Когда катастрофическое землетрясение сравняло с землей большую часть Готэма, Часовая башня в центре города оказалась одним из немногих зданий, которые катаклизм практически не затронул. На нижних этажах здания располагались роскошные люксы, которые могли позволить себе только самые сливки готэмского общества, а местный пентхаус, объект вожделений многих жителей города, попасть в который можно было только на частном лифте, вмещал в себя крайне шикарное жилое пространство и многое другое. За потайными раздвижными панелями скрывалось логово Оракула – многокомнатная цитадель, из которой Барбара Гордон несла бдительную вахту над городом и сообщала Брюсу Уэйну обо всех проблемах, требовавших его внимания. Когда Барбара выбрала Часовую башню в качестве высокотехнологичной базы для своих операций, строительная компания Брюса Уэйна слегка модернизировала здание таким образом, чтобы теперь оно могло выстоять куда большие потрясения, чем было указано в открытых источниках. В том числе наиболее разрушительные природные катаклизмы. Во время землетрясения это оказалось крайне удачным решением как для Барбары, так и для остальных жильцов. После катаклизма компания Уэйна воспользовалась своим положительным опытом при модернизации Часовой башни для победы в многочисленных городских тендерах по перестройке остальных небоскребов Готэма. Если все сложится хорошо, к концу десятилетия будет переоборудовано более двадцати восьми процентов городских высоток. Пока что строители шли с опережением графика и при этом укладывались в рамки бюджета. Но текущую катастрофу не мог предсказать никто. Бэтмен вошел в компьютерную комнату Оракула, огромный цифровой комплекс, оборудованный по самому последнему слову техники. Барбары нигде не было видно, так что Темный рыцарь подошел к многоэкранному голографическому дисплею и принялся просматривать данные. Чем быстрее он раздобудет необходимые ему ответы, тем лучше будет для всех. – Прости, пожалуйста, – раздался за его спиной голос Барбары. Бэтмен обернулся и увидел, как она вкатывается в комнату на своей инвалидной коляске. – Разве я прихожу в бэт-пещеру и начинаю рыться в твоих вещах? – У твоего ДНК нет нужного доступа, – ответил Бэтмен, – ты не прошла бы дальше внешней пещеры. Затем ты бы просто угодила в ловушку и оказалась за решетками. – Он отошел в сторону, Барбара подкатилась к главному терминалу и отключила загрузку программы. Экран компьютера потемнел, затем началась загрузка другой программы. – Во-первых, благодарю тебя за доверие, – резко произнесла она, – во-вторых, ты открыл не ту программу. Я пыталась перезапустить систему энергоснабжения Готэма и вернуть освещение. А благодаря тебе это знаменательное событие едва не отложилось на следующие сорок восемь часов. Плохой мальчик. И, наконец, в-третьих, почему моего ДНК нет в твоей системе? – Я был занят, – ответил он, пока в воздухе появлялись новые данные, которые затем прокручивались вниз и, наконец, останавливались рядом с химическими символами, помещенными в категорию «Токсин страха». – Как и я, – заметила Барбара. Химические символы быстро сменились диаграммами. – Вижу, – произнес Бэтмен, – похоже, тебе удалось разложить токсин на его основные составляющие. Оракул кивнула, но ее виду не хватало уверенности. – Проблема в том, что в нем нет ничего, что мы могли бы отследить. – Не в этой форме, – согласился он, – но что, если мы ищем не там? – Что ты имеешь в виду? – Ты ищешь токсин. А что, если нам сфокусироваться на его производстве? Барбара просияла. – Это может сработать… действительно может. Знаешь, если я создам симуляцию смешения выделенных мной компонентов, то, вероятно, мы сможем получить ответ, который удастся отследить. – Она вскользь покосилась на него. – Неплохо для детектива. – Барбара улыбнулась и принялась вбивать в компьютер обновленные данные. Экран заполонили новые изображения. Компоненты виртуально смешивались, началась цепная реакция, в результате которой на экране образовался новый химикат. – Вот он, – произнесла Барбара, – и почему я сама об этом не подумала? Видишь это? – Оракул указала на точку на диаграмме, где