– Я так и думала, – пожав плечами, заявила миссис Рен. – Как мне представляется, в Старом Свете в этом смысле немногого можно добиться. Что ж, полагаю, большего я сделать не в силах. Я уже рассказала все, что знаю, и даже предложила награду в пятьсот фунтов. Уж если доллары не помогут найти убийцу Марка, значит, этого не сможет сделать никто. – Скорее всего, миссис Рен. Прошло уже три месяца с момента совершения реступления, и с каждым днем вероятность его раскрытия уменьшается. – Но, несмотря на это, Диана Рен встала на тропу войны, мистер Дензил. – Диана Рен? А кто это? – Моя падчерица – единственный ребенок Марка. Она была в Австралии, в самой глуши где-то на западе страны, и только совсем недавно узнала о смерти отца. На прошлой неделе я получила от нее письмо, и у меня сложилось впечатление, что она намерена приехать сюда, дабы выяснить, кто упокоил ее родителя. – Боюсь, что в этом она не преуспеет, – с сомнением протянул Дензил. – Она очень постарается, – передернув плечами, произнесла миссис Рен. – Она упряма как ослица, но говорить об этом смысла нет, поскольку она все равно поступит по-своему, – сказала красавица вдова и, с облегчением сменив тему, продолжила говорить о куда более фривольных материях, пока Люциану не пришло время уходить. Глава VIII Диана Рен Хотя после убийства минуло уже три месяца и преступление было предано забвению и прессой, и широкой публикой, у обитателей Женева-сквер оно по-прежнему вызывало любопытство. Но сплетни о том, кто совершил это ужасное преступление, в конце концов утомили всех. Теперь уже было известно, что покойный происходил из хорошей семьи, при этом своей смертью навлек на свою молодую красавицу жену безосновательные подозрения; что врагов у него не было и что в Безмолвном Доме он поселился, дабы укрыться от происков врагов сугубо воображаемых. По всеобщему мнению, Рен просто-напросто тронулся рассудком, но это не объясняло причины его трагической кончины. После совершенного убийства интерес к Безмолвному Дому вырос стократно. У него и без того была репутация особняка, в котором обитают привидения, а убийство окутало его аурой потустороннего ужаса; невзрачный фасад здания представлялся зевакам, наделенным хотя бы толикой воображения, угрюмым и зловещим, за ним мерещились залитые кровью полы и населенные призраками комнаты. Удрученный последними катастрофическими событиями, которые лишь усугубили репутацию особняка, владелец больше не предпринимал попыток сдать его, поскольку был уверен, что жильца, достаточно смелого, чтобы поселиться в нем, теперь не сыскать днем с огнем даже за минимальную арендную плату. Миссис Рен распродала мебель из двух комнат, которые занимал ее несчастный супруг, и теперь они были такими же голыми и неприветливыми, как и остальные помещения. Не пытался хозяин и подновить или отремонтировать дом, полагая подобные расходы совершенно напрасными; и потому номер тринадцатый, преданный людьми и проклятый Богом, оставался пустым и заброшенным. Люди приходили отовсюду взглянуть на него, но в двери не осмеливался войти никто, опасаясь навлечь на себя несчастье. Тем не менее в странном противоречии с ужасом, который дом вселял в души, здания по обе стороны от него продолжали оставаться густонаселенными. Мисс Грииб частенько поглядывала на пустой, с холодными трубами дом напротив, зиявший пустыми, лишенными занавесок пыльными окнами. Она нередко высказывала самые разнообразные гипотезы в отношении убийства Рена, но, будучи не в состоянии прийти к какому-либо разумному выводу, заключила в конце концов, что в преступлении повинен призрак – один из тех, что обитали в особняке. В поддержку этого невероятного предположения она обрушила на голову Люциана добрый десяток историй о том, как людей, беззаботно засыпавших в домах с привидениями, поутру находили мертвыми. – С черными отпечатками пальцев на шее, – драматическим голосом вещала мисс Грииб, – и выражением ужаса в глазах. При этом все двери и окна были заперты, как и в доме номер тринадцать, что говорит о том, что погубить их мог только призрак. – Вы забываете, мисс Грииб, – возражал ей Люциан, – что бедный Рен был заколот стилетом. А призраки не пользуются материальными орудиями. – А откуда вы знаете, что кинжал был настоящим? – парировала мисс Грииб, понижая голос