— Пришлю пару егерей, — тихо свистнув в ответ, хмуро кивнул напарнице советник и прямо с мешков перепрыгнул в седло жеребца, давно шагавшего рядом с телегой. Шаграйн тайно привез его из Ардага, только там умели обучать боевых коней понимать приказы хозяев по жестам. Впрочем, Дирард давно уже считал себя не хозяином, а другом умному животному и надеялся, что Терн это чувствует. — Звал? — просто по привычке спросил он, спешившись возле стоящей у обочины фигуры в неизменном коротком сером плаще — как точно было известно графу, подарке того же маглора, которого Год считал учителем. — Веди обоз, — тихо велел маг. — Я хочу посмотреть, кто там был. — Я с тобой. А обоз поведет капитан, — твердо возразил советник. — Ты и тут дышать не можешь, — укоризненно глянул Годренс, — а там… Лучше послушайся меня. — Ты намекаешь на мою бесполезность? — приподнял брови граф, и в его глазах сверкнул огненный отблеск. — Не пугай, и сам знаешь, на что именно я намекаю, — хмыкнул Годренс и, осознавая правоту друга, со вздохом сдался: — Но поступай как хочешь, только сначала доведем обоз до места, где можно встать на привал. Полчаса отдыха всем просто необходимы. Он и так сегодня бесцеремонно взял управление ситуацией на себя, но вовсе не потому, что считал Рада слабее или несообразительное. Просто не оставалось ни секунды на объяснения, когда дроу почувствовал щит, прикрывающий неизвестного мага, устроившегося поодаль от сидящих в засаде наемников, и проверил его мощность. Очень вовремя проверил — в следующую секунду враг дал сигнал к нападению. Но даже несмотря на стремительность, с какой Год выставил свою защиту, у них не было ни одного белого камня за возможность выжить под шквалом сильнейших ударов. Ни одному, самому сильному магистру дроу не под силу столько времени продержать огромный купол, тем более против запретных заклятий. Спасло всех только решение Годренса потратить свой неприкосновенный запас энергии, заточенной в мощнейшем защитном артефакте, подаренном Вирденсом. Даже Рад не догадывается, сколько стоит такая редкость, хотя и неплохо разбирается в магических вещицах. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, рассказывающая о тайнах магов и новых встречах, недоразумениях и обидах кадеток Вонь горелой плоти перебивала все остальные запахи, и Дирарду лишь чудом удалось учуять тепло и аромат свежей крови. — Кто-то еще жив, — немедленно замер он на месте, даже не порываясь первым соваться в выложенное из камней примитивное убежище, окруженное разбросанными словно ураганом телами. «Видимо, пытались сбежать от возмездия», — мелькнула равнодушная мысль, жалеть тех, кто пришел сюда чтобы убивать, граф не собирался. — Не может быть… хотя погоди-ка, точно. Оборотень, но нечистокровный. Вот это его и спасло, успел закрыться в кокон. Рад, мне придется уйти. Нужен хороший лекарь, в одиночку я его сейчас не вытяну. — Я вернусь к обозу сам, — кивнул граф и нехотя предупредил: — Только постарайся никого не приводить. Ты же понимаешь, это нападение ударит по ней, завтра же все поборники старых законов завопят о неприятностях, причиняемых Тальзии магами. И скрыть ничего не удастся, невозможно закрыть рот почти полусотне свидетелей. Не говоря уж об этих трупах и выжженной дороге. Никакая гроза не может вызвать такой пожар. — Не волнуйся. — Годренс, отыскавший выжившего бандита, уже завернул свою добычу в магический кокон и подтащил к себе. — Поговорим позже. После стремительного ухода друга Дирард секунду постоял, чутко вслушиваясь в ночные звуки и пытаясь отыскать в вони пожарища необычные запахи. Но так и не обнаружив больше ничего интересного, бесшумно и стремительно понесся на стоянку, устроенную в миле отсюда, возле мостика через впадающую в океан речушку. — Где Год? — одними губами спросила Фанья, когда советник, невозмутимый как всегда, с чуть ехидной усмешкой на губах, помахивая неразлучной тросточкой, появился возле королевской кареты. Камеристка позволила остаться в просторном дормезе трем знатным дамам из преданных королеве домов и двум воспитанницам, взятым ее величеством из монастыря, и