Бергер бросил многозначительный взгляд в сторону видеокамеры в левом углу на потолке. Ди, вероятно, уже уловила намек. Он опустил голову, взгляды вошли в клинч. — Что было неточностью? — спросил, наконец, Бергер. — Из того, что я говорил. — Что вы имеете в виду? Он вздохнул и попытался еще раз, но уже чувствовал, что с него хватит. — Я сказал массу разных вещей о трех местах, где вы стояли среди любопытствующих. Что-то из этого было неточно. Что именно? Поскольку она только смотрела на него и лоб ее был все так же гладок, Бергер швырнул на стол еще фотографии. — Март прошлого года, пятнадцатилетняя девочка пропала, полиция проводит операцию в Вестеросе — бац, там стоите вы. Февраль этого года, пятнадцатилетняя девочка пропала, полиция проводит операцию в Кристинехамне — бац, там стоите вы. Вчера утром, пятнадцатилетняя девочка пропала, полиция проводит операцию в Мерсте — бац, там стоите вы. Как вы могли оказаться во всех этих трех местах? — Это случайность, — ответила Натали Фреден. — Я путешествую по всей Швеции. Я так живу. Месяц-другой мне приходится работать то здесь, то там, несложные офисные обязанности, но в остальное время я не сижу на месте. Иногда я наталкиваюсь на разные вещи. Ничего удивительного. — Вы правда не понимаете, что это действительно удивительно? Что это по-настоящему удивительно? Вы умственно отсталая? Лежали в больнице? — Фу, — произнесла она с отвращением и отодвинула от себя фотографии. — Я серьезно, — сказал Бергер и схватил ее за запястья. Вас нет ни в каких реестрах, вы живете вне общества. Ваш социальный портрет соответствует преступнику, бомжу или психически больному человеку. Но это маска. — Что это? — Маска, роль. Вы притворяетесь кем-то, кем не являетесь. — Вы не понимаете, — сказала она, освобождая руки. — Вы не можете уловить главное. Во мне нет ничего странного, просто я свободный человек. Я именно тем и занимаюсь, что езжу на велосипеде, пользуясь совершенной свободой. У меня нет кредитных карт, Интернета, мобильного телефона. Я попробовала один раз, попыталась завести мобильник, попыталась зарегистрироваться в Фейсбуке. Но я отказалась от этого, к чему оно мне? Отвратительно было то, что ее рассказ постепенно становился все более достоверным. В первый раз в сопротивляющемся сознании Бергера зародилось сомнение. Тяжелая мигрень, постоянные поездки на велосипеде по Швеции, вероятное прошлое в разного рода клиниках для душевнобольных, никаких постоянных доходов, унаследованная квартира, возможно, обувная коробка, набитая доставшимися по наследству наличными, на которые она живет. И эта странноватая формулировка «это видно по вашим глазам». В целом асоциальное существование вне общества. Идеальная ассистентка. Покорная помощница. Рабыня у хозяина. — Кто он? — заорал Бергер и встал. — Кто, черт побери, эта мразь, которая держит вас в своей власти? Ради кого вы готовы громоздить ложь на ложь? Кто ваш господин и повелитель? Кто послал вас сюда ко мне? Дверь за спиной у Бергера открылась. Вошла Ди и полушепотом сказала ему на ухо, очень убедительно: — Сэм, тебе звонят по важному делу. Она проводила его к выходу из допросной через одну из двух дверей и мягко и аккуратно закрыла ее за собой. В маленькой звукоизолированной комнатке она обернулась и рявкнула на Самира, сидящего за компьютером: — Следи за всеми ее движениями. Если она попытается до чего-нибудь дотронуться, сразу же врывайся в ту комнату. Тут она вперила в Бергера свой самый острый взгляд, покачала головой и отошла в сторону. За ней стоял Аллан. Было ощущение, что даже его кустистые брови говорили: «А ведь все выглядело так многообещающе». Бергер прикрыл крышкой закипающий котел, мысленно сформулировал ответ и произнес: — Ты и сам видел, к чему все шло, Аллан. — Само собой. Но еще я видел, что все шло к срыву. — Она марионетка, — сказал Бергер. — Она тщательно отобранный псих с измочаленными нервами, которым эта мразь управляет на расстоянии. Она — лишь оболочка вокруг воли другого человека. И ее сюда поместили намеренно. Он хочет, чтобы она была здесь. Она вообще проходила через металлоискатель? Да у нее в животе может быть целая бомба. Или по крайней мере передатчик, записывающее оборудование. — Ты сам в это не веришь, — возразил Аллан. — Отправьте ее на рентген, — принялся настаивать Бергер. — На всякий случай. Аллан метнул быстрый взгляд в сторону Ди, которая сделала солидарную мину. Аллан кивнул и сказал: — Проследи за этим, Дезире. — Ты заметила три критических