«Пришлось так поступить», - ответил он. «Последние пару дней я очень ненавидела тебя. Видел бы ты себя. Твоя кожа, вены…» «Ты ненавидела меня?» - он был воодушевлен, что она так сильно заботится о нем. Она сделала паузу. «Так я хочу сказать, что убила бы тебя, если бы ты умер». Томас ощутил прилив тепла в груди, казалось, его можно было потрогать, он был удивлен. «Что ж… спасибо. Наверное». «Так как много тебе удалось вспомнить?» Он сделал паузу. «Достаточно. То, что ты говорила про нас обоих и про то, что мы сделали с ними со всеми… Это была правда? Мы сделали кое-что плохое, Тереза», - он ощутил прилив разочарования от нее, словно у нее был миллион вопросов, и она не знала, с чего начать. «Ты узнал что-нибудь, что может помочь нам выбраться?» - спросила она, словно не хотела знать, какую роль сыграла во всем происходящем. – «В чем суть шифра?» Томас сделал паузу, не желая обсуждать это сейчас – до того, как он приведет мысли в порядок. Единственный шанс на побег может оказаться смертельным желанием. «Возможно», - наконец сказал он, - но это будет непросто. Нам нужно Собрание. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовала, у меня не хватит сил повторять дважды. Некоторое время ни один из них ничего не говорил, чувство безнадежности витало между их сознаниями. «Тереза?» «Да?» «Лабиринт нельзя разгадать». Она сделала длинную паузу, прежде чем ответить. «Мне кажется, теперь мы все это уже знаем». Томас не мог слышать эту боль в ее голосе – он ощущал ее в своем разуме. «Не беспокойся. Все же Создатели предусмотрели выход для нас. У меня есть план». – Он хотел дать ей хоть немного надежды, неважно, как это пугало. «О, неужели». «Да. Это ужасно, и некоторые могут погибнуть. Звучит многообещающе?» «Очень интересно. И в чем же суть?» «Нам придется…» - прежде, чем он успел договорить, в комнату ворвался Ньют, прерывая его. «Поговорим позже», - Томас тут же прервался. «Поторопись!» - сказала она и исчезла. Ньют подошел к кровати и сел рядом с ним. - Томми, ты выглядишь не очень больным. Томас кивнул. - Чувствую себя немного слабо, но в остальном я в порядке. Думал, будет намного хуже. Ньют покачал головой, на его лице читалась смесь злости и благоговения. - То, что ты сделал, было наполовину храбро, наполовину глупо. Кажется, ты неплох в таких вещах. – Он прервался и покачал головой. – Я знаю, зачем ты это сделал. Какие воспоминания вернулись? Что-то полезное? - Нам нужно Собрание, - сказал Томас, пытаясь сменить положение ног на более удобное. Удивительно, но он не чувствовал уже боли, только неустойчивость. – Перед тем, как я начну забывать некоторые вещи. - Да, Чак сказал мне, мы соберем. Но зачем? Что ты узнал? - Это тест, Ньют. Все это один большой тест. Ньют кивнул. - Как эксперимент. Томас покачал головой. - Нет, ты не понял. Они отбирают нас, смотрят, сдадимся ли мы, ищут лучших из нас. Подкидывают нам задачи, чтобы посмотреть, как мы будем их решать. Проверяют наши способности надеяться и бороться. Послать сюда Терезу и отключить все – это всего лишь последняя часть, очередная… окончательная проверка. Теперь настало время для последнего теста. Побег. Ньют нахмурился в замешательстве. - Что ты имеешь ввиду? Ты знаешь, где выход? - Да. Созови Собрание. Сейчас. 