– Жаль! – Она бросила еще одну упаковку риса вниз и спустилась. Мужчина повел их к окошку информации: там летали пузатые дроны. – Вы можете взять их в аренду. Дайте ему свой список, и можете все вместе искать нужные вам товары. Это очень просто. – Спасибо! – кивнул Ларк. – Ты видел, как высоко я залезла? – прошептала Роза, когда дрон вылетел на поиски продуктов. – Да. – Нам этот дрон совсем не был нужен. – Она вытянула руки вверх. – Я РозаБот! На обратном пути они ненадолго остановились в искусственно выращенном парке, который они обнаружили случайно, потому что Роза снова держала карту неправильно. – Это не случайно! Я специально нас сюда привела! – возражала Роза. Этот сквер был не таким, как парк в Сером округе. В их любимом парке все было таким диким и непобедимым… Тут же царила идеальная композиция, торжество красоты и симметрии. Трава была похожа на ковер, обрамляющий вымощенные песочным камнем дорожки. Лавочки будто звали прохожих присесть, а в бирюзовом пруду кругами плавали золотые рыбки. На поверхности грелись два лебедя-мутанта, игнорировавшие попытки Розы привлечь их внимание. Кусочки хлеба, которые она им бросала, совсем не впечатляли птиц. – Если лебеди не идут к хлебу, то хлеб идет к лебедям, – ухмыльнулась Роза, решительно снимая с себя обувь. – Ты простудишься, – предупредил Ларк девочку. – Ерунда! – Роза побежала в сторону пруда, подпрыгнула и приземлилась между двумя испуганными рыбками. Лебеди-мутанты и глазом не моргнули. В отличие от возмущенного дрона. Он хныкал и гудел, пока Роза не вышла из пруда и не села на скамейку. Она швырнула кусок хлеба в дрона, засмеявшись, когда тот всосал его в себя. – Кажется, он голоднее лебедей. Она и сама с наслаждением откусила от хлеба кусок, но не смогла удержаться и бросила на луг еще один. Дрон в ту же секунду ускорился и очистил траву от нежелательных загрязнений. Лицо Розы засияло, когда ей в голову пришла новая идея. – Что ты задумала? – забеспокоился Ларк, когда его сестра спрыгнула со скамейки и упала в траву. Судя по звуку, дрон был просто в ужасе, и на его корпусе загорелись какие-то лампочки. Он, ругаясь, начал засасывать рукав Розы. Дрон отчаянно пытался выгнать девочку с идеального газона. – Роза, прекращай злить ЧистоБота. – Ларк не мог оставаться серьезным и задыхался от смеха. Сестра была одним из тех немногих людей, которые всегда были в состоянии его взбодрить. – Ну и зануда! – Роза вскочила на ноги и вернулась на скамейку. ЧистоБот покинул газон с видимым облегчением. Ларк внезапно заметил, что они были не одни, и его хорошее настроение испарилось. За ними наблюдали. Неподалеку сидел человек с натянутым на лицо капюшоном: узнать, кто под ним скрывался, было невозможно. Когда незнакомец понял, что его заметили, он исчез. У Ларка во рту пересохло, и он почувствовал, как потеют его ладони. Сердце билось в боевой готовности. Может, ему просто показалось? Или за ним действительно наблюдали? Кому это было нужно? Благословенным или Шипам? 9 Погода полностью отражала настроение Рейны. Буря и дождь бились о темные стеклянные стены крематория. Комната была большой и изнутри похожей на пирамиду. Это сбивало с толку. Стены были выполнены из темного стекла, из окон открывался вид на Авентин. Перед Рейной стоял металлический гроб с окошком, в котором было видно голову Шторми. Девушка смотрела на лицо, которое было одновременно таким знакомым и таким чужим. Оно стало еще более худым и бледным, чем когда-либо. Белые волосы уже не выглядели такими дикими: теперь они устало лежали на лбу. Казалось, что она мирно спит, ожидая того, кто ее разбудит. Но она больше никогда не проснется. Позади Рейны стоял Найф, он обещал прийти. У него хватало порядочности держаться подальше от Рейны. Кроме того, пришли еще Ларк и Роза, которые очень хотели быть рядом с Рейной и не поддавались никаким уговорам. Согласно традиции, они были одеты в серое. Рейна редко бывала на похоронах. Когда в Сером округе кто-то умирал, его тело сжигали, а пепел развеивали по округу. Так этот человек становился частью вечного жизненного цикла. Круговорота пепла. Кто-то рассказывал истории о том, что голоса мертвых были слышны в дымоходах и шахтах, если закрыть глаза и прислушаться. В Лазурном береге мертвых скармливали