Я всего лишь девчонка, которой он воспользовался и выгнал. Хотя перед этим нанёс слишком сильную боль. – Решила подобраться к делам моей компании через брата? – громоподобный голос рассекает тишину. О чём он говорит? – Я не понимаю, о чём вы, Родион, – продолжаю невесомо улыбаться. Поправляю неловко выпавший светлый локон за ухо и поглаживаю в успокоительном жесте живот. Малыш вдруг начинает пинаться. – Я вижу вас в первый раз. Буквально за секунду он оказывается возле меня. Поднимает в воздух руку, за которой я наблюдаю. Он впивается пальцами в мои щёки. Больно сжимает. Так сильно, что из меня чуть не вырывается стон боли. – Не строй из себя дуру. – Отпустите меня, пожалуйста, – всё же выпускаю еле слышимый стон. Я не конфликтный человек! Стараюсь всё решить словами, но Родион… переходит границы. Но я ничего не могу сейчас поделать. Мой животик – единственное, что разделяет меня и мужчину. И именно он отрезвляет, что не стоит делать резких движений. – Ты не добилась, чего хотела. И нашла моего брата. Так? Теперь залетела от него, чтобы стать частью нашей семьи? Стать ближе ко мне? Что бы ты ни задумала, тебе это с рук так просто не сойдёт, – шипит мне прямо в лицо. – И клянусь, ребёнок тебя не защитит. Перестань играть дуру, Полина. Я прекрасно тебя помню. Так вот оно как… Он всего лишь спас меня. Воспользовался. Обвинил в том, чего я не делала. А теперь… Возвращается в мою жизнь. – Я не пытаюсь быть ближе к тебе, – говорю в который раз. – И я благодарна твоему брату. Что он спас меня. В то время, когда ТЫ выкинул меня на улицу. Глава 3 Прошлое – Срок предположительно шесть-семь недель. Становится невыносимо плохо. Беременна. Слово набатом звучит в голове. – Это точно? – спрашиваю онемевшими губами. – Да, – кивает женщина в белом халате. Я и не представляла, что могу… Нет, точнее, я думала, что это может случиться. Но в те моменты с Родионом, когда он не предохранялся, я думала, он знает, что делает. Зачем ему дети? Особенно когда, в отличие от меня, знает, что у него есть жена. – Записывать на аборт? Доктор задаёт такой вопрос, над которым я не задумывалась вообще. Очень бестактный. Разве так говорят врачи? Разве я дала повод задавать такой вопрос? Какой аборт? Как же? Там же маленькая жизнь внутри меня. Разве её можно убить? Даже если её отец – полный подонок, выкинувший меня на улицу. – Но… – пытаюсь возразить. А женщина взгляд от документов на меня поднимает. – Я дам вам просто совет. При вашем образе жизни… Это рискованно. Вы похудели на десять килограмм, приближаясь к анорексии. Да, я недавно проходила обследование, но… – Если не возьмёте себя в руки и не начнёте нормально питаться, и принимать витамины, всё будет не очень хорошо. Как для вас, так и для ребёнка. Я смотрю на свои исхудавшие руки. После того, что я пережила в Питере – я перестала есть на нервной почве. Я не замечала этого, стараясь вернуться в прежнюю колею. И последнее, о чём я думала – это еда. Меня уволили с работы. Чуть не отчислили из университета. – И, простите, но стоит в первую очередь думать о… Вы же студентка. Вы сможете содержать себя и ребёнка? Это огромные средства. Если не готовы… Не стоит портить жизнь ни себе, ни ребёнку. Она осматривает меня с ног до пояса. И акцентирует внимание на дешёвой блузке. В катышках и потерявшей цвет. Она права… У меня нет денег. Я студентка, живу в общаге, из которой меня выселят, как только узнают, что я беременна. Но… Убить ребёнка? Ни за что. – Может, стоит посоветоваться с отцом ребёнка? Опять он. Может, вернуться к подонку? Поможет? Нет. Слёзы скатываются по щекам, а ладони превращаются в кулаки. Не могу решить. Слишком тяжело. – Нет, – шмыгаю носом. – Никакого аборта. Всё решим. Я резко встаю и быстрым шагом убираюсь из кабинета гинеколога. Да зачем он мне такой нужен! – Полина, постойте! – слышится за спиной. А я не останавливаюсь. Но женщина упорная – догоняет меня, хватает за руку, заставляя остановиться. – Я хотела бы вам помочь. Всё же оборачиваюсь. – Что? – выпаливаю. Она протягивает мне листок с криво начерченным номером. – Это номер агентства, где есть множество семей, неспособных зачать ребёнка и готовых оформить опеку над малышом. Если нужно… Я даже не беру эту бумажку. Разворачиваюсь, скриплю о пол старыми кедами и уже бегу на улицу, смахивая слёзы. Но дохожу до первой лавочки. Сажусь на неё, закрываю лицо руками и плачу. Слабая, знаю. Но не знаю, что делать. Я сама понимаю, что кроме как… Да я ничего не смогу ему дать! Я одна, без родственников, теперь и без работы. Как я поднимусь сама? Подниму ребёнка? Не знаю! Голова кругом! Я думала, безвыходных ситуаций не бывает, но нет. Я – именно в ней. – Почему такая прелестная девушка плачет? – поднимаю взгляд на мужской голос, появившийся из ниоткуда. Прямо передо мной стоит мужчина. – Извините, сейчас не самое лучшее время для знакомств, – вытираю слёзы тыльной стороной ладони. – Я и не собирался с вами знакомиться, – тепло улыбается он. А только сейчас замечаю в его карих глазах… Пустоту. Она пробивается слишком сильно. – Просто… Решил как-то поддержать вас. Отвлечь. Вы кое-кого мне напомнили. – Ясно, – отвечаю сухо. – Извините, но вряд ли у нас с вами что-то выйдет, даже что-то типа дружбы. Я только что узнала, что беременна, и… – Это же прекрасно, – вдруг перебивает он. – Дети – цветы жизни. Большая радость! – Не тогда, когда вы – мать-одиночка. Я не жалуюсь. Просто прорывает!