Она пожала плечами, неторопливо шагая рядом со мной и глядя вперёд. – Мне всё равно. Я не устала, Аллард, – ответила девушка. Что ж, ладно, тогда пешком пойдём. – Мы сейчас оставим твои покупки и пойдём в Собор, – озвучил я наши дальнейшие планы. – Я покажу тебе его изнутри. Ты же там не была нигде? – уточнил на всякий случай. Мало ли, может, Чувства показали пленницам свои владения. – Нет, только в темнице, – от прямолинейного ответа Финиры я едва не вздрогнул, вовремя вспомнив, что до недавнего времени Бездушные в самом деле были пленницами. – Но мы там недолго оставались, – добавила она, словно почувствовав моё состояние. – Вот и хорошо, посмотрим Собор, – преувеличенно воодушевлённо произнёс я. – Он красивый, очень. Чуть не добавил было, что ей понравится, но вовремя вспомнил, с кем общаюсь. Хотя… Зачем я всё время пытаюсь делать скидку на то, что Финира не такая, как все? Может, если буду обращаться с ней, как с обычной девушкой, процесс излечения пойдёт быстрее? – Тебе понравится, – уверенно заявил я, покосившись на неё. – Вы так думаете? – неожиданно отозвалась Финира. – Да, – подтвердил я, стараясь не обращать внимания на наш странный диалог. До самого Дворца мы шли молча, но я поймал себя на том, что тишина не тяготит. Меня охватило умиротворённое настроение, я подставлял лицо солнечным лучам и жмурился, как довольный кот, а с моих губ не сходила задумчивая улыбка. Ощущение тонкой ладошки Финиры на локте было таким естественным, что я сам не заметил, как моя рука накрыла пальцы девушки. Когда впереди показался Дворец, я осведомился у неё: – Ты проголодалась? Может, пообедаем перед Собором? – Да, я хочу есть, – к моей радости, честно ответила Финира. Проходя по галерее мимо дворцового сада, я мельком заметил Корхилла – он шёл по дорожке, приобнимая какую-то девушку за талию, кого именно – со спины я не видел, возможно, кто-то из его гарема. В отличие от меня, у Кора он был полным, на все чувства, но друг получал от этого больше удовольствия, чем я. Справедливости ради, женщины охотно отвечали ему взаимностью. Покосившись на Финиру, заметил, как она тоже посмотрела в сторону Кора и его спутницы, и показалось даже, в глазах мелькнуло странное выражение… Но Бездушная уже отвернулась, и красивое лицо оставалось бесстрастным. Я проводил Финиру до её покоев. – Хочешь переодеться или отдохнуть? – уточнил у моей гостьи, вручив ей корзинку. – Нет, – она покачала головой и посмотрела на меня. – А надо переодеться? Мягко улыбнувшись, я повторил её жест. Вот уж нет, Нира, принимать решения за тебя, равно как и приказывать, не собираюсь, привыкай. – Если хочешь, – напомнил я ей своё условие насчёт её поведения. – Не хочу, – она взялась за ручку двери. – Тогда оставь покупки и пойдём обедать, – невозмутимо ответил я. Девушка ненадолго скрылась в комнате, а когда вышла, я заметил, что зеркало она взяла с собой. Как ребёнок любимую игрушку. В груди стало тесно от щемящего умиления, я едва сдержал порыв обнять Финиру и прижать к себе. Не хочу пугать, или чтобы она превратно истолковала мой порыв. – Оно так сильно тебе нравится? – вполголоса спросил я, взяв её за руку, и пошёл к столовой. – Зеркало? – Да, – только потому, что я слишком чутко прислушивался, подметил в её голосе тень неуверенности. – Я не хочу оставлять его в комнате, – призналась Финира. – Почему? – прямо спросил я, и сердце чуть сбилось с ритма от всплеска волнения – может, услышу что-то важное от Бездушной? – Не хочу, чтобы оно пропало, – не совсем понятно ответила Финира. – Во Дворце не воруют, – попытался