они теперь тихо, как мышки, сидели на мягких диванах, боясь попасться графу на глаза. Успели уже убедиться, что в стремлении оградить королеву от опасности и сплетен ее новый любимчик не знает границ и вполне может высадить их из удобной, а главное, самой надежной кареты. — Отправимся через пять минут, — делая знак, что все в порядке, вслух уверенно ответил он. — Больше остановок до Беленгора не будет. Хотя на самом деле и близко не был в этом уверен и даже не надеялся до рассвета добраться до имения. Впереди их могла ждать еще засада, и, вполне возможно, не одна. Но не пугать же и без того тайком всхлипывающих дам, всего две декады назад рьяно оспаривавших свое право сопровождать королеву в путешествии к морю. Сообщение вернувшегося Годренса о его намерении к полуночи оказаться на своей кровати в покоях третьего этажа Беленгора порядком изумило советника. — Не хочешь намекнуть, как нам это удастся? — саркастически приподнял он бровь. — Даже если загоним лошадей, то потребуется не менее трех часов. — Учитель помог, — не стал скрывать маг. — Ты уж прости, но никто, кроме него, нашего пленника не спас бы. А в благодарность за помощь пришлось рассказать о засаде. Нет, не смотри так, никаких секретов я не выдал, просто намекнул на свои проблемы, еще одного нападения мне и в самом деле не выдержать. Узнав о черных зельях, он дал мне особую, большую пирамидку. Как немного отъедем, открою портал, никто даже не заметит, что въезжает в него здесь, а выезжает неподалеку от Беленгора. Я уже поставил там портальный маяк. — Хорошо иметь таких щедрых и понимающих учителей, — беззлобно усмехнулся граф, и не думая обижаться на друга за его своеволие. Вылазка на место боя двух мощных магов наглядно показала ему, как мало стоили жизни всего обоза в тот момент. — А учителя и обязаны быть такими, — с твердой убежденностью серьезно ответил Годренс. — Иначе гнутый медник им цена. Если учитель не любит своего ученика и не желает ему успеха, то никакого права называться учителем не имеет, и гнать его нужно от учеников плеткой из степной колючки. — Какой ты сегодня кровожадный, — как всегда неслышно, выскользнула из тени Фанья. — Чем-то обидели твоего обожаемого маглора? — Наоборот, он решил нам помочь, — пояснил ей Дирард. — Похоже, мы сегодня все-таки будем спать в своих постелях. — Если честно, — вздохнул маг, поглядывая на торопливо жующих холодное мясо егерей, готовящихся трястись по полной неведомой опасности пустынной дороге еще часов шесть, — он нам уже помог. Всучил мне однажды вещицу… даже цену назвать не могу, нет таких в лавках Дройвии. Я тогда отбрыкивался как умел, а вот сегодня низко за нее поклонился. — И как он отреагировал на этот поклон? — заинтересовалась Фанья, знавшая магистра лично, но по заведенному у них правилу никогда не называвшая его по имени. — Как обычно. Велел не паясничать и снова зарядил свой артефакт, — вздохнул Годренс, предпочитавший выдавать друзьям информацию небольшими порциями, чтобы не озадачить вопросами, на которые у него пока нет ответов. — Поэтому я снова поеду впереди обоза, чтобы не высылать дозорных, а вам придется разделиться. Фанья, кареты с женщинами пойдут первыми, и тебе лучше быть с ними. Сама знаешь, если кто-то из них заметит нечто странное, устроят дикую панику. — Хорошо, — хмуро согласилась камеристка, признавая этим согласием правоту мага и готовность подчиняться его приказам. Временно, разумеется. Обычно она исполняла только распоряжения королевы, и то если считала их правильными. Дирард лишь молча кивнул и достал сигнальный рожок. Отдавать капитану приказы по всем вопросам, касающимся порядка движения обоза, и следить за их точным исполнением было его обязанностью, вынужденно взятой на свои плечи. Не так много верных защитников у королевы, поступавшей в довольно важных государственных вопросах по собственному разумению и наперекор мнению некоторых глав сильных домов Тальзии. Вопреки обещанию Годренса, переход через неприметный портал Дирард все же почувствовал. Вернее, ощутил резко изменившийся аромат. Вокруг больше не пахло диким клевером, мятой