— Да, да. Понял. Едем. Вот и дело нашлось, — сообщил он Кармайкл. — На Шестой авеню парень выскочил из окна четырнадцатого этажа и разбился о крышу припаркованного внизу микроавтобуса. В общем, безработица нам пока не грозит. — Отрабатывайте зарплату, — сказала Ева и направилась к себе в кабинет. Уже на пороге ее остановил Бакстер. — Срочных расследований пока нет, — начал он, — так что я раскопал глухое дело и поручил его Трухарту. Ева кивнула. Она и сама поступала так же, когда значок Пибоди был еще новеньким и блестящим. — Наберется опыта, а может, и дело раскроет. — Он старательный. Нужно только объяснить ему, как должен одеваться детектив. Ева взглянула на Трухарта: темно-серый костюм, неброский синий галстук… — По-моему, нормально выглядит. Опрятно и строго, добавила она про себя, будто в церковь собрался. — Я им займусь. Если продвинемся с глухим делом, сообщу. Ева вошла в кабинет, сварила кофе, обновила доску и сделала кое-какие пометки. Затем отправила копию отчета Мире. Внесла в компьютер данные по каждой женщине и прокачала вероятности. Разумеется, компьютер выбрал тех, у кого не оказалось алиби. — Путь наименьшего сопротивления, — пробормотала Ева. Она сварила еще кофе, закинула ноги на стол и принялась изучать данные. Эллисон Байсон. Загорает в тропиках. Теоретически могла нанять кого-нибудь, чтобы разобраться с Эдвардом Мирой, хотя вряд ли. Убийство слишком жестокое — явно личные счеты. Нужно будет проверить информацию о путешествии. Не могла ли Байсон вернуться, убить Эдварда и улететь обратно? Впрочем, тут они с компьютером солидарны: вероятность близка к нулю. Карли Маккензи. Нервная. Производит впечатление мягкой, безобидной, слабохарактерной. Алиби нет, поэтому компьютеру она понравилась, и Ева не могла сказать, что несогласна. — Что-то тут нечисто, Карли. Что-то не сходится. Уж больно невинные у тебя глаза. По-моему, ты рассказала не все. Меня не убедила. Лорен Кэнфорд. Законченная стерва, сомнений быть не может. Такая способна на вспышку безудержного гнева. Способна тщательно и ловко разработать план убийства. Но… недостаточно страсти. Кэнфорд не настолько привязана к сенатору и не настолько зла на него, чтобы истязать и убивать. Такая скорее будет злословить у врага за спиной — подрывать репутацию, сеять семена сплетен. Аша Коппола. Судя по всему, честная, если не считать измены. Напортачила, признала вину, старается загладить. Убедительно. Наконец, Чарити Даунинг. Опять же, что-то тут нечисто. Что-то не совсем так, как кажется на первый взгляд… — Осторожная, — произнесла вслух Ева, глядя на прикрепленную к доске фотографию. — Больно ты осторожная. Алиби твое, естественно, подтвердится, но надо взглянуть на твою подружку Лидию Су. Друзья часто покрывают друг друга. Надо на нее взглянуть, потому что где-то в твоих словах скрывается ложь. Ложь, спрятанная среди правды. Ева поставила кружку и изменила порядок фотографий на доске в соответствии со своими предпочтениями: Чарити Даунинг Карли Маккензи Аша Коппола — вдруг ее муж несклонен прощать? Лорен Кэнфорд Надо будет поговорить по телефону с Эллисон Байсон. Художница, журналист-фрилансер, маркетолог в некоммерческой организации, лоббистка, светская дамочка. — Дело не в типаже, верно, Эдвард? Тебя больше интересовала внешность и доступность. И еще возраст. Средний возраст этой группы… черт, математика… тридцать с чем-то? А ведь это только одна группа. Разумеется, их было больше. А что, если… — Извини, Даллас. — Пибоди постучала по дверному косяку. — Приехал Эдвард Мира — в смысле, младший — и Гвендолин Мира Сайкс. Хотят поговорить с тобой… с нами. — Отведи их в комнату для допросов. Будем вести себя строго официально. — Кажется, комната Б свободна. Я их провожу. Ева кивнула и вновь перевела взгляд на доску, но мысль уже ушла. Что ж, посмотрим, что скажут дети и, скорее всего, основные наследники убитого… Когда Ева приблизилась к комнате Б, навстречу ей вышла Пибоди. — Иду за минералкой для нее и колой для него, — пояснила она. Ева вытащила из кармана пригоршню жетонов. — Купи мне пепси и себе чего-нибудь. Будем вести себя официально, но любезно. — Оба потрясены, однако держатся хорошо. А еще они друг за друга горой — сразу видно. — Ясно. Ева вошла в комнату для допросов. Она уже видела обоих на фото, и все же ее поразило, что у Эдварда-младшего мечтательные зеленые глаза Денниса Миры. Темные волосы были собраны в короткий