Часть 3 из 5 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ещё бы! – ухмыльнулся сэр Ламорак.
– А он нападёт, ваша милость! – сказал конюший осипшим голосом. – Каждый день в Дюстерфельс приходят всё новые солдаты. Бог знает откуда Осмунд их берёт. Они стекаются в крепость со всех сторон, и начальник крепости снабжает их лошадьми, доспехами и оружием. Как вам известно, баронесса хранила в тюремной башне только бочки с пивом, но Осмунд снова велел устроить там темницу, и я боюсь, что вы станете первыми её насельниками. – Бертрам покачал головой. – Сдаётся мне, он очень скоро нанесёт вам визит, и отнюдь не дружеский.
– Ну что же, – сэр Ламорак вздохнул и бросил взгляд на портреты предков, – Бибернель не раз принимал непрошеных гостей, которые хотели заполучить волшебные книги заклинаний. Но книги всё ещё здесь. Я не об этом беспокоюсь. Нет! Меня намного больше волнует исчезновение баронессы. Сразу же после дня рождения Игрэйн я отправлюсь в Дюстерфельс, чтобы выяснить, действительно ли наша старая подруга в отъезде. В любом случае спасибо, что вы сообщили нам об этом, Бертрам. Не хотите ли остаться на обед?.. Бог ты мой, да мы же ещё не завтракали!
– Благодарю, сэр, – Бертрам поклонился родителям Игрэйн, а затем и самой Игрэйн и Альберту, – но мне надо вернуться, пока никто не заметил моего отсутствия. Будьте осторожны, я вас прошу, и отнеситесь к моему предостережению серьёзно!
Он развернулся и твёрдой поступью зашагал к двери.
– Погоди, Бертрам! – крикнула Игрэйн и выбежала за ним во двор.
– Подними мост, как только я уеду, Игрэйн, – сказал конюший, садясь на лошадь. – Запри ворота и держись подальше от Дюстерфельса, пока этот Осмунд изображает там господина! Никаких упражнений в фехтовании с работниками, никаких тайных выездок верхом на Ланселоте! И мы с тобой, увы, некоторое время не увидимся.
Игрэйн ничего не ответила. Она смотрела на восток, где на башнях Дюстерфельса развевался чужой флаг.
– Игрэйн! – сказал Бертрам, склоняясь к ней из седла. – Обещай мне!
– А ты не думаешь, что было бы неплохо немного пошпионить за этим Осмундом? – возразила она. – Он же не узнает, кто я!
– Не смей! – Конюший взялся за уздечку. – Я собственноручно столкну тебя в ров, если замечу возле Дюстерфельса, и никогда не возьму на турнир, как обещал! Я сообщил вам всё, что мне удалось узнать в Дюстерфельсе. Празднуй свой день рождения и молись, чтобы Осмунда хватил удар прежде, чем его жадные пальцы дотянутся до Бибернеля. Ах да! – Он сунул руку в свою подседельную сумку и достал оттуда белую уздечку. – Это для твоего пони. Маленький подарок от меня и от конюхов, чтобы ты вспоминала о нас, когда станешь знаменитым рыцарем. Вообще-то считается, что не к добру получать подарок раньше дня рождения, но кто знает, когда мы теперь увидимся.
– О, спасибо, Бертрам! – пролепетала Игрэйн, поглаживая пальцами мягкие поводья.
– До встречи! – крикнул конюший. Затем направил лошадь через мост и ускакал. Назад в Дюстерфельс.
Досадная ошибка в волшебстве
К вечеру в Бибернеле уже все забыли плохие вести Бертрама. Родители Игрэйн всё ещё колдовали, однако из окна башни валил радужный дым, а это означало, что они почти закончили.
