Я выпрямляюсь и протираю глаза. – Ты был хорош. Но нам действительно нужно немного позаниматься в машине. – Разве вы не занимались по дороге сюда? – спрашивает Шон, скручивая соломинку в узлы. – Нет, я уснула, – многозначительно смотрю на Джоэля, потягивающего свою Колу. – Потому что кто-то всю ночь не давал мне спать. Адам смеется, а Джоэль, заметив, что мы уставились на него, недоуменно оглядывается по сторонам, всё ещё держа соломинку в зубах. – Кто? Я? – Думаю, тебе нужно обратиться к врачу, – говорю я. – Серьезно. Клянусь, прошлой ночью ты, как минимум, раз тридцать умирал. – Если ты думаешь, что я так плох, тебе следует услышать мою бабушку, – с улыбкой смотрит на меня Джоэль. До того, как официантка приносит нашу еду, я представляю, каким это адом будет – спать в одной комнате с Джоэлем и его бабушкой. Немедленно хватаю бургер и весьма неженственно откусываю его. Большинство девушек, будь они в окружении ребят подобных Адаму, Шону и Джоэлю, – которые, должна признать, до греха сексуальны – вероятно, заказали бы салат или что-то в этом роде, но я слишком голодна, чтобы меня это заботило. И не то чтобы я пытаюсь впечатлить их. Адам берет картошку фри с моей тарелки и вместо нее кладет одно луковое кольцо. – Ненавижу французский, – ворчит он. Джоэль дует на куриное крылышко, и оно выглядит таким идеально хрустящим, что я в какой-то степени мечтаю о нем вместо лукового кольца. – Так почему ты взял этот курс? – спрашивает он. – Для того чтобы выпуститься, нужен языковой курс. Я заканчиваю пережевывать кусок бургера, наблюдая за тем, как Шон меняет свою печеную картошку на сырную палочку Джоэля. – В любом случае, зачем тебе учеба? – интересуюсь я. – Не думаю, что ученая степень сможет чем-то помочь тебе с группой. Адам кладет маринованный огурчик на мою тарелку, тем самым заставляя меня улыбнуться, так как я очень люблю соленые огурцы, хоть он этого и не знает. – Я поступил сразу после окончания школы, – говорит он, когда я беру огурчик и откусываю, – ещё до того, как мы стали такими знаменитыми, и я просто понял, что смогу закончить. – Какой у тебя профиль? Музыка? – я в пол уха слушаю Адама и наблюдаю за тем, как Джоэль обменивает сырную палочку на луковое кольцо Адама. Улыбаюсь, наблюдая за тем, как ребята едят и стреляют еду друг у друга с тарелок. Они такие милашки! Когда Адам кивает, я краду ещё одно луковое кольцо и взамен кладу три картошки фри. Опустив взгляд на тарелку, он улыбается, когда Коди поворачивается к нам и говорит: – Ну что, Роуэн, каково это – быть единственной девушкой в истории, отшившей Адама? Лучше было бы спросить: «Почему, черт возьми, мы все еще обсуждаем это?» Прежде чем у меня появляется возможность ответить, Майк говорит: – Ой, да ладно, Код. Она не первая, кто отшил его. Была другая… Как же её звали… Он задумчиво хмурится, после чего произносит: – Сливка? – ПЕЕЕРСИК! – внезапно выкрикивают в унисон ребята, сидящие рядом со мной. О. Мой. Бог. Парни разражаются громким заливистым смехом, а я на грани панической атаки. Шон смеется вместе с остальными, пока не замечает выражение моего лица. И прежде чем у меня получается скрыть его, Шон становится свидетелем всей той паники, которую я переживаю. Он с любопытством изучает меня, его взгляд становится всё пристальнее и пристальнее. А потом я вижу тот отчётливый момент, когда парень осознает, кто я такая, потому что его зрачки становятся шире, ещё шире, супер-чертовски-широкими. Вижу то, как он представляет меня с распущенными волосами, без очков, с макияжем. Шон переводит взгляд с меня на Адама и обратно. Когда мне кажется, что он собирается что-то сказать, я украдкой качаю ему головой, умоляя сохранить мой секрет. Адам тяжело вздыхает из-за дразнилок и поднимает взгляд на Шона как раз вовремя, чтобы заметить то, как он шокировано смотрит на меня. Он следит за глазами Шона и одаривает меня любопытным взглядом, после чего Шон кашляет и испускает вынужденный смешок. – Да, Персик. Я почти забыл о ней. Моя молитва об отвлечении – каком-либо отвлечении от этой темы: пожар на кухне, крупная автомобильная авария на шоссе, чертова ядерная авиа-атака, мне плевать – была услышана, когда официантка подошла поинтересоваться, не хотим ли мы еще чего-то. Я за обе щеки уминаю бургер, лихорадочно думая о том, как сменить эту несчастную тему разговора. Как только она уходит, Шон выдает: – Итак. Я поднимаю взгляд и вижу дьявольскую улыбку на его лице. – Почему ты не взял её номер, Адам?