Сначала в столовой появляется Назар. – Доброе утро, брат, – довольно улыбается. Очевидно после вчерашнего рандеву. И вот уже совсем не хочется прессовать брата после его прорыва в постельных делах. – Доброе. Видел вчера твою гостью. – Ммм... – мечтательно протягивает он. – Значит, всё в порядке? – В полном, – самодовольно скалится Назар. – И будет ещё лучше. – Тогда не стоит путаться с проститутками. Найди себе приличную женщину. – Ты будешь читать мне мораль? – Это мой дом, – напоминаю ему. – И теперь здесь живёт моя жена. Сам понимаешь, проституткам тут не место. Немного подумав, он изрекает: – Ты прав. Некрасиво вышло... Надеюсь, Настя не видела её вчера? – Насти не было дома. – И где же она была? Вопрос Назара повисает в воздухе без ответа, потому что в столовой появляется моя жена. Оценивающе пробегаю по ней взглядом, прислушиваясь к собственным эмоциям. Стройные ноги обтянуты лосинами. Свободная футболка сползает на одно плечо. Бретелек бюстгальтера не видно. Волосы собраны в хаотичный пучок на макушке. Ноль макияжа. Бледная, губы сжаты в тонкую линию. На меня даже не смотрит. Она явно обижена. А я снова полыхаю от ревности. Вот мой анализ происходящего. – Доброе утро, Настя! – расплывается в добродушной улыбке брат. Как его легко вылечили от хамства, чёрт возьми! Даже не верится... – Доброе утро, Назар, – с ненатуральной приветливостью отвечает ему Настя. – Ким, – с таким же фальшивым почтением кивает мне и приступает к завтраку. Атмосфера за столом – как на поле боя. А Настя – это мина. Только задень – и тут же рванёт. Назар внимательно нас разглядывает. А я сверлю глазами лицо жены. Кажется, она сейчас может взорваться даже от моего слишком ощутимого взгляда. Съев овсянку с фруктами, Настя обращается ко мне: – Ким, мы можем поговорить наедине? – Конечно. Отодвигаю стул. Синхронно поднимаемся из-за стола. – А что происходит? – настороженно спрашивает Назар. Настя посылает ему нежную улыбку, от которой у меня спирает дыхание. – Всё в порядке, – говорит она моему брату. Специально злит меня? Со мной словно айсберг, а с ним – солнечный луч! Иду к своему кабинету, Настя – за мной. Садимся за столом напротив друг друга. – Мне нужен брачный договор, – сразу начинает Настя деловым тоном. – Зачем? – Ты внёс корректировки, я тоже хочу. – Скажи, какие, и мы их обсудим, – заявляю безапелляционно. Вообще, этот договор кажется мне сейчас какой-то чушью. Хочу всё переиграть! Чтобы добровольно со мной была! Но я сам начал играть в эту игру... И правила в ней буду диктовать только я! Настя ставит локти на стол и подаётся ко мне. – Дай мне договор, Ким! – глаза сужаются, в голосе звучит угроза. – Какие корректировки ты хочешь внести? – стою на своём. – Хочу, чтобы в нём было прописано наказание за измену. – Хм... Смотрю на её прекрасное лицо, испорченное сейчас злобной маской, и ничего не понимаю... – Какое наказание? – Никакого секса, если партнёр изменил. Полгода. Тут до меня доходит... И от понимания сердце болезненно сжимается в груди. Кажется, даже немного кровоточит. Вместе с ущемлённым самолюбием. Она мне изменила и теперь должна быть наказана. На этот бред она намекает? Мои эмоции вырываются наружу. – Слушай... – дёргаю подбородком, показывая на дверь. – Иди отсюда! Разговор окончен. Поправок не будет. Она ошарашенно хлопает глазами. И, видимо, видит на моём лице что-то такое... что заставляет её подняться на ноги и ретироваться с моей территории. А я, пожалуй, побуду на своей территории как можно дольше. Во избежание взрыва бомбы, которая теперь может рвануть во мне. Работать я не в состоянии, поэтому вновь берусь за телефон и звоню Давиду. Не берёт. Расчленили его, что ли, в этом «Экстримленде»? Пролистываю контакты. Натыкаюсь на номер Илюшиной. Набираю. Слушаю бесконечное количество гудков, и наконец-то раздаётся сонный и невнятный голос: – Да... А я вдруг резко понимаю, что совершаю ошибку. Нельзя выносить наши разборки наружу. Никакой огласки быть не должно. Тщательно подбираю слова. – Ты как? Слышал, хорошо вчера погуляли. – Очень!.. – хихикает Лида. – Без Вовы я как-то совсем расклеилась... Только ему не говори, что я так гульнула, – смущённым голосом. – Как там Настюша? Живая? – Живая. До дома добралась. Тебе выговор, что отпустила её, не позвонив мне. – Подожди... – со стоном произносит Лида. – Я... это... Не помню, как мы расходились... О-о Боже... Всё, это алкоголизм... Амнезия на почве частого употребления, – продолжает себя ругать. – Буду сдаваться Вове, пусть кодирует. Нет у неё никаких проблем на самом деле. Ну выпила и выпила. Не так уж и часто она это делает. Но я эгоистично давлю на эту выдуманную мозоль. – Давай-давай... вспоминай, как расходились. А то действительно придётся заниматься этим вопросом у специалистов. – Ну Ким! – обиженно восклицает она. – Перестань... Мне и так стыдно!.. Подожди. Помню, как в ресторане сидели. К нам подсел Давид. И эти... Малахин со своей. Потом, видимо, разъехались. Давид там был?! – Вот видишь – не всё потеряно, – с трудом доигрываю этот концерт. – Ладно, отсыпайся. – Подожди... Ты Настю мне больше не доверишь, что ли? «Не доверю!» – хочется резануть мне. Но так нельзя. Если я запру жену дома, наши отношения точно не улучшатся. – Буду отпускать вас в детский парк, а из напитков разрешу только молочные коктейли. – А я согласна, – спокойно отвечает Лида.