Когда стемнело, Игрэйн не выдержала и снова пробралась украдкой в башню, но как раз в тот момент, когда она стояла прямо перед тяжёлой дубовой дверью, забрало её шлема вдруг со стуком захлопнулось, и уже в следующую секунду она со всех ног удирала от Альберта, который гнался за ней через всю крепость до самой её комнаты. Затем он запер дверь сестры с помощью заклинания и, посвистывая, направился обратно в кабинет волшебства.
Конечно, Игрэйн попыталась выбраться через окно, как только брат скрылся из виду, но стоило ей ступить на подоконник, как прямо перед её носом шесть жирных, ядовито-зелёных пауков растянули свою паутину. Да, Альберт точно знал, чего боится его младшая сестра. Игрэйн только и оставалось, что сидеть в комнате и дожидаться дня своего рождения.
Когда луна уже стояла высоко над башней, она сняла кольчугу и легла в постель. Сизиф устроился рядом, положив голову ей на живот, и вскоре захрапел (да, он храпел почти как человек). Игрэйн не спалось. Она прислушивалась к причудливому пению, которое ночной ветер доносил из башни, и мечтала о своём подарке, пока ей не вспомнилось тревожное лицо Бертрама. Она попыталась представить себе Осмунда и начальника его крепости с шипами на доспехах, но у неё плохо получалось. «Может быть, хотя бы теперь в Бибернеле что-нибудь произойдёт», – подумала Игрэйн и поняла, что не очень рада такой перспективе. Сизиф встрепенулся и недовольно зашипел, когда она беспокойно повернулась на другой бок. «Неужели баронесса и впрямь отправилась в паломничество, не попрощавшись с Ланселотом?» – успела подумать Игрэйн. И наконец заснула.
В середине ночи её разбудил стук в дверь. Она испуганно поднялась и увидела на пороге Альберта с фонарём в руке.
– Что такое? – сонно спросила Игрэйн, отпихнув ногой Сизифа.
Альберт, не смея поднять на сестру глаз, смущённо откашлялся и смахнул с растрёпанных волос розовую сахарную пудру.
– Э-э… да, в общем, – промямлил он и снова откашлялся, – у нас случилась небольшая ошибка в колдовстве… оговорка в заклинании… так бывает иногда, ты знаешь…
Игрэйн спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Но двор крепости выглядел в лунном свете спокойно, и башня покосилась не больше чем обычно.
– Что за ошибка? – спросила она, недоверчиво повернувшись к Альберту. – Мой подарок растворился в радужном дыме?
– О нет. Ни в коем случае! – поспешил успокоить её Альберт. – Твой подарок готов. Он… э-э… он вышел замечательным, только, только… – Брат снова почесал затылок. – Когда оставался уже последний штрих, мама оговорилась и это произошло.
– Что?! – закричала Игрэйн. – Что произошло?!
– Сейчас увидишь, – сказал Альберт, взял её за руку и повёл за собой по тёмной крепости, затем по двору, залитому лунным светом, по узкому мостику и вверх по лестнице башни, пока они не очутились перед входом в кабинет чародейства. Со скорбным лицом Альберт толкнул дверь.
Волшебные книги в панике бегали туда-сюда, размахивали руками и бормотали что-то себе под нос. Среди стеклянных баночек с листьями, цветами и перемолотыми камнями стояли две свиньи – чёрная и розовая.
– Привет, милая, – сказала чёрная свинья чудесным голосом прекрасной Мелисанды.
– Довольно неприятная неудача, да? – сказала розовая свинья голосом сэра Ламорака.
Игрэйн набрала в лёгкие воздуха, выпучила глаза так сильно, что они чуть не выпали из орбит, и не смогла произнести ни звука.
– К счастью, твой подарок почти готов. Осталась одна мелочь, – произнёс отец, или, вернее, свинья с голосом отца. – Книги, да помолчите уже наконец!
Волшебные книги обиженно сели на ковёр.
– Посмотри, милая, – сказала чёрная свинья и засеменила к огромному свёртку, лежащему в магическом кресле сэра Ламорака. – Альберт его быстренько упаковал, перед тем как разбудить тебя. Откроешь сейчас или после завтрака?
