— В конце концов, кто-нибудь найдётся… — прорычал Борген. — Да, — резко ответил Кэл. — Да, найдётся. Но не сегодня, Борген. И, возможно, не в ближайшие годы. Если нам повезёт, то и не в ближайшие десятилетия. По крайней мере, это выиграет нам время. Воцарилось молчание. Алексис снова наблюдала за Красным Драконом, который слушал их разговор с леденящей ухмылкой на лице. Когда он услышал последние слова Кэла, эта усмешка отразилась в его голосе. — Значит, будет отцеубийство? — произнёс он, повысив голос. — Ты сможешь убить собственного отца? Короля по рождению и по праву? Того, кто отдал тебе этот трон, когда ты был всего лишь щенком? Того, кто служил нашему народу и говорил от имени Древних несколько сотен лет? — Того, кто вполне легко предал Древних, — холодно сказал Кэл. — Того, кто предал собственную расу. О, и к слову, того, кто избивал меня годами, позволял другим использовать меня и с рождения говорил мне, какое я дерьмо. Того, кто убил мою мать прямо у меня на глазах… это после того, как много лет так жестоко истязал её, настолько, что я даже был счастлив за неё, когда понял, что она умерла. Того, кто сломал разум моей любимой сестре. Того, кто продал наших людей инопланетной расе, чтобы отомстить сыну, который не сдержал клятву… К концу в голосе Кэла не осталось ничего, кроме отвращения. — Боги Всевышние. Думаю, я окажу нашему народу большую услугу, если убью тебя. И всё равно Алексис вздрогнула. Что-то в перечислении Кэла сделало это всё реальным. Этот мужчина, этот Странник… он был отцом Кэла. Психопат или нет, но он был его отцом. Выдохнув от осознания этого, она сжала челюсти. — Не думаю, что смогу сделать это, — объявила Алексис, и её голос прозвучал скорее раздражённо, чем сердито. Он продолжала держать пистолет направленным на него, но в основном из предосторожности. — Не думаю, что смогу убить его, Кэл. Она смотрела на Красного Дракона, выдыхая. — Я не могу, — поправилась она. — Я не могу убить его. — Что? — в голосе Кэла прозвучало изумление. — Ты только что убила… — Он твой отец, Кэл, — произнесла Алексис, всё сильнее и сильнее раздражаясь на себя с каждой минутой, но будучи не в силах избавиться от уверенности в своей правоте. — Я не могу убить твоего отца. Если ты всё окончательно решил, то тебе самому придётся спустить курок. Она замолчала, позволив ему подумать об этом несколько секунд. — Но ты не сделаешь этого, — добавила она выразительно. — Потому что ты — не он. Она оглянулась через плечо на Кэла, встретившись с ним взглядом. — …И потому что он твой отец, — закончила она. Повисло тяжёлое молчание. Алексис снова сосредоточилась на Красном Драконе, наблюдая, как он смотрит на неё тем хитрым, более проницательным взглядом. Она знала без малейших сомнений, что из-за её слов Кэлу он только что снова решил, будто она слаба. Без сомнения, он так же сочтёт слабаком и Кэла, если тот не убьёт его. Чёрт, да он бы всё равно счёл его слабым, если бы тот не замучил его до смерти бензопилой. Трудно было воспринимать это лицо красивым теперь, после того, как он заговорил. В действительности он не очень-то похож на Кэла, решила Алексис. На самом деле, он ни капельки не похож на него. Кэл выдохнул даже громче и раздражённее, чем она. — Тогда что, чёрт подери, нам с ним делать? — рявкнул младший дракон, разгневанно махнув рукой в её сторону. — Как нам не дать ему поубивать всех в ту же секунду, когда мы выпустим его из поля зрения? Алексис нахмурилась, глядя на Красного Дракона. После паузы она расправила плечи и поджала губы. — У тебя есть ещё один из тех ошейников? — спросила она. Глава 21. Нет выбора Борген нанёс удар одним из тех длинных, искрящихся прутов, чтобы заставить его опустить магический щит. Большой Странник с широкими плечами вонзил металлический стержень прямо в магическую сферу, одновременно бормоча заклинания. Борген ударил сверкающим сине-зелёным концом прута прямо в центр груди Красного Дракона, поставив старого короля на колени. На этом Борген не остановился. Он продолжал бить отца Кэла прутом даже после того, как защитное поле пало, и даже когда это явно тревожило его самого. Борген избивал старого короля снова и снова, пока Красный Дракон не распластался по кафельному полу, задыхаясь от боли и почти потеряв сознание. Красный Дракон лежал на полу почти в позе эмбриона, когда двое Странников из охраны Боргена защёлкнули серо-зелёный ошейник на его шее. Когда они это сделали, старый король, Красный Дракон, яростно зарычал. На мгновение магия заструилась по его рукам. Ярче всего она засветилась в его светло-золотистых глазах. Затем лицо старика исказилось, он застонал, а потом завопил от ярости и боли, зажмурив глаза, когда ошейник вырубил его, заставив упасть обратно на плиточный пол. На этот раз он действительно потерял сознание. К счастью, всего на несколько секунд. Боль и, возможно, унижение от того, что его нокаутировали одним из его собственных орудий усмирения, казалось, убедили предыдущего правителя в тщетности побега, по крайней мере, до тех пор, пока на нём надет ошейник. Он больше не пытался использовать магию. Он даже не сопротивлялся, когда его подняли на ноги и начали защёлкивать наручники на запястьях, бицепсах и бёдрах. Они не сковали его ноги полностью, чтобы он мог идти с ними по пещерам. Кэл сказал ей, что набедренные кандалы не дадут ему побежать. Он не уточнил, каким способом. Алексис смотрела, как трое охранников заканчивают проверку всех кандалов. Та же троица окружила его, пока Борген с опаской оглядывался на них, всё ещё держа в руках длинный чёрный прут с искрящимся магическим пламенем, обвивающим конец. Отвернувшись от них, Алексис взглянула на Девина и Джулс, просто чтобы проверить их. Увидев, что они смотрят на неё, она приподняла бровь в немом вопросе. Девин фыркнул, закатив глаза. Джулс выглядела как будто встревоженной, словно хотела убраться отсюда к чёртовой матери. Оба их выражения передавали примерно одно и то же сообщение, с которым Алексис склонна была искренне согласиться. Пора уходить. Уже давно пора убираться отсюда. Алексис взглянула на Кэла и заметила, как он изучает чёрное каменное основание обелиска. Должно быть, он почувствовал её взгляд, потому что обернулся и сначала бросил циничный взгляд на отца, а затем на неё. — Тебе правда стоило застрелить его, — сообщил он ей. — И, вероятно, отрубить ему голову. Пусть он и мой отец, но ещё он чертовски опасен. И то, что я сам не могу этого сделать, вовсе не означает, что я на тысячу процентов не верю, что кто-то другой не должен. Алексис мрачно кивнула. Она знала, что он прав. Но всё равно пожала плечами. — Тогда может тебе стоит подыскать кого-нибудь, с кем ты не спишь, — сказала она. — И попросить их. Кэл сощурил глаза, но не из-за гнева. Она отвернулась от его пытливого взгляда и снова передёрнула плечами. — Я не могла, — просто сказала Алексис. После паузы она добавила: — Почему ты не приказал сделать это кому-нибудь из своих людей? Или не нашёл себе спутницу жизни, которая больше походила бы на социопата? Кэл на это тоже ничего не ответил.