Работая за компьютером на протяжении нескольких часов, я и не заметила, как уже наступило два час ночи. Мама и Леша уже давно пошли спать, но по лестнице послышались какие то шаги. Подняв голову, я увидела сонного Лёшу, который оглядывался по сторонам. Он подошёл ко мне, наливая себе стакан воды. — Не спится? — сонным голосом произнёс дядя, останавливаясь около стола. Я кивнула головой, отвечая: — Ага, бессонница напала! — Может тебя, что то тревожит? Я подняла голову, смотря на него. Дядя Лёша был до жути проницателен, и скрывать от него, что то было бы глупой идеей. — Возможно, что то и тревожит, — признаюсь я, печатая на клавиатуре свою итоговую работу по проекту. — Не хочешь поговорить? — Нет, не привыкла делиться своими проблемами, — грубо ответила я. Это не первая его попытка залезть мне в душу. — Я… — замялся он, не зная, что ответить мне. — Если не хочешь говорить со мной, поговори с Ильёй, он всегда подержит тебя Валерия, — сказал он, собираясь уходить. — Я знаю, — тихо прошептала я. Подойдя к лестнице, одной рукой он схватился за перила, ведущие вверх, на второй этаж, и обернулся. Он нечего не говорил, только смотрел на меня, не отрываясь, и я делала то же самое. — Не позволяй своим проблемам выстроить стену между вами, Илья не заслуживает этого! — неожиданно сказал он спокойным голосом, и его слова засели глубоко в моём сердце. Я поняла их смысл, к сожалению. — Я не заслуживаю такого человека как Илья, дядя! — печальным голосом я ответила ему. Лёша ласково улыбнулся мне, кажется, он пытался успокоить меня. Этот человек был всегда зрителем, он не любил вмешиваться в чужие дела, и за это я была благодарна своему отчиму. Даже догадываясь обо всей правде, он нечего не делал, позволяя мне самой всё уладить. Я улыбнулась ему в ответ, сказав напоследок: — Спокойной ночи! — И тебе Валерия. Помни, никто из нас не идеален, но каждый заслуживает шанс на искупление своих ошибок. Я нечего ему не ответила, только кивнула, грустно улыбнувшись, зная всю правду. Илья никогда не простит меня за то, что я сделаю, но я надеюсь, что хоть узнав правду, он сможет спокойно отпустит меня не жалея не о чем. Просидев ещё минут двадцать, я почувствовала неприятную боль в спине. Попытавшись встать, я глухо застонала, но всё же поднялась, медленно шагая в сторону кухни. Неприятный запах дыма усиливался, чем ближе я подходила к кухне, тем сильнее я чувствовала его. За спиной послышался шаг и в следующую секунду, меня пронзила сильная боль в голове и ноги больше не держали меня. * * * Сквозь неприятную жгучую боль, что набирала силы с каждой секундой, где-то глухо отдавались звуки криков. Я слышала, как приближаются и отстраняются тяжёлые шаги, как капля за каплей падает на холодный цемент, где уже образовалась не большая лужа. Медленно открывая глаза, последние воспоминания возвращались с болью в голове. Я не могла пошевелиться, мои руки и ноги были прикованы к стене, на которой была подвешена я. Осознаннее того, что произошло неуверенно пробирались в мой рассудок, накрывая с головой. Мне было больно глотать и как-либо шевелиться, что адская боль отдавалась по всему телу, заставляя кричать. Пересилив невыносимую боль, я повернула голову в сторону, но пелена всё ещё стояла перед глазами и я не смогла нечего разглядеть. Делая рваные вздохи, мне удалось прийти в себя. Бетонная комната, серого цвета и холодный бетон, к которому прижималась моя спина. На мне была всё ещё ночная рубашка, но ноги, как и подол моей одежды, были все в крови. Это моя кровь, я чувствую это из-за адской боль в ногах. Со мной уже кто то поработал. Прикольная к стене, я провисела, не знаю сколько, но кромешная темнота сменилась лучиками света, также пробивающимися меж тёмных занавесок. Теперь я могла немного разглядеть комнату. Около меня стоял железный стол, на котором лежали ножи, несколько из них заляпанные кровью. Ещё такие же семь цепей прибитые к стене, по обе стороны от меня. Дышать мне всё становилось труднее с каждым часом, но комната была чиста. Они что-то мне вкололи, я уверена. За дверью послышались шаги, и через несколько секунд дверь со свистом распахнулась, улетев в стену. Молодой парень вошёл в холодную комнату, и ещё несколько мужчин в костюмах следовали за ним. Слабо проглядывающиеся лучи света меж штор, падали на него, но этого не хватало, что