— Кто, кто? — переспросила она меня. — Слава! Слава, бабушка, — чуть ли не закричал я ей в ухо, — он дома или нет? — Нет, сынок, он на работе, — произнесла она, — а что Вы так громко говорите, плохо слышите что ли? — Я, бабушка, из милиции. Вот передайте ему эту бумажку, там мой номер телефона. Пусть он мне позвонит по этому телефону, когда придёт с работы. — Хорошо, передам, — произнесла она и закрыла передо мной дверь. * * * Я вышел из подъезда и, взглянув на часы, поехал обратно к себе на работу. В кабинете, кроме Валеева, больше никого не было. — Ну, как дела? Повидал Петрову? — поинтересовался он у меня. — Да, видел. Переговорил с ней, — ответил я, — Вы знаете, Петрова мне не понравилась. — В каком смысле? Как женщина или как человек? Я немного смутился от столь прямого вопроса. — Что Вам ответить, Роберт Ильясович, на Ваш вопрос? Я не могу оценить её как женщину — у меня с ней ничего не было. Внешне она красива, ей бы в кино сниматься, второй Быстрицкой была бы. А вот как человек, весьма высокомерна и холодна, словно снежная королева. Это всегда так бывает, когда судьба переносит человека из грязи в князи. — Что так? — снова он задал мне вопрос. — Не знаю, пока ещё не разобрался. Единственное, на что обратил внимание, это на то, что она полностью закрыта. Говорит, словно оправдывается за что-то. — А может и есть за что оправдываться? Может это она организовала исчезновение своего мужа. У них, я говорю о таких людях как она, всякое бывает. — Не знаю. Но очень болезненно отреагировала, когда я ей предложил осмотреть её квартиру, гараж и дачу. Пришлось ей объяснять, что это не моя прихоть, а требования приказа МВД СССР. В кабинете повисла тишина. По всей вероятности любопытство моего начальника полностью иссякло и он, взяв в руки газету, снова углубился в чтение. В шесть часов вечера Валеев встал из-за стола и стал собираться. — Виктор, ты что сидишь? Домой пойдёшь или нет? — спросил он меня. — Нет. У меня через полчаса встреча с одним человеком, — ответил я ему. — Ну, смотри сам, Абрамов, давай, работай, если действительно метишь на моё место. Мне до звонка осталось два года. Как раз к этому времени ты и работать научишься. — А что я, по-вашему, не работаю? — с некоторой обидой спросил я его. — Нет. Ты, трудишься, Абрамов, а не работаешь. Работа должна радовать человека. Вот смотри, как Козин ловко снимает с себя самые сложные дела. Ты заметил это? — Ну и что? — спросил я его. — А то, что он хорошо знает, что такое работа. Он никогда не возьмётся за подобное дело. Зачем оно ему? Работы море, риск проколоться большой, а особых преимуществ нет. — Теперь мне понятно, почему вы все дела суёте мне, а не ему. Он, видишь ли, работает, а я выходит пашу. Валеев улыбнулся и вышел из кабинета. Оставшись один в кабинете, я вскипятил чайник и налил кипятка себе в бокал. Не успел я выпить бокал чая, как у меня на столе зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал мужской глуховатый голос. — Здравствуйте. Моя фамилия Агафонов. Мне нужен Абрамов Виктор Николаевич. Я представился ему и попросил его минутку подождать. Закрыв кабинет, я направился в приёмную, где меня ожидал Агафонов. * * * Агафонов сидел на стуле и пожирал меня своими большими впалыми глазами. Его худое удлинённое лицо было слегка бледновато для этого времени года. Когда он поджимал свои тонкие губы, создавалось впечатление, что вместо рта у него какая-то узкая прорезь. — Агафонов, да Вы так сильно не напрягайтесь. Я пригласил Вас не для того, чтобы Вас избить, а просто с Вами побеседовать в отношении Вашего друга Петрова. Вы же не будете отрицать, что хорошо знакомы с ним. — Что Вам от меня нужно, — слегка заикаясь, произнёс он, — я ничего не знаю? — Я вас ещё ни о чём не спросил, а Вы уже начинаете всё отрицать и заявлять мне, что Вы ничего не знаете. Меня сейчас интересует Ваш друг по институту и жизни — Петров Сергей Иванович. Вы, наверное, в курсе последних событий, что он пропал без вести. Со слов жены, уехал на рыбалку и не вернулся. Агафонов посмотрел на меня каким-то затравленным взглядом. Лицо его напряглось, словно он прилагал большие усилия, связанные с поднятием очень тяжёлых грузов. Он сидел и молчал, делая вид, что не слышал или не понял заданный мной вопрос. — Ну, что Вы молчите? Вы будете говорить или нет? Меня интересует всё, понимаете, буквально всё, что связано с ним. Агафонов снова посмотрел на меня и, перейдя практически на шёпот, начал говорить. — Петрова Сергея я знаю давно. Мы вместе с ним учились в одной группе в Казанском Химико-технологическом институте, на компрессорном факультете. Сергей всегда отличался от других ребят нашей группы своей отзывчивостью и весёлым нравом. Он был очень скромным и не завистливым человеком. Он радовался успехам его друзей, горевал вместе с ними. Все эти черты его характера, как магнит притягивали к нему многих людей. Если сказать точнее, он был любимцем не только двух наших девушек из группы, но и всего нашего курса в целом. На четвёртом курсе Сергей познакомился с Валентиной, своей будущей женой. Сказать, что он познакомился, наверное, сказать про это не совсем точно. Это она познакомилась с ним, используя наших девчонок из группы. Валентина училась в нашем институте на технологическом факультете, была комсоргом курса и вообще, занималась общественной деятельностью. Похоже, ей нравилось заниматься этим, и она всё свободное время отдавала этому занятию, таская