49 Час спустя Томас сидел перед Смотрителями на Собрании, также как неделю или две назад. Они не пустили Терезу, что взбесило его также сильно, как и ее. Ньют и Минхо доверяли ей теперь, но остальные все еще сомневались в ней. - Все нормально, Новичок, - сказал Алби, выглядящий теперь намного лучше, он сел в центре полукруга из стульев, рядом с Ньютом. Остальные стулья были заняты, за исключением двух – яркие напоминания, что Зарта и Галли забрали Гриверы. – Забудь обо всей этой чуши про «ходить вокруг да около» и просто начинай говорить. Томас, все еще немного утомленный после Изменения, использовал пару секунд для того, чтобы взять себя в руки. Ему было много что рассказать, но нужно было быть уверенным, что это все не будет звучать так тупо, как может показаться. - Это длинная история, - начал он. – У нас нет времени на нее, я просто изложу суть. Когда я прошел через Изменение, я видел вспышки картинок – сотни – как слайд-шоу в быстрой перемотке. Я многое видел, но лишь некоторые из них стоят того, чтобы поговорить об этом. Они постепенно исчезли либо исчезают. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Но я помню достаточно. Создатели проверяют нас. Они и не подразумевали решение Лабиринта. Это все было испытанием. Им просто нужны были победители – или выжившие – чтобы сделать кое-что важное. – Он затих, смутившись, в каком порядке нужно рассказывать детали. - Что именно? – спросил Ньют. - Дайте мне начать сначала, - сказал Томас, потирая глаза. – Каждого из нас посылали сюда в достаточно юном возрасте. Я не помню, как или почему, только проблески и ощущения, что в мире все изменится, что произошло что-то плохое. Я не знаю, что. Создатели похитили нас, и я думаю, что они считали, что поступают оправданно. Каким-то образом они вычислили, что мы обладаем интеллектом выше среднего, поэтому они и выбрали нас. Я не знаю деталей, но большая часть из них шаблонна и сейчас не имеет значения. - Не могу вспомнить ничего о своей семье, или что с ними случилось. Но после того, как нас забрали, мы провели несколько лет в специальных школах, это было хоть как-то похоже на нормальную жизнь, до тех пор, пока мы не стали достаточно зрелыми, чтобы рассчитать и построить Лабиринт. Наши имена – лишь глупые прозвища, которые нам дали, например, Алби – Альберт Эйнштейн, Ньют как Исаак Ньютон, и я Томас. Как Эдисон. Алби выглядел так, словно ему дали пощечину. - Наши имена… То есть даже наши имена – не настоящие? Томас покачал головой. - Насколько я могу сказать, мы, вероятно, никогда и не знали свои настоящие имена. - Что ты такое говоришь? – спросил Жаровщик. – Что мы просто кучка сирот, выращенная учеными? - Да, - сказал Томас, надеясь, что его тон не выдаст, насколько подавленно он себя ощущает. – Предположительно, мы очень умные, и они изучали нас, анализировали каждое наше действие и решение. Проверяли, кто сдастся, а кто нет. Смотрели, кто в итоге выживет. Неудивительно, что тут так много жуков-стригунов, шпионов, которые рыщут повсюду. Плюс, у некоторых из нас… кое-то встроено в мозги. - Я верю в это дерьмо настолько же, насколько верю в то, что Жаровщик зря тебя кормил, - заворчал Уинстон, выглядя устало и равнодушно. - С чего бы мне выдумывать? – сказал Томас, повышая голос. Он был ужален ради того, чтобы вспомнить это все! – Лучшее возможное объяснение, а ты что можешь предположить? Что мы живем на другой планете? - Просто продолжай говорить, - сказал Алби. – Но я не понимаю, почему ни один из нас не помнит таких деталей. Я тоже прошел через Изменение, но все, что я видел, было… - Он быстро огляделся, с таким видом, будто сказал то, чего не должен был. – Я ничего не помню. - Я объясню через минуту, как я думаю, почему я помню больше остальных, - сказал Томас, с ужасом думая над этой частью истории. - Мне продолжить или нет? - Рассказывай, - сказал Ньют. Томас сделал глубокий вдох, словно готовился к забегу. - Хорошо. Каким-то образом они стерли наши воспоминания: не только о детстве, но и обо всем том, что касалось Лабиринта. Они сажали нас в Коробку и отправляли сюда, большую группу для начала, а затем по одному в месяц в течение последних двух лет. - Но зачем? – спросил Ньют. – В чем чертов смысл? Томас поднял руку, добиваясь тишины.