* Зоткин открыл дверь сам. Он был немного пьян, но держался на ногах твёрдо и говорил почти трезвым голосом. И лишь слова выдавали его Виталию, знающему, что трезвым его друг никогда бы такое не сказал: — Здорово. Дело есть, — сразу с порога начал Андрей. — Я магазин хочу выставить Майкла. Мы ж всё равно его продвигать не будем, правильно? Выборы-то всё равно уже прошли… — Ну ты, блин, даёшь, — ответил Виталий, пожимая ему руку и проходя в комнату. — Ты ж сам говорил, что сигареты там берёшь на лагеря. — Да хули он там сигарет-то даёт этих? Четыре-пять блоков… Они, на х…й, не нужны были. — Сколько-сколько? — искренне удивился Виталий, — Такой огромный магазин сигаретный, и пять блоков? — Ну да, и к тому же не «Парламент», а средних каких-нибудь, — ответил Зоткин и пожал плечами. — А хули ты хочешь? Он же еврей… — А-а-а, — поняв, протянул Виталий и сел в кресло. — Вон оно чё. А чё ты мне тогда сразу не сказал? Я б уже знал, как с ним разговаривать… — А я и сам ещё тогда не знал. Да и хули с ним разговаривать? Выставить его надо, да и всё. Там у него к концу дня выручка знаешь какая собирается? Тачку можно сразу купить как у тебя, может, даже и получше. Виталий сразу задумался, вспоминая своё первое ограбление после выхода, которого хватило на покупку его первого «Пульсара». Та машина была до сих пор жива, и после нескольких аварий на ней сейчас ездили его пацаны, Рома с Никитой, пока их «Камрюха» после очередного столкновения с транзитчиками находилась в ремонте. То ограбление себя оправдывало, хоть и сумма была гораздо меньше. Тогда у Виталия не было ничего вообще, даже на улицу днём не показывался, потому что одеть было нечего. Сейчас же он чувствовал себя уже на ногах и рисковать не очень-то и хотелось. Но названная Золотым сумма сбила его. — Я там всё знаю, во сколько Майкл приезжает за баблом, сигнализацию, охрану, всё знаю, — продолжал давить Андрей, видя нерешительность друга. — Он даже и не заподозрит, что это я. Залететь туда вдвоём-втроём, под стволы поставить и всё. Никуда они не денутся. — Так а чё ж вы сами тогда не сработали, с Челюстью да с Ушатым? — Ушатый на такие дела не способен, ты же знаешь, косо въедет где-нибудь стопудово, — махнул рукой Зоткин. — А Игорёха на Майкла не подпишется. Он же правильный, своих не тронет, — он сделал презрительное лицо и добавил: — А какие они, на х…й, свои? Майкла я выставлю без базара, тем более там такие бабки. Мне только ещё пару человек надо. — Я сам-то не пойду, Андрюха, — ответил Виталий. — Мне такой суммы уже мало будет, тем более на троих. Но вот пацаны у меня щас освободятся, Толстый, Дон, Елах. Вот с ними можно будет сработать. Они ещё сидят, а уже у. меня темы спрашивают на выход, чтоб бабла срубить. —Да хули ждать так долго? У тебя же есть ещё пацаны на свободе, Рома вон с Никитой, Юрас Рустамом… Дай мне кого-нибудь двоих, мы сработаем чисто, — говорил Зоткин возбуждённо. — Слышь, Андрюха, — попытался успокоить его Виталий. — Ты погоди пока. Это ты щас пьяный просто, в бой рвёшься. Эти пацаны — никто — не проверены в деле, с ними нельзя идти. Они даже не судимые, в мусарне не знают, как себя вести. Если вдруг чё, их расколят махом. — Как не судимые? А Руся? — Руся на налёт не подпишется. Пусть работает по тихой, от него и так пользы хватает, — возразил Виталий. — Подожди лучше, когда Дон с Елахом выйдут, тут осталось-то… те на верочку сработают. —Да пока-а они ещё выйдут, — махнул рукой Зоткин. — Чё, думаешь, что к тому времени протрезвеешь, и не захочешь Майкла выставлять? — спросил с издевкой Виталий. — Да ты не подъё…ывай, — возмущённо произнёс Зоткин и открыл новую бутылку водки. — Выпьешь со мной? — Ага, в Новый год не пью, и в день рождения, а щас возьму и выпью, — опять возразил Виталий и поднялся. —Ладно, мне ехать надо. Дел ещё много. У тебя всё ко мне? — Ты вечером чё делаешь? Поехали к Ладыге съездим, надо ж вопрос решить с делюгой моей. — Это вот по грабежу твоему, что ли? Ты чё, её ещё не закрыл? — удивился Виталий. — Когда б я закрыл? Вот Ладыга как раз этим и занимается, у него там подвязки есть с прокурором. Виталий внимательно посмотрел на него и спросил: — Слышь, Андрюха, скажи, только честно, ты тогда пьяный был, когда эту делюгу на тебя завели? — Ну так… выпивши, — неопределённо ответил Зоткин. — Ну а хули, я тогда только откинулся, навёрстывал упущенное, — он щёлкнул себя по горлу. — Да ты и до сих пор навёрстываешь, я смотрю, -4 махнул рукой Виталий. — Да я то по тихой, чё тут… — Зоткин показал в рюмке на донышке. — По чуть-чуть. —Ага по чуть-чуть,—усмехнулся Виталий и серьёзно спросил: — А кто там у тебя следак? Давай, может, я на него найду выход? — Дава-ай, — тут же согласился Зоткин. — Только там следачка, Черданцева её фамилия. Анна. Она молодая, кстати. — Да-а? — удивлённо протянул Виталий. — Красивая? — А я тебе чё, не говорил разве? — воспрял Зоткин, почувствовав интерес друга. — Ох…енная. Блондинка, стройная… У меня у самого на неё стоит, когда она меня