до благоговейного шепота. – Разве кто-нибудь видел его? Нет! Или, быть может, его нашли? Тоже нет. Призрак унес его с собой. Помяните мое слово, мистер Дензил, вовсе не существо из плоти и крови превратило в труп этого чокнутого Бервина. – В таком случае призрачного преступника не удастся повесить, – с иронией заметил Дензил. – Но все это сущий вздор, мисс Грииб. Я поражен, что столь рассудительная женщина, как вы, верит в такую чушь. – В призраков верят люди и поумнее меня, – упрямо возражала хозяйка. – Разве вы не слышали о доме с привидениями на площади в Вест-Энде, где однажды утром нашли мертвыми мужчину с собакой, а его камердинер с тех пор повредился рассудком? – Фу! Все это досужие выдумки в стиле Бульвер-Литтона[6]. – А вот и нет, мистер Дензил. Это сущая правда. Дом номер тринадцать – лишь один из многих. – Вздор! Хотите, я завтра переночую в доме номер тринадцать только для того, чтобы доказать, что все ваши истории о призраках – сплошные выдумки? Мисс Грииб встревожилась не на шутку. – Мистер Дензил! – в неописуемом волнении вскричала она. – Если вы отважитесь на это, то я… я… в общем, я сама не знаю, что сделаю. – Обвините меня в краже ваших серебряных ложечек и посадите под замок? – со смехом предложил Люциан. – Да успокойтесь же, мисс Грииб. У меня нет намерений искушать судьбу. Но при этом я ни на миг не поверю, что в номере тринадцатом обитают привидения. – Люди видели, как в его окнах время от времени мелькает свет. – Еще бы. Бедняга Рен перед смертью показал мне весь дом. Его свеча и служила источником света. – Свет видели и после его смерти, – торжественно провозгласила мисс Грииб. – Что ж, значит, став призраком, Рен сам бродит по дому под ручку со старухой в парчовом платье и на высоких каблуках. Мисс Грииб, убедившись, что имеет дело с упрямым скептиком, с достоинством ретировалась, не желая и далее впустую сотрясать воздух. Однако в разговорах с другими людьми она неизменно придерживалась того же мнения, приводя в его пользу многочисленные доводы, порожденные ее воображением и книгами о сверхъестественном, составленными на основе выдумок и, как она говорила, опыта многих людей. Одни соглашались с ней, другие поднимали на смех, но все сходились в том, что убийство Рена, совершенное призраками или простыми смертными, останется загадкой, которая никогда не будет раскрыта. Посему вместе с другими таинственными событиями схожей природы оно было занесено в список загадочных преступлений. После нескольких бесед с Линком молодой адвокат тоже стал склоняться к этой точке зрения. Он отметил, что детектив уже отчаялся найти убийцу. – Я был в Бате, – уныло поведал ему Линк. – Самым тщательным образом, насколько это возможно, я изучил прошлое Рена, но не обнаружил ничего, что могло бы пролить свет на это дело. Он не нашел общего языка с женой и за десять месяцев до убийства уехал из Бата. Я попытался проследить его путь, но меня постигла неудача. Он исчез из Бата совершенно неожиданно, а четыре месяца спустя, как нам известно, оказался на Женева-сквер, но у меня не появилось никаких зацепок насчет того, кто убил его и каким образом. Боюсь, мне придется оставить это дело как безнадежное, мистер Дензил. – Как?! И лишиться вознаграждения в пятьсот фунтов?! – воскликнул Люциан. – Даже будь это пять тысяч, они бы мне не достались, – парировал совершенно павший духом Линк. – Это дело мне не по зубам. Я не верю, что убийца когда-либо понесет заслуженное наказание. – Клянусь честью, я склонен согласиться с вами, – ответил Дензил. На том детектив и молодой адвокат расстались в уверенности, что дело Рена закрыто и с учетом непреодолимых обстоятельств нет ни малейшей надежды привлечь кого-либо к ответственности за смерть незадачливого господина. Очевидно, разгадать эту загадку не в силах человеческих. * * * Примерно в середине апреля, то есть спустя почти четыре месяца после трагедии, Люциан получил письмо, содержавшее приглашение, кое повергло его в изумление. Послание было подписано Дианой Рен. Мельком упомянув, что она лишь на прошлой неделе вернулась из Австралии, девушка просила мистера Дензила оказать ей любезность и на следующий же день нанести визит в гостиницу «Король Иоанн» в Кенсингтоне. В конце письма мисс Рен сообщала о желании побеседовать с мистером Дензилом и