за собой Петрова на все заседания студенческого клуба, а также на всевозможные концерты студенческих театров миниатюр. На пятом курсе, перед защитой дипломов, они поженились. После окончания института, оба были распределены на работу на Казанский компрессорный завод. Его назначили технологом в механический цех, а её инженером-технологом в отдел Главного металлурга. Родить Валентине не удалось. На шестом месяце беременности у неё произошел выкидыш ребёнка. Они оба сильно переживали эту неудачу и тогда Петров, похоже, впервые запил. Не так сильно, но запил. Через год, Валентину выбрали секретарем партийной организации сначала отдела, а затем членом парткома завода. После этого в их жизни образовалась громадная трещина. Валентина всё свободное время отдавала работе. Она много ездила по стране в составе всевозможных организаций, короче вела активный образ жизни. Сергей же, в свою очередь всё больше и больше замыкался в себе. Ему всё чаще и чаще приходилось питаться в столовых и кафе, так как его супруга сначала не успевала, а затем и полностью отказалась от какой-то хозяйственной работы по дому. Ему приходилось самому готовить пищу, обстирывать себя и так далее. Он снова запил, сначала запои были не длительными, а затем они переросли в настоящую болезнь. Валентина молча наблюдала за всем происходящим с Сергеем, не предпринимая никаких мер к его спасению. В этот момент она даже не пыталась его остановить. Его постоянные пьянки, как мне тогда показалось, были ей на руку. Они перестали практически общаться между собой, она жила своей богемной жизнью, а он — своей. Любимой отдушиной для Сергея стала рыбалка и охота. Там в лесу или на озере ему было намного проще и лучше, чем дома. Однажды мы с ним были на рыбалке и Сергей, в разговоре со мной, проговорился. Он рассказал мне, что Валентина была дважды беременной и в обоих случаях делала аборт. На мой вопрос с чем это было связано, он бесхитростно ответил мне, что ни в одном случае беременности Валентины он не принимал никакого участия, так как они уже более года не жили как муж и жена, то есть у них за этот период ни разу не было интимной близости. После второго аборта между ним и Валентиной произошла серьёзная ссора. Он обвинил её в проституции, так как считал, что все её движения наверх по служебной линии связаны именно с её интимными делами. Самое главное, что произошло при этом скандале, то, что Валентина согласилась с этим. Она открыто сообщила ему, что является любовницей трёх влиятельных людей республики, благодаря которым она так успешно шагала по карьерной лестнице в последнее время. Сначала он не поверил её словам, считая её признание своеобразным ответом на все его укоры в неверности, однако, всё это было чистой правдой. — Агафонов? — прервал я его. — А что мешало ему разорвать свои отношения с этой женщиной? Вячеслав улыбнулся моей наивности и произнёс: — Вы думаете, это так просто? Кто бы ему дал развод? Она? Да никогда в жизни. Неужели Вы не знаете, что для продвижения человека наверх по партийной линии, нужны определённые ступени. Так одной из подобных ступеней является наличие крепкой советской семьи. Никого не интересует, как живёт этот человек, главное — есть ли запись о браке в паспорте или нет. Сергей несколько раз пытался уйти из дома, но каждый раз возвращался обратно домой. Он, несмотря на её неверность, по-прежнему сильно её любил. Месяц назад Валентина вдруг неожиданно для него сама предложила ему расторгнуть их брак. В этот раз уже Сергей был против этого решения. Агафонов замолчал и попросил меня налить ему немного воды. Я встал из-за стола и подошёл к тумбочке, на которой стоял графин с водой и чистый стакан. Я молча налил ему полный стакан воды. Он с жадностью выпил всю воду и протянул мне пустой стакан. * * * — Агафонов, скажите, почему Петров был против расторжения брака со своей женой? Ведь раньше с Ваших слов он сам хотел этого развода? — Не знаю, как Вам это сказать. В последнее время его словно подменили, он перестал практически пить. Мне кажется, что у него появилась женщина. Он хотел поторговаться с ней и разменять квартиру, чтобы иметь свой отдельный угол. — Так у него была женщина или Вам это показалось? — Он сам мне об этом не говорил, я просто догадывался об этом. Ну что продолжим, — произнёс я. — Расскажите мне, о чём вы говорили с ним в пятницу, перед его внезапным исчезновением? — Да ни о чём конкретно. Я зашёл к нему вечером после работы. Сергей как обычно копался в своём гараже, настраивал рыболовные снасти. Он был как-то необычно весел. Мы поговорили с ним о рыбалке, то есть о месте, куда мы должны были поехать с утра на моей машине. Неожиданно для меня, он залез в мотоциклетную люльку и достал из неё бутылку водки. Я был удивлён этим, так как хорошо знал, что Сергей больше шести месяцев не брал и капли водки в рот. — Сергей, что произошло? — поинтересовался я у него. — Всё нормально, Слава, — произнёс он с небывалым для него энтузиазмом. — Давай, Слава, выпьем за мою новую жизнь? Я был удивлён услышанным и поинтересовался у него значением этого слова. — Ты знаешь, мы сегодня с Валентиной подали заявление о расторжении брака. Она пообещала мне за это двухкомнатную квартиру. — И зачем тебе всё это? — спросил я его. — Что зачем? Заявление что ли? А что делать? Всё равно жизни нет, зачем друг друга мучить? — И чьё это было предложение? — спросил я его. — Предложила Валентина, — ответил он.