– Хорошо, милый. Хорошо. Да уж, прошло много времени. Все же рада тебя видеть. – Взгляд медсестры переместился с его лица на меня. Она засияла. – Ты сегодня пришел с подругой? Я совершенно не понимала, что происходит, но Найт кивнул. Ему вручили регистрационный лист. Он вписал свое имя, затем передал его мне. – Как она сегодня? – спросил парень, пока я расписывалась, и, подняв глаза, заметила, как изменилось выражение лица женщины, ее глаза стали немного грустными. – Как всегда, милый, – ответила она, сложив руки. – Но ты можешь повидаться с ней. Я уверена, что ей будет приятно услышать твой голос. Его… голос. Найт ничего не сказал, кивнув ей, прежде чем отойти от меня. После этого женщина очень широко улыбнулась мне. Происходящее сбивало с толку, так что оставалось лишь улыбнуться в ответ. В конце концов, Джанет казалась очень доброй. Я понятия не имела, что здесь происходит, но Найт определенно знал это место. Несколько человек по пути поздоровались с ним, и это были не только сотрудники больницы. Пациенты тоже знали его: одни играли в шахматы, других возили на каталке. Эти люди знали Найта Рида, и, хотя он был не слишком словоохотлив, явно тоже был знаком с ними. Для каждого у него находилось несколько слов приветствия, после которых мы продолжали свой путь. Я не отставала. – Найт… Он повернулся, нажимая на кнопку лифта, на его лице застыло хмурое выражение. – Хоть раз в жизни ты можешь не закрываться в себе? – Дверь лифта со звоном открылась, и мы оба вошли внутрь. Он стукнул кулаком по кнопке, затем взъерошил свои темные волосы. – Только не здесь. Не сегодня. Его взгляд оторвался от моего. Я осталась без каких-либо объяснений. Поездка на лифте закончилась так же быстро, как и началась. Дверь снова со звоном открылась, и я последовала за тяжело шагавшим Найтом по коридору. Он шел уже не так энергично, как внизу. В воздухе витал запах лекарств. Первый этаж гораздо больше походил на частную клинику, так как там было много пациентов, но здесь, наверху, расположилась уже настоящая больница. Я старалась не отставать, как могла, и когда мы вышли за дверь, Найт остановился. Его глаза сузились. – Я просто прошу тебя проявить деликатность, хорошо? С чего бы мне быть грубой? И кого он здесь знал? Найт открыл дверь, и солнечный свет из комнаты хлынул на нас. В нем утопала и огромная кровать, посреди которой лежала женщина. Я вошла внутрь и рассмотрела ее, с черными, как вороново крыло, волосами до плеч и закрытыми глазами. Она была подключена к всевозможным капельницам и аппаратам, которые пищали, как будто эта женщина была объектом какого-то научного эксперимента. Я последовала за Найтом к ее кровати и, оказавшись совсем рядом, была потрясена. Женщина была поразительно красива, как в журналах или кино. Бледная кожа, мягкие черты лица, а свет в комнате только подчеркивал ее красоту. И когда я присмотрелась, она показалась мне настолько знакомой, что даже было не смешно. Я видела ее раньше. Или, по крайней мере, это лицо. Оно было так похоже на лицо Найта. Мягкое там, где у него было жестким. Сходство особенно бросилось в глаза, когда парень обошел кровать и навис над женщиной. Костяшками пальцев он ласково коснулся ее щеки. – Найт? – окликнула я его, наблюдая, как он смотрит на пациентку. Женщина даже не пошевелилась от его прикосновения, не сдвинулась, не подпрыгнула, ничего. Она просто лежала, и когда Найт сел рядом с ней, ничего не изменилось. Его глаза встретились с моими. Выражение лица парня было жестким и абсолютно холодным. – Это моя мать, – сказал он, и я чуть не задохнулась. – И, как ты видишь, она в коме. Глава 12 Грир Кома… в это было