выражала надежду, что он не откажет ей во встрече. Спрашивая себя, откуда у этой особы – без сомнения, той самой падчерицы, о которой рассказывала ему миссис Рен, – оказался его адрес и почему она так настаивает на встрече с ним, Люциан принял приглашение из чистого любопытства. На следующий день, в четыре пополудни, точно в назначенный час, он собственной персоной явился в указанный отель и, назвавшись, был немедленно препровожден в небольшую гостиную, где и ожидала его автор записки. Когда мисс Рен поднялась ему навстречу, Люциан поразился, сколь потрясающе она красива. Темноволосая и темноглазая, с овальным лицом и четкой линией губ, с роскошной фигурой и величественной походкой, она вела себя как настоящая королева. Большего контраста с миссис Рен и вообразить невозможно: одна была фривольной и ветреной, а другая – сдержанной и полной достоинства. Она тоже была одета в черное, но ее наряд отличался крайней простотой и демонстрировал полное отсутствие кокетства, в отличие от тщательно продуманного костюма миссис Рен. Выражение печали на лице Дианы вполне соответствовало ее траурному наряду, и она приветствовала Люциана со сдержанной любезностью, расположив его к себе с самого начала. Склонный быстро даровать любовь или антипатию, молодой человек ощутил, что его влечет к этой красивой печальной женщине с такой же силой, с какой ранее он испытывал отвращение к поддельной скорби и обольстительным взглядам недалекой миссис Рен. – Я чрезвычайно обязана вам, что сочли возможным навестить меня, мистер Дензил, – проговорила мисс Рен глубоким грустным голосом. – Не сомневаюсь, вы задаетесь вопросом, откуда у меня ваш адрес. – Признаюсь, это и впрямь показалось мне любопытным, – сказал Люциан, опускаясь на стул, который она ему указала, – но после недолгих размышлений я решил, что миссис Рен… – Миссис Рен… – эхом откликнулась Диана, и в голосе ее прозвучало нескрываемое презрение. – Нет, я еще не видела миссис Рен с тех пор, как приехала в Лондон неделю назад. Я получила ваш адрес от детектива, который занимался расследованием смерти моего несчастного отца. – Вы видели Линка? – Да, и мне известно все, что ему удалось обнаружить. В своем рассказе он часто упоминал ваше имя и дал понять, что вы дважды встречались с моим отцом, поэтому я попросила его дать мне ваш адрес, чтобы иметь возможность лично поговорить с вами на эту тему. – Я к вашим услугам, мисс Рен. Полагаю, вы хотите узнать все, что мне известно об этой трагедии? – Мне нужно много больше, мистер Дензил, – негромко ответила Диана. – Я хочу, чтобы вы помогли найти убийцу моего отца. – Как?! Вы намерены добиться повторного возбуждения дела? – Разумеется, но мне не известно о том, что дело было закрыто. Я вернулась домой из Австралии с намерением посвятить себя этой цели. Мне следовало бы приехать в Лондон давным-давно, но я отдыхала у друзей в той части страны, куда письма приходят с большим опозданием. Как только сообщение от миссис Рен с описанием ужасного конца, постигшего моего отца, попало ко мне в руки, я уладила все свои дела и немедленно отбыла в Англию. После приезда я встретилась с мистером Сейкером, нашим семейным адвокатом, и мистером Линком, детективом. Они сообщили мне обо всем, что им известно, а теперь я хочу услышать, что можете рассказать вы. – Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, мисс Рен, – с сомнением протянул Люциан. – Ах! Вы отказываетесь помогать мне? – О нет! Что вы! Я с радостью сделаю для вас все, что смогу, – запротестовал Люциан, придя в ужас при одной мысли о том, что она может счесть его настолько жестокосердным. – Но ведь я не знаю ничего такого, что могло бы помочь решить эту загадку. И я, и Линк приложили все усилия к тому, чтобы узнать правду, но потерпели неудачу. – Что ж, мистер Дензил, – после недолгого молчания произнесла Диана, – недаром говорят, что женская интуиция способна на большее, нежели мужская логика, и потому мы с вами вдвоем должны составить план поимки убийцы моего отца. Вы никого не подозреваете? – Нет, никого, – ответил Люциан. – А вы? – А я подозреваю. Одну леди. – Миссис Рен? – Да. Как вы догадались? – Потому что одно время я и сам подозревал ее. – И правильно делали, – ответила Диана. – Я уверена, что миссис Рен убила своего мужа. Глава IX Неудачный брак