. — Вы идите, я буду через пять минут, — учтиво сообщила я и сбежала в спальню, не дожидаясь его ответа. Почему-то стало невозможно снова идти рядом с ним и чувствовать, как жесткие пальцы очень нежно гладят мою руку. Но еще больнее кольнула непонятная обида, когда я и в самом деле не обнаружила Хаглена в гостиной, вернувшись туда через несколько минут. Не было его и в коридоре, и на лестнице. В столовую я входила нарочито неторопливо, сжав губы и приготовив холодную усмешку, но мага не оказалось и там, как и никого из постояльцев. «Видимо, сегодня мне доведется обедать в одиночестве», — садясь на свое место, осознала я и неожиданно почувствовала, как быстро разрастается в душе недавно проклюнувшаяся обида. И одновременно с ней усиливался страх за происходящее со мной. Всего пару раз за всю мою жизнь мне довелось испытать так высоко превознесенную менестрелями влюбленность, и один раз это закончилось разоблачением поклонника, а во второй — горьким разочарованием. Тогда мне очень повезло, что Луизьена еще была рядом. Тетушка настоятельно посоветовала хотя бы несколько дней не показывать своего интереса к настойчивому поклоннику, пока она поподробнее не разузнает, чем занимается появившийся на моем пути лорд. Как выяснилось буквально через день, он был женат на приданом, к которому прилагалась довольно красивая, но очень властная леди. Вот от нее-то лорд время от времени и сбегал в объятия более неказистых и кротких возлюбленных. — Лучше бы ты прорыдалась, — вздыхала тогда Луизьена, поглядывая, как лихо я расправляюсь с доставленной почтой, — сразу бы легче стало. Жаль, я не заметила этого прохиндея в первый же день, как он начал гулять возле нашего дома, но зато теперь могу быть за тебя спокойна. Ты из того редкого сорта девушек, которые обязательно делают выводы из печального опыта и никогда не встают дважды в одну лужу. Хотя жить таким намного сложнее, чем тем, кто безоглядно летит на каждый фонарь, зато если когда-нибудь ты найдешь настоящий самородок, то сумеешь отличить его от простого булыжника. Милая Луизьена, как она была права! Я и в самом деле сумела рассмотреть этот самый самородок, причем даже далеко ходить не пришлось, в моем собственном доме обнаружился. Или нужно сказать — хорошо устроился? Тут и магия, и прислуга, и рыбалка… и хозяйка, которой можно тискать ручку и намекать на особые чувства. Вот только мне почему-то от этих намеков ничуть не легче, наоборот. Хотя я пока не чувствую к нему ни особой любви, ни простого доверия. Да и какая может быть любовь, если я еще вчера как огня боялась лорда старшего дознавателя и его каверзных вопросов? И вряд ли так просто смогу ему поверить, как бы мне этого ни хотелось. Нет, теперь, пока не выясню досконально, отчего магистр вдруг так резко изменил ко мне отношение, ему лучше держаться подальше. Хотя смешно лукавить с самой собой, на самом деле мне понравилась и его уверенность, и неназойливая опека. Лорд-дознаватель появился в столовой, когда я уже доела первое и приступила к жареной рыбе. На этот раз он был одет как наемник и держал в руках тугой вещевой мешок. Пожелав приятного аппетита, Хаглен прошел к столу и деловито принялся за еду, стремительно нагоняя упущенное время. Стало быть, очень спешит, само пришло ко мне понимание, и почти задавленная обида снова начала заливать душу, как перебродившее тесто. — Вельена, — доев рыбу и бросив на стол салфетку, решительно повернулся в мою сторону магистр, — мне пора уходить, но я должен сказать самое важное. Я вернусь через несколько дней, но за это время тут побывают несколько гостей под моей личиной. Это для плотников — рабочие, нанимающиеся в такие заброшенные места, всегда держатся настороже. Теперь о магии… Как я понял, ты не видишь действующих фантомных заклинаний и вещей, созданных магией недавно, в которых еще больше энергии, чем застывшей материи. Позже я покопаюсь в книгах и проведу еще несколько опытов, чтобы выяснить более точно. К моему приходу собери самые нужные вещи, тебе придется отсюда уйти, но не придумывай себе никаких страстей. Все будет хорошо. Если что-то захочешь узнать — спроси Линту, она расскажет. Не дожидаясь ответа, лорд поднялся со стула, подхватил свой мешок и направился прямиком ко мне. Осторожно взяв мою дрогнувшую руку, нежно прижал к щеке, на которой больше не чувствовалось недавней мягкости. А через несколько мгновений, напоследок мимолетно коснувшись моей ладони коротким поцелуем, шагнул к распахнутому окну и исчез. Просто растворился в свете летнего дня и стуке неугомонных молотков, словно его и не было. — Чаю налить, мисс Вельена? — вырвал меня из потрясенного онемения мягкий голос Линты. — Попробуйте слоечки с малиновым джемом. — Ты слышала? — вместо ответа уставилась на нее я. — Ну, разумеется. — Магиня почему-то выглядела очень довольной. — И с удовольствием отвечу на все вопросы, раз магистр разрешил. Только позже, у меня в духовке сдоба стоит. — Можно пить чай на кухне. — Немедленно встав со стула, я захватила чашку и направилась к двери. Мне просто необходимо немедленно понять, куда снова повернула мою тропу своенравная богиня судеб.