Но уж как пришлось! Оля сделала шаг назад… Ее глаза заметались по сторонам. — Что это вы… фантазируете… много… — выдохнула едва слышно. — Оля… — Вам, Юджин… Лучше уйти, — показала дрожащей рукой в сторону двери. — ОЛЯ! Лель… Лелька… Лека моя… Мысленно я закрыл глаза и шагнул, обнял, прижал ее к подоконнику. — Я все знаю. Все-все. Знаю… Ты… Ты — та самая Лека… Хитрюга! Другим именем назвалась, а я так долго не мог понять, кого ты напоминаешь, и почему всякий раз у меня такое чувство, будто я тебя знаю. Меня к тебе тянуло. Все это время тянуло, но я… Я запрещал себе! Прости… — Какие странные у вас фантазии… — Оля! Я обхватил ее лицо, поднял, баюкая в ладонях. Лицо моей любимой девочки расплывалось. — Прости. Я такой слепой… Без тебя не могу жить. Без вас… Я собрался делать тебе предложение, думая, что у тебя малыш от другого и любил тебя, его… Смешно, да? Кретин! Оля… Люблю тебя. Прости… Прости… Очередной миг, все окончательно поплыло. Я едва успел коснуться губами ее губ и неожиданно оказался на полу, на коленях перед ней, обнимая животик. Сынишка толкался во все стороны. Оля придерживала живот одной рукой, я поцеловал ее пальцы, содрогаясь всей душой от мысли и осознания, как сильно люблю… — Как? — прошептала со слезами. — Безумно сильно люблю. — Как ты узнал… Как?! — заплакала. — Я не хотела говорить… — Жестокая. Будь со мной. Прошу. Будь со мной! Я переплел наши пальцы. Целуя… — Люблю тебя. Прости… За моей спиной кто-то шумно высморкался. — А говорят, сейчас в любви признаваться не умеют… — всхлипнул дедушка Оли. — Умеют. Аж на слезу пробило! Леля… Не мучь парня. Говори «ДА!» Этого берем. У него лысины нет. — Деда! Какая лысина? О чем ты?! — У внука Алины Аркадьевны все хорошо, но лысина… Успеешь ты еще на лысого в старости налюбоваться, а пока молодая, да красивая, надо жизнь… жить и любить. Жить и любить, Леля. Больше ничего. И она робко кивнула мне. — Да. Глава 45 Глава 45 Оля Спустя время, после рождения сына «Счастливые отношения — это не данность, а тоже очень большая работа» После непростых родов прошло почти два с половиной месяца. Сережка родился крупным, последние дни я уже думала, что ходить не смогу, так хотелось, чтобы живот можно было уложить в небольшую тележку и возить впереди себя. Здоровячок ростом пятьдесят пять сантиметров, весом в пять килограмм сто грамм. Родители Юджина говорили, что Сергей переплюнул папу на целых сто грамм… Первое время было непросто. Не знаю, как бы я справилась без помощи. Только родив, я поняла, как была самонадеянна ранее, считая, что смогу со всем справиться в одиночку. Сейчас мне помогали нянчиться с сынишкой родители Юджина или мой дедушка за ним присматривал, в доме убирали, но все равно мне иногда казалось, что я ничего не успеваю. Первые сложности остались позади, семейный уклад жизни изменился. У меня появилось время вернуться к легким тренировкам и растяжкам. Сегодня у нас с сыном немного сбился режим, и тренировку пришлось провести дома, под пристальным и довольным взглядом Юджина, который словно озабоченный подросток, отпускал советы в стиле «прогнись еще немного», «попку повыше». Конечно, его можно понять: вынужденный запрет на близость дался этому мужчине непросто. В особенности, если учесть, что последние месяцы перед родами Юджин и я себе в близости не отказывали, а когда перед родами врач посоветовал расслабить шейку матки, то ох… тогда трусы на мне дольше пяти минут не задерживались! Сейчас вроде бы снова хотелось секса, и врач сказал, что можно. Пора бы порадовать Юджина или помучить его еще немного? Но выдержу ли я сама так долго быть без близости?! Не уверена… Мне уже очень-очень подробно снилось, как мы занимаемся сексом — много, долго! Пока я умывалась в душе, сынишка проснулся и начал нетерпеливо покрикивать. — Я подойду! — отозвался Юджин и склонился над покрикивающим сыном, начал переодевать его. — Вот это вы навалили, Сергей Евгеньевич! От души… И куда в вас столько влезает! Я задержалась на пороге комнаты, наблюдая, как любимый возился с нашим сыном, обожала наблюдать за тем, как менялась мимика всегда сдержанного Юджина, как он улыбался, дурачился… — Держи, теперь он твой! — передал переодетого сынишку мне и сел в кресло. — Юджин, выйди. — Нет, начинай, — сверкнул глазами, погасив свет. Он обожал наблюдать, как я кормила сына грудью… И не только это. Мой обожаемый и озабоченный Юджин сам любил играть с моей грудью, но по-взрослому. И сейчас я с трудом покормила, уложила спать сынишку, трепеща от предвкушения. Сегодня у Сережки было настроение «поспать-поесть-поспать», поэтому, налопавшись, он отправился к себе в кроватку. Уложила сынишку, включила ночничок и наткнулась на горящий взгляд Юджина. Он нетерпеливо сунул руку под футболку и потянул вверх, одновременно усаживая меня на кресло. — Юджин… — Я тоже голодный, — прошептал хрипло, сняв с меня бюстгальтер. Он наклонился, обвел потяжелевшие, полные соски, посасывая и приговаривая: — Сладко пахнешь, молочная Лелька. Очень сладко… — Ты… Ааааах! — простонала едва слышно. Юджин выпрямился и распорядился, смотря на меня сверху вниз. — Поласкай их для меня хорошенько и возьми кое-что… в ротик. Как же я обожала его прямоту и грубоватые заигрывания. Внутри все дрожало от такого прямолинейного и страстно-нежного Юджина. Я облизнула губы и с готовностью распахнула их, посасывая крупную головку, проникшую мне в рот. — Еще… Еще… Играй с ними… Играй со своей грудью… — руководил процессом, крепко обхватив меня одной рукой под подбородком, а вторую руку опустив на затылок. Он зафиксировал мою голову и двигал бедрами, проникая глубоко-глубоко, ускоряясь. — Сильнее. Да… Сожми! Сильнее! — рыкнул, ускоряясь. Несцеженное молоко заструилось между пальцев, по груди, стекая горячими каплями по животу. — Даа… вот это моя.. Моя… Юджин резко вынул член у меня изо рта и наклонился, жадно целуя. Его руки подхватили меня и понесли в направлении кровати. — Снимай с себя все! — приказал, быстро раздеваясь.