– Прости… – За что ты извиняешься? – он явно сбит с толку. – Ты прикрыла меня, когда Пуллмен был близок к тому, чтобы дать мне пинка под зад, а теперь отправилась со мной в трехдневную поездку по двум штатам, чтобы помочь подготовиться. Ладно, он верно подметил. – Ну, в таком случае, не стоит благодарности. Он одаривает меня улыбкой, и я шучу: – Жду пропуск за кулисы на все ваши концерты. – Всё, что захочешь, – он снова смотрит на меня, – только попроси. Ладненько, он что, заигрывает со мной? Может быть, мне показалось, но то, как он произнёс это и как смотрит на меня… от этого у меня мурашки по всему телу. Я сглатываю и сосредотачиваюсь на телефонных столбах, обозначающих расстояние, справа от меня. – Ладно, не хочешь позаниматься французским сейчас? Чем угодно, лишь бы отвлечь мозг от его губ и того, какими они были нежными, когда касались моей шеи. Я покосилась на рюкзак, лежащий на заднем сидении. – Сейчас? – Ага. – Честно? Думаю, я предпочел бы разбить эту машину. Не выдержав, я рассмеялась, хотя, наверное, не стоило. Зная Адама, не сомневаюсь, он говорил серьезно. – Ладно. Значит когда? – Позже. – Типа позже во время этой поездки? – я выставляю локоть в открытое окно, наслаждаясь прохладой воздуха. Сейчас мы проезжаем пригород, и я наблюдаю в боковое зеркало, как город становится всё меньше и меньше позади нас. – Типа позже-позже. – Значит, когда доберемся до концертной площадки? – Скорее… позже-позже-позже. Я смеюсь, а он улыбается мне в ответ. – Вечером? – я убираю руку обратно в салон и потираю, чтобы разогреть. Вытянув сигарету из пачки, Адам зажимает её между губами и включает прикуриватель. – Возможно? – он прижимает прикуриватель к сигарете и затягивается, пока кончик не загорается. – Не люблю строить планы. Возвращает на место зажигалку и затягивается сигаретой. От него трудно отвести взгляд, когда парень сидит вот так – опершись локтем одной руки о дверцу автомобиля, а другой рулит, зажав между пальцами сигарету. Даже когда я отворачиваюсь, не могу перестать представлять его, сидящего в паре сантиметров от меня, в темно-синей футболке и выцветших джинсах. Может, всё дело в его черных ногтях или браслетах, длинноватых волосах или сигарете, которую он притягивает к своим фронтменским губам. Но, Боже, он такой типичный плохой парень. Адам из тех парней, которых обожают девчонки, потому что они ни при каких обстоятельствах не смогут познакомить их с родителями. Спустя какое-то время, проведенное в тишине, Адам подключает телефон к аудиосистеме и вручает его мне, чтобы я выбрала музыку. У него слишком много песен, это возмутительно. Множество групп, которые я никогда не слышала, поэтому я рискнула и включила «случайное воспроизведение» музыки. Радуюсь, когда первые несколько песен оказываются знакомыми. Музыка поглощает все мои дурные предчувствия по поводу этой поездки, я опускаю сидение и закрываю глаза, позволяя солнцу согревать мою едва загорелую кожу. – Так ты фанатка? – спрашивает Адам. Я предполагаю, что он говорит о своей группе, а не о звучащей из динамиков. Не открыв глаз и не повернувшись к нему лицом, отвечаю: – Я не очень много ваших песен слышала, но они мне понравились, - поворачиваюсь к нему лицом и улыбаюсь, прикрываясь рукой от солнца. – Ты очень талантлив. Он тепло улыбается мне и интересуется, предвкушаю ли я их сегодняшнее выступление. На самом деле я чрезвычайно волнуюсь из-за того, что Ди не будет рядом. Я никогда не ходила на концерт или в клуб без неё, и даже без добавления Адама Эвереста в эту смесь, в одиночку это будет пугающе. – Немного странно, что я буду там совсем одна. Адам усмехается. – Ты будешь не одна. Я буду там. И я познакомлю тебя с ребятами. Не волнуйся. Будет круто.