В юности Лана, наставница и тренер Алексис, давала ей читать рассказы о том, что произошло с мирами, когда они оказались отрезаны от сети порталов. Вместо того, чтобы быть защищёнными своей изоляцией, они становились более тёмными, безумными и зловещими. Они оказывались потерянными без связи с другими мирами. Существа, которые несли с собой свет других миров через врата, были отрезаны от источника своей магии, от самой своей сущности. Ликвидация врат не просто отрезала миры друг от друга и от тёмных царств. Это оторвало их и от Света… от Древних, главных носителей этого света в материальных мирах. Этот мир, Мир Странников, казался именно таким. Это напоминало ей что-то вроде извращённого парка развлечений, где все выглядит красиво, но аттракционы могут сожрать гостей, как только зайдет солнце. При этой мысли Алексис повернулась к Страннику, который сидел за богато украшенным столом со спиралевидными ножками, которые стояли на изгибах. Как и всё остальное здесь, это было красиво, по крайней мере, на первый взгляд. — Ты уверен, что здесь нет Иных? — хмуро спросила она. — А что думаешь ты? — терпеливо спросил он. — Я думаю, они здесь есть, — она помрачнела, прищурившись. — Думаю, ты тоже это знаешь. Но по какой-то причине ты лжёшь мне. Он улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз. Наклонившись, он похлопал по сиденью рядом с ним. — Иди сюда, — произнёс он непреклонным голосом. — Не надо лаять на меня с середины комнаты. Пройди, сядь. Чтобы мы по-настоящему смогли поговорить, Светоносная. Алексис стиснула зубы от его обращения к ней, словно к собаке. Он сейчас даже описал её похожим образом. Тем не менее, она подошла к нему и села на один из круглых стульев с полосатыми лилово-жёлтыми подушками. Она села не на тот, что он указал, а на прямо противоположный ему стул. Выпрямив спину и обхватив пальцами края стола, она сидела и ждала. Она почувствовала, когда Уоррик зашёл в комнату и встал у входа в коридор. Она не удосужилась взглянуть на него, пока Странник не отпустил его взмахом руки. — Не сейчас, — сказал он ему отрешённо. — Оставь нас. — Сэр? В голосе охранника прозвучало открытое предупреждение. Алексис взглянула на высокого мужчину со странными клановыми татуировками, поднимающимися по шее и покрывающими обе руки. Она взглянула на надписи и странные узоры из чёрного, золотого и коричневого цветов, а затем снова на его лицо. Какое бы предупреждение ни хотел передать охранник, Король Странников казался невозмутимым. — Мне нужно, чтобы ты уладил другое дело для меня, — произнёс он отстранённым голосом, пока изучал лицо Алексис. — Мне нужно, чтобы ты присутствовал, когда доставят посылки. — Сэр? — Уоррик? — переспросил его Странник, в его собственном голосе теперь звучало лёгкое предупреждение. — Я не буду повторять. Воцарилась тишина. В этот момент Алексис ощутила борьбу сил между двумя мужчинами. Странник хотел, чтобы Уоррик ушёл. Уоррик хотел остаться. Странник думал, что здесь с ней он будет в безопасности, хотя она только что пыталась его убить, возможно, в пятый или шестой раз за последние два дня. Уоррик явно не соглашался. И всё же после короткой паузы и пристального взгляда в её сторону более крупный мужчина неохотно подчинился, развернулся и отступил обратно в тёмный туннель. Алексис не сомневалась, что он ждал на другом конце коридора, наверняка с каким-нибудь чудным звериным оружием, которое сжимал обеими руками. Она перевела взгляд обратно на Странника после того, как Уоррик исчез, и увидела, что тот смотрел на неё. — Что за посылки? — спросила она ледяным голосом. Он нахмурился. Она без всяких его слов знала, что он не ответит. Какой-то извращенный гнев в ней всё равно настаивал на том, чтобы продолжать спрашивать. — Что за посылки? — повторила она. Он поджал губы. — Мы должны прекратить это, ты и я, — произнес он. На первый взгляд его голос сохранял разговорчивый тон, но она снова услышала жёсткие нотки. В его глазах сверкал раздражённый, граничащий с гневом интеллект, пока он изучал её. Всё ещё изучая её глаза, её губы, всё выражение лица, он нахмурился. — Мы должны прекратить это, — добавил он. — Это ниже тебя, Светоносная. Это ниже меня. Это ниже нашего достоинства. Более того, я настаиваю. Я больше не могу терпеть эту абсолютно ребяческую трату времени. Я не стану терпеть такое. Алексис сохраняла неподвижное выражение лица. Несмотря на это, она мельком испытала удивление. Изменение его тона после того, как он вёл себя сейчас и вообще с тех пор, как привёл её сюда, показалось странно драматичным. По правде говоря, Алексис была рада этой перемене, но это ненадолго сбило её с толку, после его гораздо более раздражающих попыток быть легкомысленным, забавным и безобидным с тех пор, как она попала сюда. — Отпусти меня, — сказала она, отвечая на его жёсткий взгляд. — Нет. — Дай мне уйти, бл*дь, — прорычала она. — Нет. — Почему нет? — Ты знаешь, почему. — Нет. Я не знаю. Иные? Они шантажируют тебя? Угрожают тебе? Угрожают всей твоей расе? Угрожают твоему королевству? Они держат твоих близких в плену? — её голос становился холоднее. — Или же ты манипулируешь мной, и всё это дерьмо должно убедить меня, что ты являешься каким-то извращённым союзником? Он уставился на неё в ответ, выражение его глаз и губ говорило, что на него это не произвело впечатления. — Почему ты не убил меня? — отрезала она. — Почему я жива? — Ты нужна мне. — Зачем? Но он снова не ответил. — Кто ты на самом деле? — спросила она. — Это я тоже уже говорил тебе. — Освободи меня, — прорычала она, дёргая за ошейник, впивавшийся ей в горло. — Прекрати относиться ко мне как к животному. Я не нужна тебе. Больше не нужна. У тебя есть врата. Чем ещё я могу быть полезна тебе? И снова он лишь смотрел на неё, не моргая. Когда она продолжила смотреть в ответ, не опуская взгляда, он в конце концов отвёл глаза в сторону. Она наблюдала, как его идеальные губы хмуро поджались, затем он щёлкнул языком. Его губы скривился, и он покачал головой, глядя в окно на реку. — Я не могу, — только ответил он. В этот раз его голос прозвучал странным образом приглушённо. Алексис скрестила руки на груди, чувствуя, как в ней вскипает более холодная ярость, пока она смотрела на него. Она не хотела спрашивать.