график неожиданно скакнул вверх. – Эта реакция сопровождается уникальным выбросом радиации. Очень, очень хорошо, Брюс. Никогда не подумывал о карьере в науке? – Предоставлю это экспертам, – ответил он, – получится ли это отследить? Барбара уставилась на график и кивнула. – Я могу просканировать город, отслеживая эту конкретную характеристику. Если она существует, мы сможем выяснить, где Пугало создает свой токсин страха. Но прежде чем я смогу этим заняться, мне понадобится несколько часов, чтобы вывести спутники на позицию. – Она помрачнела. – Проблема в том, что у нас нет столько времени. Пугало выпустит свой газ через четыре часа. – Может, я смогу перенастроить наземные антенны, чтобы получить эту информацию быстрее? Как думаешь, сработает? Пальцы Барбары затанцевали над клавиатурой, и когда на экране появились данные, девушка улыбнулась. – Должно сработать, – ответила она, – но для этого тебе понадобится запустить как минимум две антенны. Я знаю, где находится одна из них. Ею пользуется Готэмская радиовещательная корпорация на студии «Панесса». – Об этой я знаю, – произнес Бэтмен, – а где найти вторую антенну, которая нам понадобится? – Не уверена… пока не уверена, но я выясню это задолго до того, как ты закончишь с первой антенной. – Хорошо, – ответил Бэтмен. – Время на исходе, Барбара, и, по правде говоря, меня это беспокоит. Твой отец лучше всех описал ситуацию. Если Джокер был убийцей, которого мы могли остановить сотней разных способов, то сейчас, даже если мы сделаем все, что в наших силах, я не могу гарантировать, что нам удастся помешать Крейну развеять свой газ страха над городом. Если токсин попадет в воздух, мы проиграли. Нам это может оказаться не по зубам. Мне это может оказаться не по зубам. – В таком случае нам нужно всего лишь остановить Пугало до того, как он выпустит токсин. – Мне нравится твое «всего лишь». – Если я не сохраню позитивный взгляд на вещи, я никогда не найду нужных ответов, – решительно заявила она. Бэтмен молча кивнул и повернулся, чтобы уйти. – Брюс, – было в ее голосе что-то, не терпящее промедления. Он остановился и обернулся. – Брюс, я поговорила с отцом, – тихо, почти печально произнесла она. – И? И внезапно Барбара уже боролась со слезами и пыталась сохранить контроль над эмоциями. – Я ненавижу лгать ему. Он убьет меня, если узнает, ну, или новости о том, что я все еще в городе, убьют его. В смысле, он снова это сказал. Он все еще считает, что если со мной случится что-то плохое, то лишь потому, что он плохо делает свою работу. Бэтмен отвернулся, затем снова взглянул на Барбару. – Подумаем об этом после того, как остановим Пугало, – ответил он, затем развернулся и ушел. Дверь захлопнулась за его спиной. Барбара Гордон в одиночестве сидела в Часовой башне, проигрывая в голове всю ту ложь, которой начала потчевать отца задолго до того, как стала Оракулом. Комиссар Гордон так и не узнал, что его дочь была Бэтгерл, которая, чаще да, чем нет, сражалась на улицах плечом к плечу с Бэтменом и его напарником, Робином. Гордон так и не понял, что, превратив его дочь в инвалида, Джокер не просто направил комиссару полиции Готэма сообщение о том, что в этом городе никто не может чувствовать себя в безопасности. То же самое сообщение Джокер передал и Бэтмену. Чтобы подчеркнуть смысл сказанного, он убил Джейсона Тодда, юношу, который надел костюм Робина после того, как Дик Грейсон отложил его в сторону и стал Найтвингом. И хотя ее ноги по-прежнему были парализованы из-за пули Джокера, стремление Барбары Гордон добиться справедливости не ослабло. Напротив, оно стало только сильнее. Она создала образ Оракула для защиты города, который по-прежнему любила. И сейчас она не собиралась сдаваться просто потому, что какой-то там подражатель Джокера пытался сделать себе имя. Поддашься требованиям одного психа – развяжешь руки всем остальным. И хотя Барбара ступила на этот путь ради защиты правды и справедливости, в итоге это привело к тому, что она начала лгать тому единственному человеку в мире, которого девушка любила больше всех, и кто безоговорочно любил ее в ответ. Джеймс Гордон не