Помрачнев от этой мысли, она слишком долго удерживала на нём свой взгляд. — Я буду навещать, — пообещал он. Алексис нахмурилась. У неё возникли сомнения по этому поводу. Она ничего не сказала, и он улыбнулся ей. Она увидела лёгкую грусть в его глазах, но об этом Кэл тоже промолчал. — В другой раз, Светоносная, — произнёс он смягчившимся голосом. — Я уверен в этом. У неё неожиданно перехватило горло, но она лишь кивнула. — Разве ты сомневаешься? — спросил он ещё мягче. Алексис задумалась об этом. Она как следует поразмышляла об этом. Она старалась мыслить объективно, чтобы дать ему честный ответ. Затем позволила раскрыться своему восприятию Светоносной, чтобы честно ответить на вопрос. Когда это произошло, ответ поразил её. — Да, — ответила Алексис с абсолютной уверенностью в голосе. — Да. Я тоже уверена. Кэл одарил её одной из своих лёгких улыбок уголком рта. — Хорошо, — пробормотал он. Они достигли конца туннеля, и Алексис остановилась. Стоя у проёма, она огляделась, поражённая внезапным, неожиданно ярким светом. Однако впервые с тех пор, как они ушли из зала с обелиском, её чувства Светоносной вспыхнули и стали посылать тревожные сигналы. Что-то не так. Что-то, связанное с этим светом. Что-то не так с самим светом. Алексис попыталась использовать свои чувства Светоносной, чтобы лучше понять это, но простое прикосновение своей сущностью к свету заставило её стиснуть зубы до скрипа, и она не могла понять, в чём дело. Она попыталась во второй раз, и снова произошло то же самое. Хуже того, она не могла определить источник света. Что-то высоко над тем местом, где она стояла, генерировало его, но подняв голову, Алексис ничего не увидела. Ничего, кроме странно яркого, но в то же время трудно различимого света, который, казалось, исходил из самого воздуха. Как только её глаза адаптировались, она поняла, что имеет дело с чем-то чертовски странным. Вид с конца туннеля был… необычным. Мягко говоря. Перед ней тянулась узкая дорожка, сделанная из того же камня, что и стены пещеры. Она образовывала изящный, арочный мост между тем местом, где они стояли, и каменным островком посреди причудливой круглой пещеры. Вокруг этого острова плескались и бурлили тёмные воды, словно питаемые бушующим океаном. Алексис понятия не имела, откуда прибывала эта вода. Она сомневалась, что источником являлась река, протекавшая возле здания парламента. Алексис точно знала, что источником был не океан и не река, а какое-то подземное, скоротечное море, которое собирало и вытягивало воду изнутри пещер. Каким бы ни было его происхождение, оно выглядело опасным под узким мостом. Она смотрела, как тёмная волна разбилась о крутые склоны стен рва. Она несколько раз наблюдала, как волны поднимаются так высоко, что брызги разлетались по чёрному каменному мосту. На её глазах одна волна поднялась так высоко, что обрушилась сверху на мост. Если бы там кто-то стоял, то его бы с лёгкостью снесло. Нахмурившись, Алексис оглянулась на остальных, но обнаружила, что они уставились на то же зрелище. Алексис снова перевела взгляд на остров, но не на воду вокруг, а на то, что находилось на самом острове — то, что занимало всю площадку посреди бушующего рва. Это сооружение не было обелиском, как в предыдущем помещении. Оно не было сфинксом. Вместо этого там стояла полноразмерная пирамида. Высокий прямоугольный проход находился прямо напротив другого конца узкого моста и вёл в основание пирамиды. Дверь, охраняемая двумя богоподобными фигурами с собачьими головами в странной одежде, которые расположились по обе стороны от узкого прохода, искрилась магией, видимой для её сенсоров Светоносной даже с расстояния примерно пятидесяти метров. Как и обелиск, пирамида была огромной. Не такого размера, как Великая пирамида в Гизе, но сооружение было настолько высоким, с довольно широким основанием, что Алексис ошеломлённо смотрела на нетронутые, насыщенно чёрные поверхности. Она не могла не задуматься о самом камне, который, по всей видимости, архитекторы использовали и при создании обелиска. Чем бы этот материал ни являлся, он мерцал, как чёрное стекло, а при попадании на него света отливал зелёным и фиолетовым. Вся пещера гудела, вибрировала и мерцала, словно живая. Она отличалась от пещеры на Пенанге. Вибрация была схожей, но что-то в этой гулкой, потрескивающей, мерцающей вибрации вызывало беспокойство, хотя в горах Малайзии Алексис ничего подобного не ощущала. Это беспокоило её хотя бы потому, что ощущалось слишком знакомым. Ещё это было громче. Здесь, в отличие от главных врат на Земле… …гул был оглушительным. У Алексис возникло ощущение, что ей придётся кричать, чтобы её услышали. При этом она чувствовала, как какая-то её часть напрягается, пытаясь расслышать то, что скрывается за гулом. Взглянув на Кэла, а затем на Боргена, Джулс и Девина, Алексис ободряюще улыбнулась им всем. Затем, не дожидаясь эффекта от её улыбки, она пошла вперёд, осторожно ступая на каменный мост. Поверхность была около метра в ширину, но выглядела скользкой, и ещё она не забывала о волне, захлестнувшей мост сверху. Она сосредоточилась на пирамиде впереди, краем глаза наблюдая за водой, пока размеренно шла по чёрному камню, осторожно переставляя ноги. Она чувствовала, как остальные медленно следуют за ней. Преодолев примерно половину пути, Алексис ощутила, как что-то пошло не так. Сначала это было неуловимым, но потом ощущение стало таким явным, что она остановилась как вкопанная. Она подняла взгляд вверх, стоя посреди узкого каменного моста, и стала вглядываться в тускло освещённый потолок, поначалу даже не понимая, что именно хочет там рассмотреть. Алексис почувствовала их раньше, чем увидела. Мгновение спустя она смогла их разглядеть. Серебристые нити извивались по всему куполу потолка. Они с влажным блеском ловили отблески невидимого источника света. «Нет…» — исправил её разум. Нет. Всё было не так. Они не отражали свет от чего-то ещё в этой комнате. Они сами являлись этим светом. Несмотря на то, что они находились в нескольких сотнях метров над ними, покрывая чёрный, отражающий камень подобно стене из кишащих змей, они являлись источником странного света, освещавшего пещеру. Этот свет гудел вокруг Алексис даже сейчас, несмотря на то, что в помещении было относительно темно. Её поразило то, как этот свет скорее затемнял, нежели освещал. Он искажал восприятие, как будто заставляя её вглядываться сквозь деформированное стекло.