Немного подумав, Миа ответила. — Сложно сказать. Возможно, ему не хотелось. Не мог найти подходящие жертвы. Но… — Но что? — Но, вероятнее всего, ему что-то помешало, вам так не кажется? — Как в?.. — Ну, я не знаю. Он явно нездоров. Может, в своей голове и думает, что здоров, но по общепринятым нормам — нет. Раз он считает себя Волком… — Так что ты думаешь? Она чуть помедлила. — Ну, это было бы слишком просто. Но, может, он был где-то взаперти? — В тюрьме? — Например. Или где-то, где таких людей лечат? — В больнице для душевнобольных? Она улыбнулась. — Кажется, теперь они называются по-другому, но да, я это имела в виду. — Отличная работа, Миа. Просто супер. — Ой, чуть не забыла самое главное. Покачав головой, она вернулась к снимкам животных, сняла один из них и дала Мунку. — Видите? Достав яблоко из кармана, Миа откусила его и энергично показала на фото. Лиса. Одна голова крупным планом. — Я не очень… — Присмотритесь, — бодро сказала она, снова ткнув пальцем. — На ухо… — И? — Неужели не видите? Вот же отметины, на самом краешке? Мунк увидел, и теперь до него дошло. Вау. Вот это да. — Так ты думаешь, лиса была… помеченной? — Ну да. Это же видно. Улыбнувшись, она увлеченно продолжила. — Метка в ухе. Значит, миграцию этой лисы отслеживали, так? В какой области она находилась? Преступник снял чип, но все-таки, вдруг это был чип с GPS. А если такой вытащить, можно… Она посмотрела на Мунка, как будто поддразнивая его. — Ешкин кот, — улыбнулся Мунк. — Вот-вот. Если чип выключился, когда его вынули из уха, значит, мы можем… — Ну и ну. Мунк засмеялся. — Ты уже?.. Миа с яблоком во рту как раз шла за своими записями. — Я сделала несколько звонков, и что касается рыжей лисицы, скорее всего Высшая Школа в Лиллехаммере, по крайней мере на востоке страны только она занимается ими. У них есть совместный с Норвежским институтом естествознания проект, мне дали контакт… где же он… вот, Нина Добров. Она была занята, когда я звонила, но к ней можно съездить завтра утром. — Чертовски здо́рово, Миа, — улыбнулся Мунк, доставая сигарету из кармана, когда вдруг в дверь постучали и показалась голова запыхавшегося и возбужденного Фредрика Рииса. — Я не отвлекаю? Вы должны это увидеть. Не дожидаясь ответа, одетый в элегантный пиджак следователь поспешил к рабочему месту Мии и вставил флешку в компьютер. — Так, сначала объясню. Я был в школе, спрашивал про гипс Рубена, и мне пришло в голову, что мы не знаем, что случилось с его рукой. Я подумал, что наверняка это не имеет отношения к делу — ну сами понимаете, одиннадцатилетний мальчик, могло случиться все что угодно, но рассказ учительницы заинтересовал меня. Фредрик завладел вниманием коллег. Мунк взял себе стул и убрал сигарету обратно в пачку. — Оказалось, совсем недавно Рубен был местной звездой. Он заработал гипс вследствие автомобильной аварии. И весьма странной аварии. Его учительница, Силье Симонсен, сказала, как все обрадовались, что он так легко отделался. Что все могло быть намного хуже. Поэтому я решил тщательно проверить это обстоятельство. Запись, которую вы сейчас увидите, сделана около уличного кафе «Гриль». Рубен с отцом заехали туда купить еды. То есть отец пошел за едой, а Рубен остался в машине на парковке за углом… — И они сняли это на камеру наблюдения? — Нет. Камеры в кафе не подключены, они висят для красоты. Но один из сотрудников «Гриля» дал мне совет. Помните Роя Крюппеля? Мунк кивнул. — Это же он тогда?.. — Точно, — разгоряченно подтвердил Риис. — Кто это? — спросила Миа, посмотрев на Мунка с Фредриком. Мунк хотел было объяснить, но Риис его опередил. — Рой Крюппель. Неприятное дело пару лет назад. Очень необычное для Норвегии, крайне жестокое. Поэтому оно тогда и привлекло всеобщее внимание. Рой Крюппель был самым обычным человеком, работал в страховой компании, а его жена — в детском саду поблизости от дома. У них было двое детей, но оба уже съехали от родителей, дом, машина, собака — ну, вы понимаете, обычная жизнь обычных людей. До одного вечера несколько лет назад, кажется, это случилось в мае — да, точно в мае, восемнадцатого, я помню, потому что праздновал семнадцатое[12] с… Мунк слегка заворчал. — Извините. Риис скромно улыбнулся Мии. — Как бы то ни было, тем вечером к ним домой вломились трое мужчин. Совершенно без каких бы то ни было на то причин. Возможно, попытка ограбления, но это не точно, особо ценных вещей у них не было, по крайней мере судя по отчету. В общем, супругов связали и заткнули рты кляпами, собаку опоили снотворным, и так они лежали много часов, а потом, опять же я не уверен, почему, преступники на них набросились. Сначала на собаку — забили ее до смерти. Потом на жену Крюппеля. С особой жесткостью, зверски и, судя по всему, совершенно бессмысленно… — Она стала полным инвалидом после того нападения, — несколько нетерпеливо вмешался Мунк. — И почему нам это важно? — Да. Прошу прощения. Как бы то ни было, после того случая Рой Крюппель стал совершенно другим человеком. Оно и понятно, а кто бы на его месте не стал? Избит до полусмерти в собственном доме? Где, как не там, ты должен быть в безопасности? В общем, сейчас он до смерти боится повторения чего-то подобного и превратил дом в крепость. Забор с колючей проволокой, ну и камеры наблюдения повсюду… — Он записал аварию на камеру? — Да, и не только ее. — Давай уже наконец посмотрим ее, — сказал Мунк, снова доставая сигарету из кармана. Юный следователь хотел было сказать что-то еще, но, поняв намек, повернулся к монитору и включил видео. Картинка зернистая, черно-белая. Камера была явно установлена для наблюдения за периметром дома, а не за парковкой на другой стороне улицы, поэтому происходящее там было в самом углу кадра, почти не видно. У «Гриля» припаркована светлая машина. Риис поставил на паузу и показал. — Это «Вольво» Лундгренов. Еле-еле можно различить Рубена на заднем сиденье. Он снова включил видео. Довольно долго ничего не происходило. Светлая машина просто стояла, мальчик на заднем сиденье не двигался. — Следите…