Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 114 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Хадия соскользнула со скамейки и – одна нога в коньке, другая в носке – поскакала вприпрыжку к «мини». Барбара ждала ее на углу дома. Когда припрыгала Хадия с пакетами, Барбара поинтересовалась: – А по какому случаю? Хадия пошла за ней в глубь двора, где под белой акацией стоял коттедж Барбары, больше похожий на сарай с манией величия, чем на человеческое жилище. Хлопья зеленой краски падали на узкую клумбу, давно нуждающуюся в прополке. – Что? – спросила Хадия. Барбара заметила, что на шее девочки висят наушники, а к поясу синих джинсов прикреплен мини-плеер. В наушниках тоненько тренькала какая-то мелодия, которую Барбара не узнала, Хадия же, казалось, вовсе не обращала на музыку внимания. – Подарок, – сказала Барбара, открывая переднюю дверь. – Ты говорила, что папа пошел покупать тебе подарок. – А, это. Хадия неуклюже взобралась на крыльцо и вошла в дом. Пакеты с покупками она водрузила на обеденный стол, где уже находилась почта за несколько дней, четыре номера «Ивнинг стандард», корзина с грязным бельем и обертка от печенья. Все вместе составляло весьма непривлекательный натюрморт, при виде которого аккуратная девочка неодобрительно нахмурилась. – Ты не следишь за своей комнатой, – укорила она Барбару. – Удивительно тонкое наблюдение, – пробормотала Барбара. – Так что насчет подарка? День рождения у тебя уже прошел, я помню. Хадия, вдруг смутившись, стала ковырять пол ногой, обутой в роликовый конек. Такая реакция была абсолютно не характерна для девочки. Сегодня, отметила про себя Барбара, Хадия сама заплела свои темные волосы. Пробор получился у нее с несколькими зигзагами, а кособокие красные банты на концах косичек оказались на разной высоте – один на целый дюйм выше другого. – Ну, – протянула она, когда Барбара начала вынимать продукты из пакета и составлять на рабочий столик в кухне, – конкретно он ничего не говорил, но мне кажется, это из-за того, что ему позвонила миссис Томпсон. Барбара узнала имя учительницы Хадии. Она оглянулась на девочку и вопросительно подняла бровь. – Понимаешь, у нас было чаепитие, – пояснила Хадия. – То есть не настоящее чаепитие, просто это так назвали, потому что если бы назвали как есть, то все бы постеснялись и никто бы не пришел. А всем хотелось туда пойти. – Куда? Что за чаепитие? Хадия отвернулась и стала разгружать пакеты, которые принесла из машины. Как узнала из ее слов Барбара, это была скорее встреча, чем чаепитие, а если уж совсем точно, скорее собрание, чем встреча. Миссис Томпсон пригласила к ним одну даму, чтобы она поговорила с ними об… как это… об особенностях девичьего организма, и все девочки из класса должны были прийти с мамами, чтобы послушать, а потом можно было задавать вопросы, а совсем уже в конце все пили апельсиновый лимонад и ели печенье и пирожные. Так что миссис Томпсон назвала это чаепитием, хотя чай-то никто и не пил. Поскольку мама у Хадии уехала, девочка решила пропустить это мероприятие. Вот почему миссис Томпсон и позвонила ее отцу – вообще-то пропускать было нельзя, все должны были прийти и послушать ту леди. – Папа сказал, что он бы пошел со мной, – проговорила Хадия. – Но это было бы так ужасно. Кроме того, Меган Добсон все мне и так рассказала, так что я все знаю. Там было про девочек. Ну, знаешь: дети, мальчики. Месячные. Она скорчила гримасу. – А! Понятно. Барбара могла понять, почему Ажар так отреагировал на звонок от дочкиной учительницы. Из всех знакомых Барбары никто не обладал таким обостренным чувством гордости, какое было у преподавателя из Пакистана, живущего по соседству. – Знаешь что, дружок, если тебе понадобится взрослая подружка, чтобы сходить куда-нибудь вместо мамы, обращайся, – сказала она Хадии. – Буду только рада. – Ой, классно! – воскликнула Хадия. Сначала Барбара подумала, что девочка с таким восторгом реагирует на ее предложение заменить маму, но потом поняла, что ее маленькая помощница