Игрэйн уставилась сначала на свёрток, затем на свою мать – щетинистую, с хвостиком-крендельком.
– Пожалуй, я распакую его после того, как вы расколдуетесь обратно, – ответила она.
Колдовские книги разразились издевательским смехом.
– Н-да, дитя моё, – хрюкнул сэр Ламорак и неумело почесал себе пятачок задним копытом. – Есть одна крошечная проблема. К сожалению, мы обнаружили, что баночка с волосами рыжего великана пуста.
– Совершенно пуста, – со вздохом добавила прекрасная Мелисанда.
– И что это значит? – насторожилась Игрэйн. Она просто никак не могла запомнить, для чего используются те или иные магические ингредиенты.
– Мы ещё два месяца назад напоминали Альберту, что баночка пуста, – заворчала толстая золочёная магическая книга. – Но он такой невнимательный! Если так пойдёт и дальше, то ему не стать хорошим магом.
Остальные книги поддакивали и язвительно кивали.
– Да, всё так. Мне следовало сразу же пополнить запасы. – Альберт бросил в сторону книг сердитый взгляд. – Но великаньи волосы не растут на каждом крепостном рве, не так ли?
– И что это значит в нашем случае? – нетерпеливо воскликнула Игрэйн.
Брат смущённо откашлялся.
– Без великаньих волос, – сказал он, – наши родители останутся свиньями.
– Без сомнения, – пискнула самая маленькая из волшебных книг. – Ничего не поделаешь, всё, конец.
– Что? – растерялась Игрэйн. – Не хотите ли вы сказать, что теперь эти свиньи – мои родители?
– Это не так уж и неприятно – быть свиньями, милая, – ответила Мелисанда, глаза которой и сейчас оставались красивыми и синими. – В общем, если тебя это не очень смущает…
– Да, не очень, – пролепетала Игрэйн, глядя на родителей сверху вниз. И неожиданно улыбнулась. – Вид у вас очень забавный, – сказала она. – Особенно у тебя, папа. Но розовый цвет тебе к лицу.
– О, спасибо, – сказал сэр Ламорак и смущённо потёрся пятачком о ножку стула.
– А я могу где-нибудь достать эти великаньи волосы? – спросила Игрэйн. – Где вы их брали раньше?
– О, недалеко отсюда живёт один великан, – ответил отец. – Но тебе придётся до него долго скакать верхом, а времена сейчас неспокойные и опасные.
– И что? – Игрэйн пожала плечами. – Я уже не раз доставала вам ингредиенты для магии. Мне нетрудно.
– Обсудим это позже, – сказала прекрасная Мелисанда. – А сейчас нам всем не мешало бы пойти спать. Вам, книги, тоже. Кыш, кыш на свои полки!
Поворчав, магические книги поднялись на ножки и стали взбираться по узеньким лесенкам к себе на полки. Там они опёрлись друг о друга, закрыли глаза и в следующее же мгновение наперебой захрапели. Даже для магических книг колдовство – тяжёлая работа.
– Как ты думаешь, Ламорак, – шепнула Мелисанда, – где нам будет удобнее – в конюшне или перед камином?
– Я предпочитаю конюшню, – тихонько ответил сэр Ламорак и зевнул. Для свиньи это выглядело довольно необычно.
Итак, Альберт и Игрэйн отвели своих родителей в конюшню. Приготовили им уютную постель из свежей соломы и оставили одних – с лошадьми, которые неодобрительно смотрели на своих новых соседей и обрели довольно глупый вид, когда свиньи заговорили между собой голосами сэра Ламорака и прекрасной Мелисанды.
Именинный завтрак на ковре
Когда Игрэйн открыла глаза в свой двенадцатый день рождения, у неё на животе сидел Сизиф, он промяукал: «Поздравляю!» – и положил ей в изголовье дохлую рыбу.