Ларк больше никогда не видел ее семью. Он даже не знал, выжил ли кто-то из них во время взрывов в Сером округе, не знал, где они были сейчас. – Я очень скучаю по ней. – Он сжал металлический медальон в руках и почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы. Каждый раз, когда он смотрел на Хейл, ему казалось, что он теряет равновесие. – Хочешь рассказать мне о ней? – Рейна положила руку на плечо Ларка. – Какой в этом толк? Она умерла. – Он закрыл медальон и прижал его к сердцу. – Фуфууу! – Дрон опять был обеспокоен ускоренным сердцебиением Ларка и летал над их головами, светясь красным. – Фуфуфуфууу! – Исчезни, – крикнул Ларк. – Не сейчас. Рейна с удивительной скоростью подскочила и схватила дрона за его выпуклый живот. Она засунула протестующего Фуфу в шкаф и закрыла дверцу. – Спасибо, – прошептал Ларк, когда наконец повисла тишина. На протяжении какого-то времени, за исключением жалобного «фуфууу» запертого в шкафу дрона, было слышно только их дыхание. – Если ты расскажешь мне о ней, она будет жить, – наконец сказала Рейна, мягко сжав его плечо. – В наших сердцах. Она стояла рядом с Ларком, когда он начал свой рассказ. – Она была… очень упрямой. Прямо как я, – сообщил Ларк, смахивая слезы с глаз. – Она была амбициозной и увлеченной. Она была любящей и при этом могла постоять за себя. Ее не волновало, что гены моей семьи были хуже, чем гены ее семьи. Она хотела помочь мне и вступить со мной в связь, несмотря на то, что ее родители были бы этим недовольны. Но потом она заболела лунной болезнью. Я как кандидат в часовые предложил ей вступить в связь со мной… Она мне отказала. – Почему? – По той же причине, что и я до этого. Из-за своего упрямства. Мы были жутко упрямыми. Кажется, боль была готова поглотить его целиком, и только рука Рейны удерживала его от того, чтобы с головой утонуть в своем горе. – Что с ней случилось? «С ней случился я». Чувство вины и стыда схватило Ларка за горло, но он не осмелился рассказать об этом Рейне. Он не смог бы посмотреть ей в глаза, боясь, что она увидит в них все его злодеяния. Если бы она только знала, каким монстром он был, если бы знала, что он полностью заслужил всю ту боль, что испытывает сейчас, она бы никогда и не посмотрела в его сторону. – Меня не было рядом, и я не смог защитить ее от них, – прошептал он. – Мне очень жаль. – Рейна взяла его за руку, в которой лежал медальон. – Хейл. Ее звали Хейл. – Он больше не мог удержать слез. В Сером округе нельзя было плакать. Уж точно не перед чужими людьми. Потому что было слишком много причин для этого: загрязнение воздуха, функциональные нарушения, потеря рабочего места… «Если мы будем плакать из-за всего, что кажется несправедливым или грустным, никто не будет работать», – говорили в Сером округе. А тот, кто не работает, ничего не стоит. Но плакать перед Рейной было не стыдно, потому что в ее взгляде не было ни жалости, ни неловкости. Только понимание. – Хейл. Я помню ее. – Она кивнула, продолжая держать его за руку. – Спасибо. Я не хочу, чтобы она канула в Лету. Она этого не заслужила. Ларк ухватился за медальон с голограммой, пока время пыталось вырвать Хейл из его рук. Оно было бурей, постоянно угрожающей его воспоминаниям. Но Ларк не позволит времени забрать у него Хейл. Она всегда будет в его сердце, и он будет ее защищать. – Я обещаю тебе, я ее никогда не забуду, – прошептала Рейна. – Каждый вечер я пытаюсь представить себе их лица. Иногда я даже разговариваю с ними… Андромеда. Дафна. Шторми… Голос Рейны затих, когда девушка произнесла имя матери. И теперь был черед Ларка держать ее руку. Столько погибших, столько горя. Они были совсем близко и могли чувствовать дыхание друг друга, крепко держась за руки. Ларк хотел прижать Рейну к себе, но это казалось ему странным. Будто бы он предавал Хейл, чье изображение