момента, Ди? — встрял Бергер. — Я заметила лечение мигрени ботоксом, — ответила Ди, заглядывая в блокнот. — Я уже дала поручение. Это не может быть обычной процедурой, и ее должны были провести в течение последних восемнадцати месяцев. Еще я заметила ее реакцию, когда ты раскрыл наши три места преступления. Майя и Силь работают над этим, пытаются определить, в какой точно момент возникла эта реакция. Потому что она ведь хотела поправить тебя? — Я хорошо тебя натренировал, Ди, — сказал Бергер. — Черта с два ты меня тренировал. Но ты сказал три? Я не уверена насчет третьего критического момента. Арвид Хаммарстрём и наследство? В таком случае это уже тоже проверяется прямо сейчас, да. Но про Марихемскую школу ведь правда. — Нет, — ответил Бергер. — Я имел в виду велосипед. Вы его нашли? — Неясно. Мы конфисковали три женских велосипеда марки «Рекс» в окрестностях дома. У нее с собой не было ключа от велосипедного замка, а все три найденных велосипеда были с замками. Мы пытаемся получить отпечатки пальцев и одновременно сравниваем велосипеды с фотографиями. — Хорошо, — кивнул Бергер. — Велосипед — подарок ее бывшего. Экс подарил «Рекс». Если повезет, вы найдете этого бывшего. Если повезет еще немного, то этот бывший — наш персонаж. — Преступник? — воскликнула Ди. — Проверьте номер на раме. При удачном раскладе можно определить, где и когда велосипед был куплен. И кем. — Вы наболтались? — спросил Аллан чисто риторически. — Отведи Фреден к медикам, Дезире, пусть быстро сделают рентген всего тела и составят максимально подробное описание состояния здоровья. Анализ на наркотики, лекарства и тому подобное. И примите необходимые меры для защиты. И незамедлительно приведи ее снова сюда. Ди кивнула. — Только сначала мне надо спуститься и предупредить медиков. И она исчезла за второй дверью. Проводив ее взглядом, Аллан покачал головой. — И что, черт возьми, происходит? — спросил он без обиняков. Бергер в свою очередь следил за Алланом. Он выглядел действительно заинтересованным. Неужели хотя бы остатки полицейских инстинктов пробудились в старом бюрократе? — Самир? — позвал Бергер. Молодой бородач откликнулся, не отрывая взгляда от монитора: — Что? — Самые сильные впечатления от допроса? Самир оторвался от монитора и сказал: — Я смотрю на нее сейчас, смотрел на нее все это время. Если бы она действительно была душевнобольной, разве не должна она хоть немного страдать тиком? — Если бы ты только знал, сколько разных видов отклонений существует, — ответил Бергер. — Само собой, — сказал Самир и показал на экран. — Но ведь вообще ничего не заметно. Я не вижу никакого внутреннего беспокойства. Они сгрудились вокруг монитора, наклонились к экрану. Натали Фреден сидела за столом совершенно неподвижно. Ни малейшего движения. С тем же успехом они могли смотреть на фото. — Никакого любопытства по отношению к моим вещам? — спросил Бергер. — Вообще никакого, — ответил Самир. — Ни единого движения. — Уже одно это само по себе указывает на психическое заболевание, — сказал Аллан. — По-моему, она просто полная идиотка с тонким слоем социального глянца, который надо просто снять. Разве не этим ты и начал заниматься в допросной, Сэм, пока тебя не понесло в бой? Что до меня, то мочальте ее сколько угодно. Снимите слой за слоем и убедитесь, насколько пусто там внутри. Интересно, не ложный ли она вообще след. Может быть, она псих, который всегда толчется среди зевак во время крупных полицейских операций. Ездит на велосипеде по всей стране, таская наготове радио, настроенное на полицейскую волну, и немедленно направляется в места, где происходит что-то интересное, чтобы держать руку на пульсе. Сколько вообще существует полицейских фотографий, где она стоит в толпе? Вы проверяли? Бергер выпрямился и уставился в потолок комнатенки. — Сколько, — повторил он совсем другим тоном. Аллан и Самир посмотрели на него со скепсисом, присущим двум разным поколениям. Вдруг зазвонил телефон Бергера. Сигнал напоминал визг недорезанной свиньи. Бергер нажал на кнопку ответа. — Привет, — произнес насмешливый голос. — Это Сильвия. — Силь, — ответил Бергер, — ну, что у вас? — Мы с Майей внимательно изучили запись. Мы считаем, что нашли момент, когда Фреден хотела тебя исправить. — Я тебя слушаю. — В самом конце твоей длинной реплики. Ты начал фразу: «Она не это. Она — девочка, у которой вся жизнь впереди». Помнишь? — Слабо. Продолжай. — Потом ты выкладываешь все фото на стол и говоришь о первом случае, в Вестеросе.