Пол извлек из заднего кармана джинсов мой бумажник и бросил мне. Тот шлепнулся мне на грудь, и я убрал его. – Вы из Гроува? Я кивнул, и в голове вновь резко запульсировала боль. – Наверное, узнали, кто я? – проговорил Пол. – Двоюродный брат Алисии? – Пол Роуз. – Он дружески протянул мне руку. – Давайте-ка помогу вам подняться. Пол с удивительной легкостью поставил меня на ноги. Этот парень был силен, как бык! – Вы меня чуть на тот свет не отправили, – проворчал я, покачиваясь на нетвердых ногах. – А откуда я знал, что вы без оружия? – Пол пожал плечами. – Вы, между прочим, проникли в частные владения. Вот и получили по заслугам. Кстати, зачем приехали? – Хотел повидаться с вами. – Я поморщился от боли. – Ох, как я сейчас об этом жалею!.. – Заходите. Я слишком страдал, чтобы спорить, и покорно двинулся вслед за Полом. Каждый шаг отдавался жуткой пульсацией в голове. Мы вошли в дом через заднюю дверь. Внутри он выглядел таким же неказистым, как и снаружи. Кухню покрывали обои с оранжевым геометрическим рисунком, вышедшим из моды лет сорок тому назад. Потемневшие от старости листы во многих местах отошли от стен, свисали, закручиваясь в спирали, и кое-где почернели, словно начинающая обугливаться бумага. Под потолком в углах виднелась старая паутина с иссохшими трупиками насекомых. На полу серым ковром лежал толстый слой пыли. В ноздри ударил едкий запах кошачьей мочи, и я почувствовал, как к горлу подступил рвотный позыв. Я насчитал в кухне не меньше пяти котов – они спали на стульях и всех горизонтальных поверхностях. На полу валялись открытые целлофановые пакеты, доверху наполненные пустыми консервными банками из-под кошачьей еды. Оттуда шла чудовищная вонь. – Присаживайтесь, угощу вас чаем. – Пол прислонил бейсбольную биту к стенке возле двери. Я поглядывал на нее. Рядом с ним мне было не по себе. – Держите! – Он протянул надтреснутую кружку с чаем. – Болеутоляющее в доме есть? – Где-то валялся аспирин. Надо глянуть… Вот, кстати, средство не хуже! – Роуз помахал бутылкой с виски и плеснул щедрую порцию в мою кружку с чаем. Я отхлебнул немного. Напиток получился горячий, приторный и крепкий. Пол неторопливо пил чай и внимательно смотрел на меня. Сразу вспомнился пронизывающий взгляд Алисии. – Ну и как она? – наконец заговорил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я туда еще не ездил. Отсюда непросто выбраться. Мама болеет, не хочу надолго оставлять ее одну. – Понятно. Когда вы последний раз видели Алисию? – Лет сто назад. Мы с ней давно не общались. Я был у них на свадьбе, потом пару раз пересекались… Вот, пожалуй, и всё. Габриэль Алисии шагу не давал ступить. Все контролировал. После свадьбы она перестала звонить. И больше ни разу не приехала. Если честно, мама здорово обиделась. Я слушал молча. В голове словно работал отбойный молоток, и я едва соображал. Но чувствовал, что он наблюдает за мной. – Так для чего я понадобился, приятель? – Пол прищурился. – Собирался задать вам несколько вопросов… об Алисии, о ее детских годах, – с трудом выдавил я. Понимающе кивнув, мой собеседник налил себе еще виски. Казалось, он немного расслабился. Виски подействовал и на меня: боль слегка притихла, и в голове несколько прояснилось. Главное, не отходить от темы. Не увлекаться лирикой, только факты! И поскорее вон отсюда. – Вы росли вместе? – задал я первый вопрос. – Мы с мамой переехали сюда, когда умер отец. Мне было восемь или девять. Думали, что ненадолго, а потом мать Алисии погибла в аварии, и моя мама осталась тут, чтобы присматривать за Алисией и дядей Верноном. – Вернон Роуз – отец Алисии? – Ага. – Он умер здесь несколько лет назад, так? – Да. – Пол нахмурился. – Покончил с собой. Повесился на чердаке. Я его и обнаружил. – Ох, какой ужас… – Да уж, приятного мало. Алисия страшно переживала. Полагаю, тогда мы с ней и виделись последний раз. На