рыбам, которых в округе ловили всю жизнь. А в Зеленом округе пепел мертвых людей становился удобрением в полях и лесах. Шторми должна быть сожжена без церемонии и без особых почестей. Она все-таки была мятежницей, и было бы лучше, если об их с Рейной истории знало как можно меньше людей: ведь они не ненавидели друг друга. Они очень друг друга любили. Ларк и его сестра были одними из немногих, кто знал о похоронах. – Непогода ничего не боится, – прошептала Рейна. Она не смогла сказать ничего больше, потому что в ее горле образовался ком, мешавший дышать. Она не заметила, как Ларк оказался рядом. Когда она почувствовала его руку у себя на спине, она вздрогнула. – Мы были рождены в пепле, в нем и умрем, – прошептал он, в то время как Роза положила на гроб самодельную розочку из бумаги. Все, что нужно было сказать, уже было сказано. Шторми все равно ее не слышала. Но она умерла, зная, что ее любят, и это было самым главным. Рейна смотрела на лицо своей матери. Она видит ее в последний раз. В гроб был подан газ, вспыхнула яркая искра, и огонь окутал тело любимого ею человека. Огонь поглотил Шторми. Это быстро закончилось. Через несколько секунд Шторми исчезла, и ноги Рейны подкосились. Она проснулась, когда МедБот подал звуковой сигнал. Оттолкнула дрон, летающий над ее головой, в сторону, и сорвала с груди кабель, который должен был следить за ее жизненными показателями. – Все в порядке? – поинтересовался Найф, склонившийся над Рейной, но Ларк знал, что ничего не было в порядке. Он знал, что Рейна чувствовала себя разорванной на куски и одинокой. Плевать на то, что ее гены были не такими, как у него, все равно, идеальной она была или нет: это не защищает ее от боли в сердце. – Ничего не в порядке, – зарычала Рейна. – Где она? – Кто? – растерянно спросил Найф, но Ларк сразу понял, кого девушка имела в виду. Он указал пальцем на урну, стоящую на столе. Обычный, ничем не украшенный сосуд. Рейна прижала урну к себе и прислонилась лбом к гладкой поверхности. Сердце Ларка обливалось кровью, когда он видел Рейну в таком состоянии. Он хотел найти подходящие слова, чтобы успокоить девушку, но никакие слова не смогли бы облегчить эту боль. Рейна подняла голову вверх, и ее взгляд зацепился за планер. Она была похожа на запертое в клетке животное, ищущее спасения. И она нашла его. Мгновением позже она выбежала в открытую дверь планера с урной в руках. Они все еще были около крематория. – Госпожа, – начал Найф. – Мы должны направиться в МедЦентр. Все ваши действия записываются, все-таки вы упали в обморок. Он попытался ее остановить, но она навалилась на него всем своим весом. Он явно не ожидал такого резкого сопротивления, поэтому потерял равновесие и споткнулся. – Рейна! – крикнул Ларк. Он попытался повернуться в своем МедСтуле и последовать за ней, но он не был таким быстрым. В отличие от сестры. Прежде чем Рейна смогла ей помешать, Роза выпрыгнула из припаркованного планера следом за ней. – Роза! «Каллисто!» Он чувствовал себя беспомощным, как младенец, когда его стул наткнулся на Найфа, лежащего на полу. – Подождите меня! – Останься тут! – огрызнулась Рейна, увидев бегущую за ней Розу. – Я хочу побыть одна. Рейна побежала прочь. – Я пойду с ней, – сказала Роза Ларку. – Кто-то должен быть рядом. – Роза! – снова крикнул Ларк. Когда он наконец добрался до двери, Рейна и Роза уже давно исчезли из поля зрения. Найф протиснулся наружу, оставляя МедСтул позади. Он приземлился на землю, влажную от дождя, и оглядел все вокруг, но ничего, кроме глухих звуков грома, не было слышно. Он понял, что Рейна хотела побыть одна. Прямо как он сам после похорон Хейл. Ветер и дождь били Рейну по лицу, но она этого не чувствовала. Рядом с жуткой пирамидой крематория был парк, и она поспешила туда. Она шла по тропинке мимо лугов и цветов к иве, чьи ветви, как безумные щупальца, разлетались на ветру. Рейна отодвинула ветки в сторону и подошла к стволу дерева. Стало тихо, казалось, она была в зеленой пещере, защищавшей ее от воды и бури. Она села на корни дерева. Притянула ноги к себе и поставила урну между ними. Пахло землей и гнилым деревом. – Как дома, – прошептала Рейна, закрыв глаза и пытаясь вспомнить времена в лесу. В их маленькой хижине, в которой всегда было сыро.