я донести до неё правила здешней жизни. – Здесь не принято брать чужое, ведь всегда можно купить такое же или попросить подарить, – пояснил я. Она ничего не ответила, только на несколько мгновений сжала губы. Ещё одно проявление эмоций? Может быть. – Чем оно важно для тебя? – я открыл дверь в гостиную и пропустил Финиру. Девушка зашла, оглянулась на меня, её золотистые брови чуть нахмурились. Я замер, ловя это ощущение – кажется, Нира сама не заметила этого движения лица, и выглядело это… очень естественно. – Я что-то вспомнила, – медленно ответила Бездушная. – Не знаю, что это. Кажется, из прошлого, – она говорила отрывисто, короткими предложениями, и голос звучал напряжённо, хотя так же бесстрастно. Странное, тревожное сочетание – вроде и без эмоций, но что-то проскальзывало, словно прорывалось сквозь густой туман забвения. Значит ли это, что чувства у Бездушных не отобрали, а просто заставили забыть? Загнали так глубоко, что без посторонней помощи их не вытащить обратно? Очень, очень жаль, что о прошлом Финиры не узнать, все ниточки оборваны. Разве что, она сама что-то вспомнит и расскажет. – Поделишься? – осторожно спросил, отодвинув ей стул. – Садись, – пояснил замешкавшейся девушке. Похоже, за ней раньше не ухаживали. Хочу или не хочу знать, как с ней обращался прежний хозяин? Некстати вспомнились дневники этого сумасшедшего маньяка, и к горлу подкатил горький ком, я поспешно загнал нехорошие мысли поглубже. Не хочу, пожалуй. Сам расспрашивать точно не буду. – Какая-то комната, светлая, девушка сидит спиной, кажется, она чему-то радуется и разговаривает с мамой. Это она подарила зеркало девушке, – Финира помолчала, а я дёрнул шнурок, вызывая Чали. – Она держит это зеркало и очень похожа на меня, хотя я видела её со спины. Это всё, – закончила моя гостья и посмотрела на меня. Бесстрастно, но мелькнуло ощущение, будто она ждала чего-то. Мама? Финира вспомнила свою маму? Точнее, подарок. Теперь понятно, почему она так в него вцепилась, если в самом деле мать Бездушной когда-то подарила ей похожее, и если Финира её любила, предмет в самом деле способен дать толчок и воспоминаниям, и пробуждению чувств. Да уж, иногда случайности решают очень многое в нашей жизни. – Если вспомнишь что-то ещё, расскажешь? – спросил я, намеренно оформив просьбу вопросом. Я ей не хозяин и не могу заставить делать то, чего она не хочет, и Финира должна научиться это понимать. Ответить моя гостья не успела, появилась экономка. – Принеси нам, пожалуйста, обед, – попросил я Чали. – Конечно, господин Аллард, – с доброй улыбкой отозвалась она и вышла. – Зачем вы хотите знать, вспомню ли я что-то ещё? – Финира вернулась к нашему разговору. – Мне интересно, – искренне признался я. – И я хочу помочь тебе, – добавил тоже истинную правду. Бездушная помолчала, погладила лежавшее перед ней на столе зеркало, на бесстрастном лице не мелькнуло ни тени задумчивости. – Хорошо, если я что-то вспомню, я расскажу, – ответила наконец она. Наш обед тоже прошёл в молчании, хотя я то и дело поглядывал на Финиру – может, она и на еду как-то среагирует? Когда Чали унесла пустые тарелки, я поднялся и протянул ей руку. – Как тебе блюда? – всё же спросил. – Вкусно было, – Финира вложила пальцы в мою ладонь, забрала зеркало, и мы вышли из гостиной, направившись к мостику. Ажурный, словно кружевной, он казался невесомым, ступи на него – и прогнётся, коснётся воды. Но – нет, он был прочнее каменного, сотканный из магии. На поверхности озера кое-где росли радужные лотосы с разноцветными лепестками, над ними вились бабочки