Удара не происходит. Меня мягко подхватывают на руки. Перед глазами всё меркнет, и я всё же отключаюсь... Плавая в какой-то неприятной темноте, начинаю улавливать голоса. Много голосов. Среди них прорываются знакомые: рявканье Кима, лепет Яна. Где-то вдалеке слышится звук сирен. Потом тряска, тяжёлые запахи больницы... Укол в вену... Наконец поднимаю отяжелевшие веки и тут же слепну от сияющей белизны вокруг. Вздрогнув, тут же закрываю глаза. – Тише-тише... Не спеши. Отдохни ещё, малышка. Голос Кима такой нежный, согревающий, что я снова куда-то улетаю. А когда открываю глаза, свет уже не такой яркий. Больничная палата. И ни души рядом. Как-то страшненько мне... Дверь открывается, в палату заходит Ким. Засунув руки в карманы брюк, он весь ссутулился и выглядит каким-то потерянным. На меня не смотрит, словно вообще ничего не видит вокруг. Я начинаю беспокойно ёрзать. Поднимает взгляд. – Настя!.. – выдохнув с облегчением, быстро приближается ко мне. – Напугала ты меня. Как ты себя чувствуешь? – Не знаю... – голос подводит, просаживаясь до хрипа. Не знаю, что это было... – облизываю пересохшие губы. – Воды? – Да. Наливает стакан воды из кулера, подносит к моему рту. Пью маленькими глоточками. – Меня обследуют? – У тебя взяли кровь для анализов. И уже кое-что ясно. Нужно сделать УЗИ. – И что ясно? – Ребёнок, – вздрагивают его губы. – Угроза выкидыша, Настя, – смотрит с сожалением. – Я беременна? – ошарашенно хватаюсь за живот. Я вроде бы ожидала, но всё равно не верится. Он обхватывает моё лицо ладонями, гладит щёки. С нежностью смотрит в глаза. – От себя я сделаю всё возможное. Но и ты должна побороться, малышка. Меня душат слёзы. Почему-то охватывает противное чувство, что я такая никчёмная, что даже ребёнка выносить не могу. – Я обещаю... Я всё сделаю, Ким! – захлёбываюсь в эмоциях. Он покрывает моё лицо быстрыми поцелуями. Вытирает слёзы. – Позову врача, и тебя заберут на обследование. Но меня не забирают. Просят выйти Кима и делают УЗИ прямо в палате. Пожилой врач очень долго что-то разглядывает на экране, а я тону в эмоциях. – Срок очень маленький, но уже есть отслойка плаценты, – сообщает врач бесстрастным тоном. – Не могу дать положительных прогнозов. Скорее всего, этого ребёнка Вы не сохраните. Мне жаль. Через пару минут он уходит. Оборудование выкатывают из палаты. Слепо пялюсь в стену. Мне жаль... Это всё, что он может сказать? Но мне этого недостаточно! Долго жду Кима, а он всё не идёт. Старательно гоню от себя истерику. Мне нельзя... Нельзя паниковать! Нахожу свой телефон на тумбочке и звоню мужу. Он скидывает и тут же появляется в палате. В глазах – глубокая печаль. Видимо, врач ему уже всё рассказал. Ким садится на стул рядом с моей кроватью. Берёт мои руки в свои. – Прогноз неутешительный, – говорит он подавленно. Потом мягко, но через силу улыбается. – Но никто и не обещал, что всё будет идеально. Раньше в его жизни всё шло идеально, не так ли? А теперь рядом с ним такая проблемная я... Мне горько. Возможно, это гормоны, но мне вдруг хочется закрыться от Кима и побыть одной. Я не могу справиться с собственной болью, а он вливает в меня свою. – Я останусь в больнице, так? – Да. Я тоже тут останусь. – Не нужно, – качаю головой. – Тебе нужно работать. Я как-нибудь сама. – Не говори ерунды, – хмурится Ким. – Я останусь, и точка. Мне приносят ужин, ем через силу. Не для себя, а для ребёнка. Потом берут ещё какие-то анализы... Ким всё время рядом. И он держит меня за руку, когда я проваливаюсь в сон. Правда, когда просыпаюсь глубокой ночью, палата оказывается пустой. А мне очень нужно в туалет. Сползаю с кровати. На мне больничная сорочка. На спинке стула висит халат. Надеваю. Благо до туалета идти недалеко, он здесь, в палате. Делаю шаг, потом второй. Между ног булькает, и по бёдрам стекает что-то тёплое. В глазах моментально темнеет от слёз. Потому что я знаю, что это такое. Ни разу с таким не сталкивалась, но знаю. Просто знаю! И я снова падаю, падаю, падаю... На этот раз встречаюсь с полом плечом. Боль затапливает всё тело. Отключка приносит облегчение. А пробуждение – нестерпимую боль. Ким мягко уговаривает меня не плакать. Шепчет какие-то нежности. Но в каждом его слове мне слышится разочарование. Кажется, я могу тронуться умом. Была не готова к беременности, а теперь не могу принять тот факт, что у меня её больше нет. В больнице меня оставляют ещё на два дня. Делают полное обследование. Выясняют причину выкидыша, убеждают, что это дело поправимое. Обещают, что следующая беременность пройдёт как надо, назначают курс таблеток. Даже психолог ко мне приходит, чтобы помочь справится со стрессом. Меня навещает Ян. Он выглядит очень расстроенным, говорит, что чувствует свою вину. – Не надо было тащить тебя на этот чёртов фильм, – сокрушается парень, мечась по палате. – Да ладно тебе. Дело не в фильме, а во мне. Просто я не справилась, – отвожу взгляд. – Пфф... Глупости! Сто процентов моя вина! Потому что я относился к тебе плохо, – признаётся шёпотом. – А сейчас? – А сейчас я проникся. Ты просто огонь! Не реви больше, пожалуйста, у тебя уже лицо опухло. А ты должна оставаться красоткой. И мне впервые за эти дни хочется улыбнуться. Ян и его юношеская непосредственность! Я ему благодарна. Лидочка мне звонит этим же вечером, щебечет, что я ещё очень молоденькая, и у меня будет много детей. Правда, чуть позже. Тянет позвонить друзьям: Марку и Кириллу. Но, отказавшись от Павла, я словно потеряла право и на его друзей. Я покидаю больницу в весьма подавленном состоянии, ощущая, что между мной и Кимом что-то безвозвратно изменилось. Или мне это просто кажется?.. Не знаю, я запуталась. В машине мы оба молчим. И молчание это давящее. Время от времени Ким берёт мою руку, подносит к своим губам, целует пальчики. Это расслабляет, даёт ощущение покоя, хоть и ненадолго. Теперь я всё время боюсь, что Ким от меня откажется. Полноценного брака со мной не получилось. Он же так хотел ребёнка... А мне теперь лечиться полгода. И не факт, что потом всё получится. Врачам я никогда не верила. Дома нас встречают Вера и Ян. Оба возле меня суетятся. Ким провожает в спальню, укладывает на кровать, ложится сам и обнимает меня. Время – час дня. Спать мы явно не собираемся. Удивительно, что он не спешит закрыться в своём кабинете. Неужели просто полежит вот так со мной? Утыкаюсь носом в его шею. Ким гладит меня по волосам. Сейчас бы ещё Марсика сюда в качестве мягкой пушистой подушки. Как он тут без меня?