— Если из-за тебя я расплачусь, то не смогу объяснить это детям, — говорю я, чувствуя, как по мне разливается тепло, и пустота внутри заполняется еще больше. — Тогда не плачь. Просто скажи, что мы с тобой думаем одинаково. Скажи, что хочешь того же, чего хочу я. — Я хочу этого — ну, кроме ворчания, потому что это не ворчание, а хорошее воспитание. Дети должны есть овощи, и ты мог бы помочь мне в этом, без жалоб съев их тоже, — бормочу я, наблюдая, как он улыбается. — Я буду есть овощи, детка, если только смогу съесть тебя на десерт. — Не заводи меня, дети скоро вернутся, — ворчу я, и его улыбка становится самодовольной. — Черт, хотел бы я, чтобы у нас было время, — говорит он мне в губы, прежде чем поцеловать глубоко и влажно, заставляя пожалеть, что у нас нет больше времени до возвращения детей. *** — Что думаешь об этом? — спрашиваю я Обри, поднимая симпатичную темно-синюю кофточку с длинными рукавами, которая короче спереди и длиннее сзади. — Милая, но не уверена, мое ли это, — говорит она, и я держу кофточку перед ней, закрыв один глаз. — Смотрелось бы невероятно очаровательно с леггинсами и тем черным жилетом, которые ты подобрала, и твоими черными сапогами до середины икры, что ты надевала неделю назад, — предлагаю я, и она берет кофточку из моих рук, разглядывая ее. — Ты действительно так думаешь? — Просто примерь. Если понравится, она есть в разных цветах, — предлагаю я. Обри пожимает плечами, а затем идет в примерочную с охапкой одежды. Этим утром, прежде чем покинуть отель, я спросила Зака о выборе одежды Обри, и он сказал, что за походы по магазинам за одеждой для детей всегда отвечала Тина. Поскольку дочь отказывалась участвовать в этом, Тина просто покупала все, что угодно, вероятно, считая, что, если вещи покажутся неприглядными, Обри захочет выбрать их сама. Я не стала указывать на то, что ее план не сработал, но спросила, могу ли сходить с Обри в несколько магазинов и показать кое-что. И то ли из-за того, что он просто мужчина, или потому, что действительно хотел, чтобы я взяла ее с собой, но Зак согласился без всяких споров. Присев возле примерочной, смотрю на телефон и отправляю сообщение Заку, давая ему знать, что мы скоро закончим. Он, Стивен и Хантер покинули нас два часа назад с планами посмотреть какой-нибудь фильм о супергероях. Хантер и Стивен закончили ходить по магазинам и ясно дали понять, что хотят убраться из торгового центра. Зак не сильно отставал от них, достигнув своего предела, что меня вполне устраивало. — Ты действительно думаешь, что это нормально? — спрашивает Обри, выходя из примерочной, в которой исчезла несколько минут назад. Убрав сотовый в сумочку, поднимаю голову. — О, боже, — шепчу я. Кофточка идеально сидит на ней и подчеркивает талию, а леггинсы делают ее юной, модной и очень стильной. — Это прекрасно, но как тебе самой? — интересуюсь я, замечая ее неуверенность. — Не знаю. Это не то, к чему я привыкла, но все равно удобно. — Обри пожимает плечами. — Ты прекрасно выглядишь, милая, — мягко говорю я, ставя сумочку на соседний стул и вставая. — И одежда не обязательно должна быть неудобной, чтобы выглядеть стильной. — Я просто не знаю, действительно ли это мое. — Ты по-прежнему выглядишь сама собой. — Я беру выбранный ею жилет, и помогаю надеть его, затем отступаю на шаг. — Ты красивая девушка, и независимо от наряда, эта красота просвечивает насквозь. Она смотрит на себя в зеркало, потом на меня и глубоко вздыхает. — Не считаешь, что я слишком толстая, чтобы носить такое? — спрашивает она, и меня охватывает неловкость, но я пропускаю это мимо ушей, вспоминая, как чувствовала себя в ее возрасте. Как порой чувствую себя даже сейчас, черт возьми. Мир может быть жесток, и у каждого найдется свое мнение о том, что такое красота и как должно выглядеть женское тело. — В тебе нет ничего толстого, и очень надеюсь, ты не считаешь, что у тебя избыточный вес, потому что это не так, ни на грамм. — У Стивена есть пресс, а я... — А ты девушка. У девушек есть формы. У нас должны быть формы. В них нет ничего такого, чего можно стесняться или чувствовать себя неуверенно. Сейчас у тебя тело молодой девушки, а однажды будет тело женщины. Тебе следует принять эту красоту. Это не всегда легко, но ты должна любить себя такой, какая ты есть. Ты совершенна. Сглотнув, ее взгляд возвращается к своему отражению в зеркале, затем она поворачивается то в одну, то в другую сторону. — Думаю, мне нравится. — Обри кусает губу, глядя на меня. — Я рада, — говорю я с улыбкой. — Как думаешь, могу я взять еще несколько других цветов? — тихо спрашивает она, улыбнувшись в ответ. — Безусловно, — киваю я, ни капельки не заботясь о том, что, наверное, превышу лимит, данный мне Заком. Видеть