бы понять, кем был этот парень. Только грубый насмешливый голос, что я никогда не забуду, выдал его. Эти призирающие нотки в нём, что убили ту девочку, которую он избил и оставил умирать на асфальте. Ту, которую пытался изнасиловать и та, которая не смогла спастись. Я узнаю его из тысячи. Роман Покровский. — Привет Валерия, — подходил он ближе, усмехаясь. Я не видела этого, но слышала отчётливо. Он подходил осторожно, будто пробовал, будто боялся, что я могу вырваться из этих оков и набросится на него. Я хочу это сделать, жажду, наконец, убить его, но не могу. Я слишком слаба, он специально обездвижил меня. Я не чего не ответила ему, просто ждала, что будет дальше. Подойдя почти ко мне впритык, он поднял руку, грубо хватая меня за подбородок, что я поморщилась, застонав от резкой адской боли во всём теле. — Когда мне сказали, что ты выжила, я даже не поверил сначала, — продолжил он говорить. — Думал ты, покончись, с собой после того, что я сделал с тобой. Я слабо усмехнулась его словам, и он заметил это, повторив за мной. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, отходя от меня к стулу, присаживаясь на него. Это были всего лишь последние остатки его вежливости ко мне, но не какая не забота. Я не отвечала не на один вопрос, который он задавал дальше, просто закрыла глаза и слушала. Старалась узнать, где я, куда меня затащили. — Советую ответить на мои вопросы Валерия, — яростно сказал он, вмиг приближаясь ко мне, снова хватая за скулы. В этот раз я подняла глаза на него и наши взгляды встретились. Темный. Весёлый. Наполненный азартом взгляд. — Изменилась, — усмехнулся он. — Он изменил тебя? — Кто? — специально спрашиваю я, что бы узнать, сколько он знает. Роман усмехается в голос. — Тот, кто тебя спас, Олег Третьяков! — смеялся он, произнося его имя. Но ему недолго осталось смеяться. — Где же сейчас твой спаситель, которому ты так покорно служишь, — орал он мне в лицо. — Где твой Илья, на которого ты променяла меня. Его лицо исказилось, от неконтролируемой ярости, кажется, сейчас он готов разорвать меня на клочья, но я только усмехаюсь, раззадоривая его. Удар и моя щека сильно жжет. Но это незаметная боль по сравнению с тем, что я чувствую во всём теле. Я улыбаюсь, не специально, мне просто хочется это сделать. — Даже бы если я не встретила Илья, я бы не когда не была твоей, — хрипя ели, произношу нужные мне слова. Он сжимает моё горло сильной хваткой, что я не могу больше дышать. Но почему то меня не пугает это. — Ты была и будешь моей всегда! — яростно и уверенно произносит он, смотря мне прямо в глаза. Кажется, он правда верит в то, что говорит. Я смеюсь из последних сил, выплевывая кровь из-за рта. — Я рада, что ты не лишился чувства юмора за решёткой Роман, — выплевываю я эти слова ему в лицо, дергая руками. — Я ненавижу тебя! Его глаза темнеют до невозможного, и он бьёт меня по лицу и в этот раз кажется, я теряю сознание. Медленно приходя в сознание снова, я слышу неприятный скрежет металла. Поднимая голову, я вижу, как Роман стоит около стола, на котором лежат разные ножи, но уже без крови. Он перекладывает ножи, осматривая каждый, не поднимая взгляд на меня. — Что тебе нравится в нём? — спокойно спрашивает он, не отрывая взгляда от ножей. — Говорит, что любит тебя. На это ты повелась? Роман обходит стол, проводя по пальцам, заточенным ножом. — Или может, что трахает тебя до потери сознания? — усмехается он. — Думаешь, я так не смог бы? — поднимает голову, подходя впритык. — Что ты в нём нашла? — его правая рука поднимается к моему горлу и острое лезвие ножа упирает в окровавленную кожу. — Что есть такого в нём, что нет во мне? — озлобленный голос проскальзывает в мои уши и голова начинает болеть сильнее. — Всё! — выплевывала я ему в лицо из последних сил. — Поэтому ты хотел убить нас? — Убить? — медлит он. — Если бы я хотел убить вас, то не оставил это случаю и груде металла. Я бы собственноручно перерезал глотки вам обоим, — скалится он. — А это было так, просто приветствие! — смеётся он. Неожиданно раздаётся оглушительная сирена за окнами, и Роман отскакивает от меня, как ошпаренный. Распахнув шторы, я зажмурилась от непривычного света, и комната залилась тусклыми солнечными лучами. Неужели уже вечер?! В помещение забегает, какой-то мужчина в чёрной маске и полностью в чёрном костюме.