просто был ее отцом. Он без всяких сомнений был лучшим человеком из всех, кого она знала, включая Брюса Уэйна. Джеймс Гордон никогда не прятался под маской. Ее отец никогда не уклонялся от общественного внимания, и даже его домашний адрес был указан во всех городских справочниках. Он был слишком хорош для подобного обращения, и все же у Барбары не оставалось иного выбора. Долгое время она верила, что вынуждена хранить от него секреты ради его собственной безопасности. Но сейчас, когда городу грозила, возможно, самая смертельная угроза за все время существования Готэма, Барбара Гордон начала сомневаться в правильности подобного решения. Если худшее все же произойдет, если Пугалу удастся парализовать страхом целый город, она не хотела бы умирать, или увидеть, как умирает ее отец, зная, что между ними остались секреты. Но как рассказать ему правду после долгих лет бесконечной лжи? 10 На протяжении девяностых и начала двухтысячных «Панесса» была процветающей телевизионной и рек-ламной студией, на которой работало около ста пятидесяти профессионалов в сфере развлечения. К 2004 году преступные авторитеты начали навязывать «Панессе» свои «налоги на защиту», и дела компании медленно и уверенно покатились под гору. Кинокомпании стали переносить свои «не лос-анджелесские» съемки в Нью-Йорк, Торонто, Детройт, Новый Орлеан и Ванкувер, «Панесса» обанкротилась и опустела. «Уэйн Энтерпрайзес» выкупила студию вместе со всеми девятью акрами территории, включая склады, звуковые павильоны и съемочные площадки на открытом воздухе через подставную компанию «ПанКо». Теперь «ПанКо» время от времени зарабатывала небольшие деньги, сдавая различные помещения студии в аренду фирмам, которые не могли себе позволить места получше. И все же, покупая землю «Панессы», Брюс Уэйн держал в уме не возрождение киностудии, а куда более личные и секретные цели. Хотя большая часть территории студии была по-прежнему открыта для стороннего использования, доступ на два самых удаленных от входа акра земли, где располагались бывшие звуковые павильоны 35, 36 и 37, был официально запрещен. Висевшие тут знаки «Опасно для жизни» кричали о наличии плесени и высоком содержании асбеста в воздухе. Сюда не рисковала соваться даже местная уличная шпана. Хотя даже если бы бандиты и рискнули сюда пробраться, вряд ли бы им удалось справиться с установленной Люциусом Фоксом защитной системой до прибытия полиции. В теории, даже если бы нарушителям удалось проникнуть внутрь, миновать наружную систему защиты и каким-то образом добраться до звуковых павильонов, они бы все равно не поняли, что внутри помещение значительно меньше, чем снаружи. За фальшивыми внутренними стенами Фокс сконструировал целый тюремный комплекс, состоящий из звуконепроницаемых автоматических камер, в которых при необходимости можно было разместить и допросить худших из худших представителей преступного мира Готэма. «Лучше уж здесь, чем в бэт-пещере», – подумал Бэтмен, подъезжая к звуковому павильону 37. Но он приехал сюда не ради экскурсии по пустым камерам тайного комплекса. Именно здесь, посреди леса спутниковых тарелок, установленных на заре девяностых для переноса студии в будущий мир цифровых трансляций, пряталась первая антенна. Сейчас большая часть тарелок не использовалась, хотя некоторые были арендованы компаниями наподобие Готэмской радиовещательной корпорации. – Бэтмен, – в передатчике неожиданно раздался голос Оракула. – У меня две новости, хорошая и плохая. Хорошая новость: студия на сто процентов в безопасности. Я не вижу здесь других тепловых сигналов кроме твоего. Думаю, что приспешников Пугала можно не опасаться. – А плохая? – Вся студия полностью обесточена. Это означает, что все спутниковые тарелки превратились в гигантские куски стали. – Не проблема. Я никогда не выхожу из дома без собственного источника энергии. – Бэтмобиль, – догадалась она, – ну, конечно. Ты разберись с этим, а я пока поищу вторую антенну. Удачи. – Мы сами творим свою удачу, Барбара, – ответил он, направляя машину к ретрансляторам позади звукового павильона 37, бывшего офиса готэмского канала «Первый новостной».