и стрекозы, а впереди вздымались стены Собора, и от них будто исходило сияние. – Тебе нравится тут? – я обвёл рукой озеро и остров. – Красиво, – кивнула Финира и совершенно невпопад вдруг спросила. – Аллард, а зачем нужны Каратели? Убивать? Я аж вздрогнул от такого предположения. – Кто тебе это сказал? – сумрачно уточнил, покосившись на спутницу, хорошее настроение сразу упало. – Твой прежний Хозяин? – Он говорил, что вы – самые страшные наши враги, и встреч с вами нужно избегать, – послушно ответила Финира. – Что встреча с Карателем несёт смерть. Я помолчал. В чём-то она права, эта девочка с искалеченным сознанием. Да, мы – убийцы, палачи тех, кто не умеет правильно распорядиться чувствами, кто обращает их во вред себе, даже те, которые призваны дарить счастье и радость. Но мы же – и лекари, призванные врачевать людские души, переполненные злобой, ненавистью, горем, отчаянием. – Мы несём смерть только тем, кто по-настоящему опасен и не способен вернуться к нормальной жизни, – наконец ответил Финире, тщательно подбирая слова. Я не хотел, чтобы она неправильно поняла меня. – Но мы не убиваем. Мы всего лишь забираем чувства. Нира повернулась ко мне и посмотрела своими бездонными, непроницаемыми глазами, которые так хотелось наполнить светом улыбки и радости. – Тогда чем Каратели отличаются от нас, Бездушных? – задала она следующий вопрос. – Мы тоже забирали чувства. Она в самом деле не понимала, осознал я через мгновение. – Вы отнимали их против воли людей, Финира, тем самым убивая без разбора, – тихо ответил я, погладив тонкие пальцы, лежавшие на моём локте. – И отдавали тому, кто вознамерился стать единоличным властителем людских чувств, решать, кого каким чувством наделить, и кого какого чувства лишить, – я не смотрел на неё, не желая видеть фарфоровую маску вместо лица. Она всё равно не поймёт ничего из моих объяснений, тогда зачем я это говорю? – Мы всего лишь помогаем поддерживать равновесие и приходим, когда другого выхода нет. – А Каратели кому отдают забранные чувства? – Финира каким-то образом ухитрялась задавать очень правильные вопросы, вдруг отметил я и всё-таки покосился на неё. Сосредоточенность. Наверное, так можно было назвать игру мышц на красивом лице, выглядевшую странно в сочетании с непроницаемым взглядом цвета весенней листвы. Ровно в тот момент, когда я посмотрел на неё, Бездушная подняла голову, и наши глаза встретились. – Так кому вы отдаёте чувства, которые забрали? – повторила она свой вопрос, и показалось, смотрит Финира прямо мне в душу. Я не отвёл взгляда, не собираясь её обманывать. Она пока не может меня судить, ну так пусть видит таким, какой есть. Не плохой, не хороший, просто… Каратель. Тот, кто помогает сохранять равновесие. – Их забирают те, кто может их впитать, – честно объяснил, как мог, то, что происходило между мной и девушками из гарема. – А потом отпустить, не накапливая в себе. Это редкий дар, и проявляется он довольно редко. Дальше по мосту мы шли некоторое время молча, и я подумал было, что вопросы у Финиры закончились, но – нет, ошибался. – Прежний хозяин забирал у нас эмоции через близость, – заговорила она снова, глядя вперёд. – У вас так же, да? – Да, – кратко ответил я, вспомнив, что вычитал в дневнике того психа из Костяной башни. Что именно он делал с Бездушными, чтобы изъять у них накопленные эмоции. Меня чуть не передёрнуло, и я поспешил добавить к своему ответу: – Только я не издеваюсь над девушками, не связываю их, не бью и не… принуждаю, – перед последним словом запнулся, вспомнив дневную встречу с Рахиной.