хвост — так обычно носил свои Рорк, когда занимался серьезным делом. Лицо красивое, волевое — сразу заметно сходство с отцом. Старые рабочие ботинки, джинсы, рубашка в красную и черную клетку. Сестра пошла в мать — такая же точеная и эффектная, несмотря на покрасневшие от слез глаза. Темный костюм, темные чулки и красные сапожки на высоченных каблуках. Они сидели за обшарпанным столом держась за руки. — Мистер Мира, миссис Сайкс, я лейтенант Даллас. Сожалею о вашей потере. — Можно просто Нед. Нед и Гвен. — Голос у него был охрипший и напряженный. — Спасибо, что согласились встретиться и так быстро нас приняли. Деннис говорит, вы очень заняты — ищете… ищете убийцу нашего отца. Мы не хотели бы мешать. — Вы не помешали. Я сама собиралась заехать к вам сегодня. — Мы были с матерью. — Гвен прочистила горло. — Охранник позвонил Неду, а он заехал за мной. Первым делом хотим извиниться за то, как она с вами говорила. — Пустяки. Вы тут ни при чем. — Далеко не пустяки, — мрачно усмехнулся Нед. — По себе знаем. Но как бы мама себя ни вела, она убита горем. Мы слышали о вас, лейтенант. Знаем, что вы работаете с Шарлоттой. Так что… — Он потрепал сестру по руке. — Вы уже поняли, что брак у наших родителей был не совсем традиционный. — А какой же? Прежде чем брат с сестрой успели ответить, вошла Пибоди с напитками. — Надеюсь, ничего, что в банках? — Ничего, спасибо. — Нед снова повернулся к Еве: — Родители питали друг к другу теплые чувства, но это был скорее не брак, а партнерство — политическое, социальное. — Не надо приукрашивать, Нед, — поморщилась Гвен. — Они оба заводили отношения на стороне. Произвели на свет двух разнополых отпрысков и посчитали, что теперь вольны заниматься другими делами. Мы с детства все понимали. Пока мы поддерживали нужный имидж, равновесие сохранялось. — Но ты запорола все дело, — заметил Нед. Гвен слабо рассмеялась. — Ты прокололся первым, — парировала она, и вдруг ее глаза наполнились слезами. — Боже мой, Нед… — Все хорошо, все хорошо… — Он пододвинулся ближе и обнял сестру. — Я и правда прокололся первым. Не желал поступать в Йельский университет. Не желал изучать юриспруденцию и заниматься политикой. Поэтому решил сделать так, чтобы этого не произошло. Плохо учился, прогуливал школу при всяком удобном случае. С удовольствием ушел бы из дома, как только мне исполнилось восемнадцать, но… — Не хотел меня бросать. Я на два года младше, и брат терпел до моего совершеннолетия. Я тоже не стала учиться в Йельском — поступила в Гарвард. Изучала юриспруденцию — по собственному желанию, — а после выпуска стала адвокатом по правам детей. — Мы не оправдали родительских ожиданий, — подытожил Нед. — Особенно много разногласий было с отцом. Я объединился с двумя друзьями, не входившими в список одобренных, и мы основали свое дело. Мастерим, ремонтируем, перерабатываем и переделываем мебель. Отец так и не простил меня за то, что я работаю руками. Мы на рынке уже двадцать два года, а он упорно называл это моим бунтом. — А вы, случайно, не… Ваша компания называется «Три мебельщика»? — спросила Пибоди. Нед расплылся в улыбке: — Да, они самые. — Обожаю ваши изделия. Классная работа! Мой папа мастерит мебель, брат тоже, так что я кое-что в этом смыслю. Извини, — обратилась она к Еве, — ты просто обязана узнать, какой отменной репутацией пользуется его компания. — Спасибо. У Гвен тоже отличная репутация в своей области, но… — Мы не выполнили план, — договорила за него Гвен. — Не поддержали задуманный имидж. Женились не на тех, на ком бы хотелось родителям. И наплевать, что мы оба счастливы, нашли чудесных спутников жизни и воспитали замечательных детей. Это не вписывается в образ. — Родители никогда не признались бы, что не общаются с нами, — продолжил Нед. — Это тоже не вписывается в образ примерной семьи. Однако мы почти не разговариваем и видимся только по праздникам. — А когда все-таки видетесь? — В девяти случаях из десяти встреча оканчивается скандалом. Чарли просила рассказать вам всю правду. Так вот она, правда: отца я не любил. — О, Нед… — А какой смысл врать? Я не любил и не уважал его. Мама тоже та еще мегера. — И не говори, — вздохнула Гвен и склонила голову брату на плечо. — И все же она наша мать, и ей сейчас тяжело. Отец убит. Какими бы ни были наши отношения, он такой смерти не заслужил. Мы расскажем обо всем, ответим на любые вопросы, лишь бы помочь вам найти виновного.