просто достала из пакета нарядную упаковку шоколадного печенья с мармеладом. – Ты ешь это на завтрак? – вздохнула Хадия. – Идеальная еда для работающей женщины при дефиците времени, – ответила Барбара. – Только пусть это будет наш секрет, ладно? Еще одна наша тайна. – А это что? – спросила Хадия. У Барбары возникли сомнения, слышала ли девочка ее последние слова. – Вкуснятина! Батончики с мороженым и сгущенкой! Когда я стану взрослой, то буду кушать как ты. – Да, я стараюсь потреблять продукты из всех основных пищевых групп, – сказала Барбара. – Шоколад, сахар, жир и табак. Да, сигареты не попадались тебе на глаза, кстати? – Курить вредно, – произнесла Хадия, шурша пакетом и доставая из него блок сигарет. – Папа пытается бросить. Я тебе говорила? Вот мама обрадуется! Она сколько раз повторяла: «Хари, ты испортишь себе легкие, если не бросишь». Так она говорила. Вот я не курю. – Очень надеюсь на это, – заметила Барбара. – А мальчики в школе курят, некоторые. Они прячутся за школой, на улице. Они из старших классов. И еще они не заправляют рубашку в брюки, представляешь, Барбара? Они думают, что так они круто выглядят, но на самом деле они выглядят… – Тут она задумчиво нахмурилась. – Гадко, – подобрала она наконец подходящее слово. – Да, гадко. – Павлины распускают хвосты, – утвердительно кивнула Барбара. – Как? – У зверей обычно самец завоевывает внимание самки. А иначе она его не замечает. Интересно, да? Я тут подумала, что это мужчины должны пользоваться косметикой, а не женщины. – Вот бы здорово папа выглядел с помадой! – рассмеялась Хадия. – Пришлось бы ему шваброй отбиваться от женщин.
– Маме это не понравилось бы, – посерьезнела девочка. Она подхватила четыре банки «Завтрака на весь день» – Барбара предпочитала быть готовой к тем нередким случаям, когда приходилось задерживаться на работе, – и понесла их к шкафчику над раковиной. – Тут ты права, – согласилась Барбара. – Хадия, что это так ужасно пищит у тебя на шее? Она приняла у девочки банки и кивнула на наушники, из которых продолжала доноситься поп-музыка сомнительного качества. – «Нобанци», – последовал малопонятный ответ. – «Но…» что? – «Нобанци». Это лучшая группа. Вот, смотри. Из кармана куртки Хадия вытащила пластмассовую коробку из-под компакт-диска. На цветном вкладыше в надуманных позах застыли три анорексичные девицы, одетые в майки размером со щедрость Дядюшки Скруджа и синие джинсы, настолько узкие, что можно было разглядеть все округлости; осталась только одна-единственная загадка – как певицы умудрились втиснуться в них. – А-а, – протянула Барбара, – так вот какие у нынешнего подрастающего поколения образцы для подражания. Ну что ж, давай-ка их сюда, послушаем. Хадия с готовностью передала Барбаре наушники, та нацепила их и рассеянно потянулась за сигаретами. Несмотря на неодобрительное выражение на лице девчушки, она выбила из пачки одну сигарету и закурила, а тем временем ее уши подверглись атаке чего-то, отдаленно напоминающего песню. Хотя и песней-то это было трудно назвать: набор бессмысленных слов в сопровождении оргазмических стонов, которые, скорее всего, были призваны замаскировать отсутствие басов и ударных. Нет, это не музыка, решила Барбара и вернула наушники девочке. Затянувшись, она в задумчивости склонила голову набок. – Правда, они классные? – спросила Хадия. Она снова достала коробку из-под компакт-диска и указала на девушку в центре фотографии, которая отличалась от двух других пестрыми негритянскими косичками и татуировкой в виде дымящегося пистолета на правой груди. – Это Джуно. Она мне больше всех нравится. У нее есть маленькая дочка по имени Нефертити. Она прелесть, да? – Иначе не скажешь. Барбара скомкала пустые пакеты и не глядя засунула их в шкафчик под раковиной. Вытащила ящик с ложками-вилками и нащупала в его глубине блок желтых стикеров, которые она обычно использовала, когда хотела напомнить себе о важных делах. Ее записки самой себе выглядели примерно так: «Не пора ли выщипать брови?» или «Вычисти