Пару часов назад стало известно, что машину её друга – Алексея, взорвали. Руслан позвонил и попросил приехать. Думаю, нет. Смог бы я так легко, как он, реагировать на подобные события? Такое чувство, что мы с ним обмен эмоциями произвели. Не надо быть гением, чтобы понять – Яра расстроилась. Из-за левого мужика, о котором мы до недавнего времени не знали вовсе. Никогда бы не подумал, что Рус способен на такие чудеса самообладания. Позавидовать что ли его хладнокровию? Только всё стихать начало. Сараеву и Руфицкого-старшего так и не нашли. У младшенького энтузиазма поубавилось. Грубокий выдох. Насколько намордник позволяет. Когда Маша узнала, что с её ненаглядным случилось, начала мне телефон обрывать. Смешно, конечно. Особенно после тех слов, что из его поганого рта при нашей встрече летели. Не начни он её оскорблять – я бы быстрее остановился. У меня в голове не укладывается, как она могла с ним встречаться?! Дело не в ревности. Во всяком случае, я себя убеждаю в этом. При ней он, конечно, другие пел песни, но неужели она не понимала, что этот человек из себя представляет?! Гнилая падаль. Хотя что это я. Не видела. Когда моя теща с советами лезла, она так же свято верила в благие намерения своей мамы. Даже злясь на неё очень сильно, даже когда мы на протяжении нескольких лет мотали нервы друг другу, я не позволял себе таких слов о ней. Собственно, как и тогда, когда она к Марку ушла. Всегда оставалось понимание, что виноваты мы оба. На себя злился больше, чем на неё, из-за собственного бессилия. Сложно со всем этим справляться. Последний месяц я провел на работе. Домой приезжал только душ принять и одежду сменить. Пока мы с Саф были в аэропорту, за городом ночью нашли два трупа. Посадив её в самолет, я на работу отправился, да там и остался. - У тебя глаза слезятся. Ты был у врача? – произносит Яра, проявляя магические способности – не отрывая взгляда от потолка, она видит, что вокруг происходит. Того и гляди косоглазие заработает. - Съезжу обязательно. Ты как себя чувствуешь? – волнуюсь за неё. Как же не вовремя всё! Будучи мамой крохотного малыша, ей не об этом стоило бы думать сейчас. - А если почки откажут? Ты вторую неделю с температурой, - игнорирует мой вопрос. Невыносимая. Яра садится ровно, впивается в меня серьезным взглядом. - Поэтому близко не подхожу к тебе, - усмехаюсь. – Я начал пить антибиотики. - Я не об этом! И ты знаешь. - Не получилось уйти на больничный. Лукавлю. Я и не пытался. Что мне делать дома одному? Болея, я даже сына не могу к себе забирать. После того, как подключился Алеев, движ стал на нет сходить. Игра на верха перешла. Не так быстро, как всем бы хотелось, но всё же спокойнее. Полторы недели назад Маша с Колей вернулись в нашу квартиру. Несколько раз я к ним заезжал, привезти продукты и по мелочи подарки сыну отдать. Первые дни после случившегося с Марком, прооравшись, Маша со мной не разговаривала, но потом обида на нет сошла. Может, он ей с юности не переставал нравиться? Периодически я задаюсь этим вопросом, но мне кажется, не может такого быть. Весь период до брака и первое время после рождения сына, всё было прекрасно. Мы понимали друг друга и почти не ругались. Чем больше проходит времени, тем хуже я понимаю, как всё скотилось к тому, что мы имеем. - Не рассказывай мне. Я всё это проходила. Поужинаешь с нами? Яра - единственная, кто постоянно меня накормить хочет.