ее счастливой стоит любого спора, который у нас может возникнуть. — Спасибо, Шел. — Всегда пожалуйста, милая, — подтверждаю я, подразумевая, что Обри не знает, насколько я серьезна. Час спустя мы, наконец, заканчиваем с покупками, а мальчики выходят из кино, поэтому мы встречаемся с ними на фуд-корте, где мальчики наперебой рассказывают о фильме, который они посмотрели, поедая гамбургеры и картошку фри. К тому времени, как мы завершаем есть, у нас остается всего час, чтобы добраться до аэропорта, поэтому мы выписываемся из отеля, забираем вещи и мчимся в аэропорт, чтобы успеть на рейс домой в Кордову. ГЛАВА 9 Зак — Чья это машина? — спрашиваю я, и Шел, отстегнув ремень, оглядывается через плечо на свой дом, который мы только что миновали. — Не знаю, — бормочет она. Заглушив мотор, выхожу из машины, открываю заднюю дверцу детям, а затем обхожу грузовик сзади, где встречаюсь с Шел. — Хантер, — раздается мужской голос, и все взгляды устремляются к соседнему дому. В тот момент, когда мои глаза останавливаются на стоящем на крыльце мужчине в сшитом на заказ костюме и начищенных ботинках, понимаю, что это бывший муж Шел и отец Хантера. Чего я не знаю, так какого черта он здесь забыл. — О, здорово, — шепчет Шел, когда Хантер тихим голосом произносит: «Папа», звуча не радостно, а обеспокоенно. Мой взгляд устремляется к мальчику, и я вижу, как Стивен берет его за руку, а Обри встает рядом, и они окружают его с обеих сторон. — Макс. — Шел обходит меня, прежде чем мне представляется шанс ее остановить. — Что ты здесь делаешь? — Ты сказала, я могу приехать, — заявляет он, удивляя меня. Засунув руки в карманы, мужчина обводит взглядом нашу компанию, затем смотрит на Шел. — Забыла кое-что упомянуть, детка? — спрашиваю я, и она глядит на меня, закатывает глаза и снова переводит внимание на Макса. — Нет, — отвечает она, направляясь к своему дому, а я следую за ней. Остановившись, она оглядывается на детей, которые все еще жмутся друг к другу, и обращается к Стивену. — Отведи Хантера к себе домой, милый. Твой папа или я придем за ним через несколько минут. — Мама? — тихо спрашивает побледневший Хантер. — Все в порядке, малыш. Иди со Стивеном и Обри. Я приду за тобой через минуту. — Хорошо, — соглашается он, и Стивен, обняв Хантера за плечи, ведет его к нашей входной двери, откуда доносится дикий лай Пенни, понимающей, что все ее люди снаружи, пока она заперта внутри. — Я приехал повидаться с сыном, — огрызается Макс, пристально глядя на Шел, остановившуюся у подножия лестницы, затем переводит хмурый взгляд на меня, когда я кладу руку ей на поясницу. — А ты кто, черт возьми? — Зак Уоттерс, городской шериф, — заявляю я. Глаза Макса вспыхивают пониманием, затем возвращаются к Шел. — Серьезно? — спрашивает он. — Мы не будем устраивать разборки здесь, — бормочет она, поднимаясь по ступенькам к двери, распахивает ее без ключа, — чем выводит меня из себя — и придерживает ее открытой для нас. Как только мы оба оказываемся внутри, она захлопывает дверь и поворачивается к Максу, указывая на него пальцем. — Ты не можешь говорить это всерьез. — Я приехал не устраивать драму, Шел. Я приехал повидаться с Хантером. Он не отвечал на мои звонки, и ты тоже. — Ты с ума сошел? Ты хоть задумывался?.. — Она качает головой и опускает глаза в пол. — Забудь. Не отвечай на это. Мы оба знаем, что ты не остановился, чтобы подумать. Ты никогда этого не делаешь. Мир всегда вертится только вокруг тебя, и к черту то, что чувствуют остальные. — Я приехал сюда не за этим. — Хорошо, тогда зачем ты сюда приехал? — Она вскидывает руки в воздух. — Я же сказал: хотел увидеть Хантера. — Я рада. Знаю, ему понравится, что ты рядом, — тихо говорит она, затем делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Но это не нормально. То, что ты сделал... То, что ты сделал, расстроило его. Ты это понимаешь? Ты сказал ему, что он вернется в Сиэтл вместе с тобой, и из-за этого он сходит с ума от беспокойства. Твой сын любит тебя, Макс, но он также любит и меня, и с твоей стороны несправедливо заставлять его чувствовать, что Хантер должен выбирать между нами. — Почему ты здесь? — спрашивает меня Макс. — Я здесь ради Шел. — Я выпрямляюсь, скрещивая руки на груди, зная, что если Шел захочет, чтобы я ушел, она мне скажет. Хотя я все равно не уйду. — Присутствие Зака не имеет никакого отношения к тому, что ты не понимаешь, что наш сын испугался в ту секунду, когда услышал твой голос и увидел тебя возле нашего дома минуту назад. — Я бы никогда не причинил ему вреда, — рявкает он, подаваясь вперед. — Отойди, — рычу я, и каждый мускул в моем теле напрягается. — Не указывай мне, что делать. — Ты нападаешь на мою женщину, я более чем могу указывать тебе, что делать.