- «я – злыдня», «красивая снаружи – мерзкая внутри», «я - продажная женщина», «брюнетка Марианна и мёртвого достанет». - ЧТО? Она назвала меня мерзкой и злой проституткой, которая мертвого достанет?! - Про проститутку я не писала. Продажная женщина – это комплимент. Вы ведь квартиры продаете, так? Марианна взвывает и мне кажется, что она сейчас бросится на меня. Яростный блеск в глазах и сжатые кулаки брюнетки совсем не настраивают на мирное урегулирование конфликта. - Пойдем, я тебя отвезу. - Я сама уеду, - орет риэлторша, - а эту дрянь надо выдрать хлыстами и заставить чистить мой пиджак её поганым языком. - Вот это фантазия у вас, дамочка! Сразу видно, что вы уже давно живете на свете и многое попробовали и повидали - София! – рявкает Войтов, - рот закрой и быстро иди к тому синему седану. Быстро. Глава 28 Глава 28 Пока едем в машине, Глеб молчит. Поначалу я тоже молчала, но потом не выдержала и с натянутой улыбкой сказала. - Машина у тебя красивая. Это какая марка? Войтов настолько сильно сжал зубы, что я услышала как они скрипят, но отвечать он не спешил. - Гле-еб, твоё бесконечное молчание уже похоже на патологию… Он останавливает машину настолько резко, что я валюсь вперёд и ударяюсь рукой о панель управления. Сзади нам отчаянно сигналят и в этом перезвоне я слышу его хлёсткий ответ. - Как ты меня достала! Я вжимаюсь в сидение, а Войтов сворачивает на обочину и разворачивается ко мне всем корпусом - Бог свидетель, я пытался тебе помочь, София. Бл…ть я лоб расшиб, чтобы сделать все возможное, чтобы улучшить твою жизнь и загладить вину. Но тебе пох…р. Ты самосвалом давишь всё на своем пути. Твоей глупости, жестокости и дикости может позавидовать самый отчаянный девиантный подросток из спецприёмника. Тебе что надо? Почему ты с людьми ведешь себя как зверёныш? - Люди – это Марианна, - надувая губы, бормочу в ответ, - так она сама виновата. Я лишь хотела её проучить. Заметь, я не била ее, а просто напакостила. - Ну спасибо тебе, София, за то что ты ее не отпиз…ла. У тебя все кругом виноваты, а ты живёшь под знаменем «жертвы» и упиваешься собственной, очень незрелой справедливостью. Ты судья для всех, только не для себя. Я сжимаю в ладонях ремень безопасности и отворачиваюсь к окну. Всё ему не нравится! - Все вокруг святые, а я дефектная, - шиплю в ответ и кусаю губы. - Значит так! С тобой по хорошему не выходит! Через пару дней мы выходим на сделку по одной из квартир, по какой мы сами выберем. Я покупаю тебе жильё и ты съезжаешь, чтобы начинать жить полностью самостоятельной жизнью. Без тётки, без меня, без раздражителей… Живи как хочешь и с кем хочешь, я умываю руки. Заеб…ся. Я отстёгиваю ремень безопасности и тянусь к ручки, но дверь оказывается заблокированной. - Открой дверь! – цежу я, не глядя на Войтова. - Обойдёшься! Оставшиеся два дня ты живёшь по моим правилам, а после можешь делать что хочешь. Поджав губы, я оборачиваюсь и шиплю. - Нет. Выпусти меня из машины прямо сейчас. - И куда ты пойдёшь? Что ты станешь делать? Сеять мнимую справедливость или лезть в самую глубокую жизненную яму, чтобы потом с флагом жертвы выкарабкиваться из топи? София! Очнись! И начинай взрослеть, иначе будет только хуже. - Выпусти меня, - хлюпая носом цежу я и вижу как Глеб борется с собой. Ему явно хочется послать меня к чёрту прямо сейчас, но он твердолобо упирается. - Разблокируй двери! - Иди, - сдается Войтов и я слышу звук открывающегося замка. Я мысленно считаю до трёх, а потом распахиваю дверь и выхожу из машины. *** Пять недель спустя Конец августа в этом году был особенно холодным. Солнце редко выходило из-за серых туч, зато дождь моросил всё чаще и чаще. Вот под один из таких дождей я и попала, когда шла ранним утром с работы. Продрогла до костей, но не одна холодная вода морозило тело и охлаждала разум. Я не справлялась! Не вывозила. Всего месяц самостоятельной жизни и я сдалась. Оказывается вся моя сила была настолько напускной и призрачной, что под гнетом трудностей и проблем она гнулась и кололась. Мне тяжело. Тяжело было жить в малюсенькой комнате в общежитии, где тараканов было больше, чем жителей. Только эту комнату я могла себе сейчас позволить, но это понимание ни на грамм не уменьшало мой дискомфорт. Благо мышей в комнате я не видела, иначе точно пришлось бы жить на улице. Тяжело было готовиться к пересдаче пропущенных зачетов и экзаменов для восстановления в