похоронах дяди Вернона. Она паршиво выглядела… Еще виски? Я попытался отказаться, однако Пол, продолжая рассказ, налил в мою чашку новую порцию. – Между прочим, я не верю, что она грохнула Габриэля. По-моему, это полный бред. – Почему? – Алисия никогда не была такой. Не было в ней злобы. «Зато теперь есть», – подумал я про себя. – Она так и не заговорила? – Пол отхлебнул из кружки. – Пока нет. – Странно. Мне казалось, она… В этот момент этажом выше, прямо над нами, раздался грохот от падения тяжелого предмета, и приглушенный женский голос проговорил нечто неразборчивое. – Я на минутку! – Пол мгновенно очутился на ногах, быстро подскочил к нижним ступеням лестницы и, задрав голову наверх, громко крикнул: – Мам, ты в порядке? Сверху послышалось невнятное бормотание. – Что? Ну ладно. Сейчас! – Он хмуро посмотрел на меня. – Мама хочет, чтобы вы поднялись к ней. 17 Пол громко топал на второй этаж, вздымая со ступеней облака пыли. Я потихоньку шагал вслед за ним. Ноги слушались лучше, но от ходьбы слегка потемнело в глазах. Наверху возле перил лестницы стояла Лидия Роуз. Именно ее безобразное лицо я увидел в окне второго этажа. По плечам старухи свисали длинные седые космы, напоминающие паутину. Лидия весила целую тонну: раздувшаяся шея, мясистые предплечья, распухшие ноги, будто стволы деревьев. Старуха грузно опиралась на палку, которая опасно гнулась, едва выдерживая чудовищный вес. – Кто это? – обращаясь к сыну, но не сводя с меня глаз, сварливым голосом громко спросила она. И снова этот жуткий, леденящий душу взгляд, как у Алисии. – Мам, только не волнуйся. Это просто лечащий врач Алисии. Он приехал из клиники, чтобы пообщаться со мной, – спокойно ответил Пол. – Что ему от тебя нужно? Что ты натворил? – Он хочет поговорить об Алисии. Вот и всё. – Да ведь это журналист, придурок ты эдакий! – Голос Лидии сорвался на визг. – Гони его в шею! – Нет, не журналист. Я видел его документы. Мам, все хорошо. Давай я помогу тебе прилечь. Необъятная старуха со злобным ворчанием позволила увести себя в спальню. Пол кивком пригласил меня следовать за ними. Лидия обессиленно откинулась на подушки. Кровать жалобно скрипнула под ее тяжестью. Роуз поправил подушки. В ногах Лидии клубочком свернулся дряхлый кот. Я не видел более уродливого кошака: вся голова в старых боевых шрамах, местами проплешины, одно ухо отгрызено. Это чудовище еще и порыкивало во сне. Я потихоньку осмотрелся. Повсюду в комнате валялся хлам: стопки выцветших от старости журналов и пожелтевших газет, кучи старого тряпья. У стены виднелся кислородный баллон, на прикроватном столике стояла коробка из-под печенья, битком забитая различными упаковками таблеток. Я чувствовал на себе враждебный взгляд Лидии. Ее глаза не оставляли сомнений в диагнозе: старуха душевно больна. – Что ему нужно? – Глаза Лидии заметались по мне сверху вниз и обратно. – Кто это? – Мам, я тебе уже говорил, – терпеливо объяснял Пол. – Это психотерапевт Алисии. Он хочет узнать о ней побольше, чтобы назначить верное лечение. Старуха прочистила горло и смачно плюнула на пол у моих ног, ясно давая понять, какого она мнения о психотерапевтах. – Мам, ну пожалуйста… – застонал Пол. – Заткнись! – Лидия смотрела на меня с ненавистью. – Зря Алисию упекли в психушку! – Интересно, а куда ее надо поместить? – отозвался я. – В тюрьму! – рявкнула Лидия. – Хочешь узнать побольше об Алисии? Я сейчас тебе расскажу. Маленькая дрянь! С самого детства росла гадиной! В голове снова запульсировало. А Лидия продолжала, постепенно распаляясь: – Мой несчастный брат Вернон так и не смог пережить смерть Евы. Я заботилась о нем. И об Алисии. И ты думаешь, я получила от нее хоть каплю благодарности?! Мнение Лидии было понятно. Мой ответ не требовался. – Знаешь, чем эта сучка мне отплатила? – Старуху прямо трясло от злости. – Что она сделала со мной? – Мам, пожалуйста…