проецировалось в воздух совсем рядом. – Шторми уже похоронили? – спросил он осторожно, и Рейна покачала головой. – Тебе не обязательно находиться там в одиночестве, я могу быть рядом, если ты хочешь. – Я справлюсь. – Ее глаза говорили иное. – Я тоже так думал, когда хоронили Хейл. – Он покачал головой. – Тебе не нужно быть сильной. Точно не в этой ситуации. Позволь мне поддержать тебя. – Спасибо. – Рейна смахнула слезу со щеки. Ларк сжал ее руку, будто мог поделиться с ней своими силами. Силами, которые он и сам в себе едва мог найти. * * * Рейне было тяжело видеть Кнот, которая принесла им две чашки горячего чая. Они были очень похожи с Ларком: те же пепельные волосы, без смога превратившиеся в медово-золотистые. Тяжелая работа и жизнь в Сером округе оставили свои следы на ее лице и руках. Кнот погладила сына по плечу и одарила его улыбкой. Ларк улыбнулся матери в ответ. Между ними была связь, которую можно было почувствовать. Связь, которая основывалась не на генах, потому что у Рейны и Шторми была такая же. Воспоминания об этом отозвались сильной болью у Рейны в животе. – Спасибо, – пробормотала она, поднося чашку к губам. Ей так хотелось, чтобы ее тоже приласкали, ей хотелось подпрыгнуть и попросить Кнот обнять ее и улыбнуться ей так же, как она только что улыбнулась своему сыну. – Осторожно! Чай все еще горячий, – предупредила Кнот, но Рейна проигнорировала предупреждение. Она позволила воде обжечь ее губы и язык, чтобы почувствовать боль. Это отвлекало ее от более сильных страданий. Это было никогда не исчезавшее пронизывающее чувство, будто в ее сердце был осколок, с каждым ударом все сильнее врезавшийся в ее плоть. Что она здесь делала? Рейна не знала ответа на этот вопрос. Что-то в доме Ларка притягивало ее как магнит, и, пока она сидела здесь с кружкой горячего чая в руках, она чувствовала себя не так одиноко. Но, несмотря на то что Ларк был рядом, мыслями он был где-то далеко. В глубине души он скрывал что-то от Рейны, и по его глазам она понимала, что именно: это была вина. Но что было у Ларка на душе? Он уже доказал свою преданность, как сказал Болт. Что такого он сделал для Шипов? Этот вопрос снова и снова всплывал в ее мыслях, но она не знала, может ли она задать его Ларку. – Ларк, – осторожно начала она. – Что ты должен был сделать для Шипов? Он вздрогнул, и его глаза расширились от паники. – А ты как думаешь? Она почувствовала, как между ними начинает вырастать невидимая стена. – Ты говорил, что они заставляли тебя делать ужасные вещи. Что за вещи? – Почему ты об этом спрашиваешь? – огрызнулся он, словно раненый собачий медведь, и Рейна поняла, что задела его за больное. – Ты не должен говорить об этом, если не хочешь, но иногда разговор о проблеме действительно помогает. Я не буду тебя осуждать. Ты сделал то, что должен был сделать… – Она хотела избавить его от вины, но не видела в его глазах облегчения. – Рейна, – начал он, но не смог продолжить. 6 – Да, она здесь, – сообщила Кнот как можно громче, чтобы Ларк и Рейна все услышали. В тот же момент Роза проскользнула в комнату и сказала: – Черные шлемы. Я думаю, они хотят забрать Рейну. Через пару секунд дверь открылась снова, и часовые вломились в комнату, оставляя Розу позади. Рейна сделала глубокий вдох и встала на ноги, отдаваясь воле своей судьбы. Ларк проехал на стуле вперед, защищая Рейну. – Все в порядке. – Она взглянула на Ларка, и он задержал дыхание. Она коснулась медальона в его руках, будто не желая расставаться с Хейл. – Я не забуду ее. Я тебе пообещала. – Рейна, – начал он. Он хотел сказать ей так много, но сейчас был неподходящий момент. Кажется, у него никогда не найдется времени для этого. – Принцесса Райана, – поправил его Найф, который шагнул вперед и повел Рейну наружу. Она не противилась этому, хотя Ларк видел, как ее руки сжались в кулаки.