колледже. Первые два зачета провалила, преподаватель попался принципиальный и гонял меня так, словно я сдавала экзамен. Ему мало было ответов на вопросы из билета, он решил пройтись по остальным билетам и я не ответила на пару вопросов. Готовилась я в библиотеке колледжа и то по выходным, а этого времени на хорошую подготовку было катастрофически мало. Да и ленилась я. Приходя с суток, я заваливалась спать и просыпалась только часа в два дня, а библиотека работала до шести вечера. Естественно трёх-четырех часов было недостаточно для поиска ответов на вопросы, а телефона с интернетом у меня не было. Впереди было ещё два зачета и три экзамена, но я уже чувствовала, что и с ними меня постигнет неудача. Мне тяжело было работать на автомойке и сутки мокнуть в холодной воде. Прохладная погода усугубляла положение дел и мои конечности постоянно были ледяными. Сопли и кашель уже не поддавались лечению, поэтому максимум что я теперь делала – капала в нос сосудосуживающие капли и пила дешевые таблетки от кашля. Тяжело было постоянно считать копейки, которые мне вручали после каждой смены на автомойке. По причине подпорченной репутации, меня не хотели брать на работу, поэтому пришлось идти на самую бюджетную и ужасную по условиям автомойку и следовательно и платили здесь гроши. Приходилось экономить на элементарном и это дико угнетало. Но самым тяжелым было даже не вышеперечисленное. Я готова была отрезать себе голову и выдрать сердце лишь бы не думать и не страдать по Войтову. Вытравить образ Глеба из сердца и вымести мысли о нём из головы, я никак не могла. Я страдала, маялась, скучала и, как дура, мечтала, чтобы он меня разыскал и позвал к себе в дом. В качестве кого позвал? Да хоть кого! Сейчас я готова была выполнять все его условия и соблюдать любые правила. Но! Но это вряд ли когда-то осуществится. Скорее я взвою и приползу к нему покоренная и сломленная, а не Глеб вспомнит обо мне. Я была близка к такому унижительному броску, но ему на фиг не нужно будет моё покаяние. Представляю как он рад избавлению и теперь ни за что не подпустит меня к себе и дому даже на пушечный выстрел. Зайдя в подъезд, я молча поднимаюсь на пятый этаж и через длинный коридор прохожу к съёмной комнате. На локте болтается пакет, в котором лежат два брикета с лапшой, а на пол капает дождевая вода, которая скатывается с намокшей одежды вниз. - Сейчас поем и лягу спать, - бормочу себе под нос я и в ту же минуту слышу как за спиной раздаются шаги. Глава 29 Глава 29 Первая мысль – может Глеб меня разыскал, но иллюзия рассеивается, когда я слышу голос соседа сверху. - Софа! – слышится сзади и я неохотно разворачиваюсь, - а я тебя ждал. Что-то ты поздно сегодня. - Задержалась, - на выдохе говорю соседу и всматриваюсь в его счастливое лицо. С Владимиром мы познакомились сразу после моего въезда в комнату. В первый день я сломала замок и сидя на ступеньках, размышляла что делать. Хозяйку оповещать не хотела, потому что могла оказаться на улице, а на вызов ремонтников у меня просто не было денег – последние деньги ушли на оплату аренды. Все жители общежития проходили мимо и только Владимир остановился и помог мне починить замок. С тех пор сосед заходил ко мне довольно часто. Иногда просто поздороваться и поговорить, а иногда он приносил конфеты и мы пили чай. Вначале меня не тяготило общение с мужчиной, но со временем я поняла, что скорее всего он рассчитывает на что-то большее, чем обычные соседские отношения и стала напрягаться. Из его рассказов я узнала, что он недавно развёлся и еиу пришлось продать семейную большую квартиру. В итоге жена с сыном купили однокомнатную, а Владимир на остаток денег купил комнату в общаге. У него, впрочем как и у меня, нет знакомых в подъезде, поэтому после работы он стал заходить ко мне. Это я поняла с его слов, хотя мне всё больше казалось, что он ко мне "подкатывает". - Я к тебе вчера тоже заходил, но ты не открыла, - продолжает сосед. - Возможно спала, - отвечаю я и загораживаю спиной дверь. Даю понять, что приглашения в комнату он не дождется, но Владимир словно не понимает моего намёка. - Тебя вчера искали… Дыхание останавливается и я напряжённо замираю. - … и сегодня тоже. - Кто? - Он не представился. Я пошёл в магазин и увидел, что у твоей двери стоит мужчина.., ну-у и спросил. - И? - Он в ответ спросил – здесь ли живет София Мезенцева. Сжав ручки пакета, я делаю пару шагов к соседу.