и горошком, теперь в ночи властвовал запах роз и лилий. Все соседние с Беленгором поместья просто утопали в этих цветах, и служили они не только украшением. Ценнейшее розовое масло издавна приносило владельцам южных земель огромные прибыли, сравнимые только с доходами от добычи жемчуга и выращивания редких фруктов. — Как ты тут? — словно ниоткуда рухнул на последнюю телегу Годренс, раскинулся на мешках и утомленно пробормотал: — Если по прибытии найдешь меня спящим, не вздумай будить. Просто прикажи поставить эту телегу в тени, не люблю, когда в глаза лезет утреннее солнце. — А как же мягкая постель в покоях мага на третьем этаже? — усмехнулся граф и растянулся рядом. Похоже, двуликая удача сегодня смотрит в их сторону своим добрым лицом, и они действительно скоро будут в Беленгоре. — Кстати, а когда мы прибудем? — Еще с полчаса. Сам понимаешь, пришлось выходить в полумиле от того места, где начинались соседние имения. Стражники здесь довольно бдительно присматривают за дорогой, не стоит задавать им неразрешимых задач. — А мы не можем уйти туда прямо сейчас? — Приподнявшись на локте, граф с надеждой вглядывался в смутно белеющее лицо друга. — Или у тебя совсем не осталось сил? — Мы поспорили с Фаньей, — вздохнув, со смешком признался маг, — и теперь я должен зачаровать ей какую-то вещицу. Мне казалось, ты никогда такого не предложишь. — Год, ты знаешь, как я отношусь к Фанье, — голос Дирарда стал холоднее горного ручья, — но в последнее время она начинает злить меня своим упрямством. — Тогда сердись и на меня, — буркнул маг, схватил друга за руку и нажал на приготовленный заранее камень. Краткое ощущение полета — и мягкие подушки приняли их в свои объятия. — Где мы? — Это она… моя постель. И больше я сегодня не сделаю и шага. — Сев на широкой кровати, Годренс торопливо сдирал с себя мантию. — А ты беги, куда собирался, нечего тут валяться, не фрейлина. — Можно подумать, тебе сейчас до фрейлин, — направляясь к двери, едко отозвался Дирард. — В случае необходимости у мужчин просыпаются скрытые возможности, — назидательно выдал дроу и щелчком пальца прикрыл колпаками хрустальные колбы с ведьминым мхом. — Спокойной ночи. — Это точно мне? Ты не перепутала? — Кателла отступила назад и даже руки за спину спрятала. — Кати, не говорили глупостей! — прикрикнула Дора и оглянулась на дверь, за которой полминуты назад скрылась королева, отправившаяся в свои покои в сопровождении Бетриссы и Октябрины. — Нам еще переодеться нужно, а ты тянешь время. Ну сама подумай, не мне же он принес этот подарок. — Он отдал Тэрлине. — Ну не мог он развернуться и идти к тебе через всю гостиную, — поддержала подруг Августа. — Ты же сама понимаешь, что тут же выдала бы себя. Открой, будь умничкой, так хочется посмотреть. — Ну ладно, — тяжело вздохнула маркиза Зайбер, осторожно взяла шкатулку и поставила на стол. — Но если там что-нибудь… — Что-нибудь там обязательно будет, — свирепо пообещала Дора, — иначе я сама ему что-нибудь уроню на голову! Ненавижу шутки и розыгрыши. — Как мы похожи, — задумчиво отметила Августа, следя за неуверенными пальцами брюнетки, откручивающей барашек запора. — Кати, если твои подруги будут на ужине выглядеть чучелами, тебя должна замучить совесть. — Тут что-то большое, — неуверенно пробормотала маркиза и вцепилась в ларец. — Что ты делаешь? — Собираюсь отобрать у тебя этот подарок, раз он тебе не нужен. — Дора была настроена очень решительно. — А потом отобью и барона. — Прекрати шутить, — бросилась к Кателле Тэрлина, — она сейчас заплачет! Кати, может, тебе помочь нужно? — Я сама. — Упрямо поджав губы, маркиза Зайбер бережно достала из ларца полотняный сверток и водрузила рядом с ларцом. — Это же первый подарок… понимаешь? Целую минуту девушки, затаив дыхание, следили, как тонкие пальчики подруги осторожно разворачивали ткань, и их терпение было вознаграждено сполна. На куске полотна поблескивала перламутровыми изгибами огромная, закрученная, как рог, раковина, из раструба которой выглядывало свернутое трубочкой и украшенное серебряным шнурком и желтоватой восковой печатью письмо.