вызывает. Если б Лариска рядом не была, я б и сам к ней уже давно подкатил. — А адрес знаешь её уже? — с интересом спросил Виталий, вспомнив свою давнюю мечту переспать с красивой ментовкой. Он уже освоился на свободе и, как нормальный мужчина, уже давно обращал внимание и на других женщин, кроме своей любимой Елены. Это был обычный зов природы, противиться которому не может почти ни один мужчина нормальной ориентации. И Виталий, любящий всё красивое, тоже смотрел на них и даже любовался. Но неизменно всегда приходил к своей Еленке, и прижимался к ней, как к родной. Здесь же это касалось почти дела принципа, давней цели. — Конечно, знаю, на Горького она живёт в малосемейке, — ответил Зоткин. — Я смотрю, ты уже загорелся? — Да ты чё, ментовку трахнуть, в форме, мечта идиота, — покачал головой Виталий и улыбнулся. — Ещё с детства брежу этим, когда в инспекцию по делам несовершеннолетних таскали постоянно, там такие тёлки были… В малосемейке возле Строителя ты имеешь в виду? — Да, вот адрес, — протянул ему бумагу Зоткин. — Ну всё, я поехал, — схватил листок Виталий и пошёл к двери. — Она щас на работе походу, вечером к ней заеду. — Даты погоди, — пошёл за ним Зоткин. — К Ладыге-то надо съездить в восемь часов. Срастётся там у тебя с этой Аней, нет, ещё х…й его знает. А у Ладыги есть связи конкретные. — В восемь я не могу, — покачал головой Виталий. — Мне свою с работы забирать. С Челюстью съезди, чё ты… — Да стоит же машина наша. Он чё, не сказал тебе, что ли? Он поставил сёдня на ремонт, там чё-то затарахтело. Скажи пацанам тогда кому-нибудь, пусть отвезут меня вечером, да подождут там. Виталий посмотрел на него внимательно, и сказал. — Ладно, они заедут за тобой к восьми. Только не вздумай их сблатовать Майкла магазин выставить. — Да не, чё ты… всё нормально, — успокоил его Зоткин. — К Ладыге съездим только, и всё… Виталий ещё раз пристально посмотрел на него и, взглянув на начатую на столе бутылку водки, сказал: — Смотри, я скажу им, чтобы к ДОСА и близко не подъезжали. — Да без базара, — уверенно ответил Зоткин. — Я ж сказал, четы… — Ну всё, давай, — попрощался Виталий, и вышел. * Первым делом он решил съездить домой к этой следач-ке. вполне возможно, что она отдыхала после ночной смены или была на выходных. По дороге позвонил Роману и сказал, чтобы заехал вечером за Зоткиным. — Только больше никуда, Рома, — говорил в рацию Виталий. — До дома Ладыченки и обратно. — Ладно, — раздался из рации голос Романа с треском и помехами. — Всё, я завтра только буду, заедете ко мне, — сказал Виталий и отключил рацию. Дом симпатичной, по словам Зоткина, следова-телыни был малосемейным общежитием. Это давало повод думать, что у неё нет семьи или, по крайней мере, мужа. И, поднимаясь к ней по лестнице, Виталий уже представлял, как она может выглядеть. Поднося руку к звонку её квартиры, он услышал внутри, за дверью, какие-то звуки и прислушался, убрав руку от звонка. Судя по шагам на женских каблуках, она или кто-то из женщин собирался выйти, потому что если бы только пришли, он бы видел это, идя почти к последней двери по длинному коридору малосемейки. И как только раздались звуки поворачивающегося замка, он сразу отскочил от двери и забежал по находящейся рядом второй лестнице на этаж выше. Девушка вышла и, закрыв дверь, стала спускаться по лестнице. Едва увидев её сверху, Виталий сразу понял, что это и есть следователь. Красивая блондинка лет двадцати пяти-двадцати шести, и самое главное, под дублёнкой у неё Виталий разглядел сверху милицейскую форму. Она спустилась вниз и вышла на улицу. Виталий выскочил следом за ней и сразу сел в машину. Обрадовавшись, что она пошла пешком, он потихоньку проехал за ней следом, смотря на её походку и фигуру сзади. Эротические картины уже начали вырисовываться в его голове когда она уже начала подходить к дороге. Тогда он прибавил ход и нагнал её. — Здравствуйте, Анна, — сказал он в открытое окно, поравнявшись с ней. — Давайте я вас довезу до работы. — Мы знакомы? — спросила удивлённо девушка, остановившись. — Ну, уже да. Меня Виталя зовут. Теперь вы не сможете сказать, что не садитесь в машины с незнакомыми парнями,—улыбаясь, говорил он. — Садитесь. Вы ведь на Калинина едете? — Не-ет, — озадаченно ответила она и ещё удивлённее спросила: — А откуда вы про Калинина знаете? — Я всё про вас знаю, — продолжал улыбаться Виталий, сожалея, что его дверь не открывается и не может выйти к ней. А вылезать через пассажирскую он постеснялся. — Да вы присядьте в машину, а то неудобно, я в тепле сижу, с вами говорю, а вы на улице. А по дороге поговорим… Анна подозрительно оглядела машину и, кивнув на побитый бок, спросила: — Где это вас так? — Да-а, — искренне равнодушно махнул рукой Виталий, - Попались тут лихачи-перегонщики, то ли дорог не знают, то ли правил, не поймёшь. Да вы присаживайтесь, Анна, я довезу вас до работы, — Виталий демонстративно убрал с пассажирского сиденья шарф, освобождая ей место. — Всё про меня знаете? — переспросила Анна.