наконец этот мерзкий унитаз». Однако на этот раз она нацарапала на стикере три коротких слова и сказала своей юной подружке: – Пойдем со мной. Настала пора заняться твоим образованием. Повесив на плечо сумку, она вышла из коттеджа и направилась к дому Хадии, где на каменных плитах дворика возле скамейки валялись сандалии девочки. Барбара велела ей обуться, а сама приклеила стикер на дверь квартиры, которая была на первом этаже здания. – А теперь не отставай, – сказала Барбара, когда Хадия была готова. – Папу твоего я предупредила. Она вышла за калитку и зашагала в сторону Чок-Фарм-роуд. – А куда мы идем? – спросила Хадия. – В путешествие? – Позволь мне узнать у тебя кое-что, – вместо ответа сказала Барбара. – Я сейчас буду называть тебе имена, а ты кивай, если они тебе знакомы. Бадди Холли. Нет? Ричи Валенс. Нет? Биг Боппер. Нет? Элвис. Ну да, разумеется, кто же не знает Элвиса. Но это не считается. А как насчет Чака Берри? Ну а Литл Ричард? Джерри Ли Льюис? Совсем ничего не слышала ни про одного из них? Черт возьми, да чему вас в школе учат? – Ругаться нехорошо, – сказала Хадия. От Чок-Фарм-роуд до конечной цели похода – музыкального магазина «Вирджин мегастор» на Камден-Хай-стрит – было недалеко. Однако, чтобы добраться до него, следовало пройти по торговому району, который, насколько могла судить Барбара, во многом отличается от всех остальных торговых районов города: тротуары плотно забиты молодежью всех цветов, вероисповеданий и одеяний; здесь на пешехода со всех сторон обрушивается какофония музыки, исторгающейся из динамиков; пахнет здесь всеми возможными ароматами – от пачулевого масла до жареной рыбы. Здесь витрины и фасады магазинов украшают чудовищных размеров персонажи: кот, сапоги, нижняя половина тела, одетая в синие джинсы, самолет носом вниз… Они покачиваются или медленно вращаются и по большей части имеют лишь отдаленную связь с товаром, который, очевидно, рекламируют, ведь торговые точки в этом районе отданы под черные или кожаные вещи. Черная кожа. Черная искусственная кожа. Черный искусственный мех на черной искусственной коже. Барбара заметила, что Хадия взирает на все как зачарованная, и это означало, что девочка попала сюда впервые – несмотря на близость Камден-Хай-стрит к дому. С глазами размером с блюдце, разинув рот, с восторженным удивлением на лице, она брела по тротуару, и Барбаре приходилось держать ее за плечо, маневрируя среди толпы, чтобы не потеряться в давке. – Как тут красиво, как тут красиво, – выдохнула Хадия, прижав ладошки к груди. – О, Барбара, это гораздо лучше любого подарка. – Я рада, что тебе понравилось, – сказала Барбара. – А мы зайдем в магазины? – Сначала я займусь твоим образованием. Она завела девочку в музыкальный магазин, в отдел классического рок-н-ролла. – Вот это, – заявила она Хадии, – и есть музыка. Так… С чего же начать? Хотя какие тут могут быть сомнения. Уже столько лет прошло, всем давно ясно: есть Великий и есть все остальные. Итак… Барбара отыскала в отделе диски с исполнителями на букву «Х», а потом среди всех «Х» – то единственное «Х», которое было ей нужно. К выбору музыки из того, что было представлено в магазине, она подошла со всем тщанием, перебирая диск за диском и читая списки песен на каждом. Рядом с ней Хадия разглядывала фотографии Бадди Холли на коробках компакт-дисков. – Как-то чудно́ он выглядит, – заметила она. – Не говори ерунды. Вот. Это подойдет. Тут есть и «Raining in My Heart», от которого впадаешь в блаженство, и «Rave on», от которого хочется вскочить на стол и пуститься в пляс. Вот это, дружок, настоящий рок-н-ролл. Люди будут слушать Бадди Холли и через сто лет, гарантирую. А вот что касается «Нобуки»… – «Нобанци», – терпеливо поправила Хадия. – Про них забудут на следующей неделе. Уйдут в небытие, а Великий останется в вечности. Только это может называться музыкой, девочка моя. На лице Хадии было написано сомнение. – У него очки дурацкие, – настаивала она.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!