невозможно поверить. Но Найт был не просто серьезен, а смертельно серьезен. Он пристально смотрел на женщину, положив руку ей на плечо. Его прикосновение поглотило ее целиком, такой миниатюрной она была, а он в сравнении с ней… Найт был настоящим великаном. Я медленно опустилась на стул рядом с кроватью, не желая производить слишком много шума. В моих мыслях не было логики, но подумалось, что любое резкое движение может что-нибудь разбить. Я облизнула губы. – Что случилось? У него была… мама? Да, конечно, она должна была у него быть. Как и у всех нас. Но прежде я никогда не слышала об этой женщине. Когда мы жили у его дедушки, там были только он и Найт, больше никого из семьи. Будучи ребенком, я предполагала, что с ними что-то случилось, но я была так мала, что никогда не утруждала себя расспросами. На этот раз костяшки пальцев Найта коснулись плеча его матери, и тяжелый вздох вырвался из его легких. – Она попала в аварию. – Найт сел обратно, нахмурив брови. – Это случилось, когда я был совсем маленьким. До того, как ты и твоя мама переехали жить ко мне и дедушке. Уже больше десяти лет прошло. Я опустила свою сумку на пол. – Как долго она в коме? Взгляд под темными ресницами переместился влево. – Двенадцать лет. Черт возьми. Почти половина его жизни. Боже мой… Подняв глаза, я сглотнула. – Тебе было девять? – Да. Это произошло вскоре после смерти отца. За несколько месяцев до этого он погиб из-за несчастного случая во время верховой езды. А потом случилось это. В общем, полная жесть. Господи. Я посмотрела на женщину. В ее облике не было ничего болезненного, словно мама Найта просто уснула. Если не знать, в каком она состоянии, то можно было и не догадаться. Найт, казалось, даже не выглядел грустным, скорее привыкшим ко всему этому. А может, так оно и было. Половина его жизни… – Она впала в кому из-за черепно-мозговой травмы, – сказал он, глядя на меня. – Это должно быть тебе знакомо из курса психологии. Действительно, это один из терминов, упоминавшийся в связи с психическими расстройствами. Я облизнула пересохшие губы. – А что говорят врачи? Она когда-нибудь выйдет из этого состояния? Я почувствовала себя очень глупо, когда задавала этот вопрос. Как будто если кто-то узнает об этой стороне жизни Найта, то это может негативно сказаться на его жизни. Теперь я понимала, почему он сказал мне проявить деликатность, перед тем как мы вошли. Это был щепетильный вопрос, потому что в нем было замешано много личного. По какой-то неясной причине Найт поделился этим со мной. Он закинул ногу на ногу, положив мускулистые руки на ботинок. – Я долгое время мечтал, чтобы она пришла в сознание. – Парень покачал головой. – Хотел этого всем сердцем. Его голос надломился, что-то запульсировало внутри меня, в моем сердце. Он облизнул губы. – Сейчас я почти не помню, какой она была раньше. Дедушка перевез маму сюда, чтобы мне было удобнее навещать ее. – Он пожал плечами. – Все это он делает только ради меня. – А какая альтернатива? – Прекратить все это. – Найт указал рукой на аппаратуру, к которой была подключена его мать. – Отключить ее от системы жизнеобеспечения. Если она до сих пор не пришла в себя… Найт произнес эти слова так бесстрастно, так бесчувственно. Как будто уже много раз проигрывал этот разговор в своей голове, а сейчас просто озвучил его. Возможно, так оно и было. – Иногда я задаюсь вопросом, стало бы от этого проще, – сказал он, отводя взгляд от матери и поднимая его на меня. – Во всяком случае, для нее. Здесь она как будто в лимбе, у нее нет пути ни вперед, ни назад. Но это давало ему надежду, хотя бы немного? Верно? Я наклонилась вперед. – Не уверена, так ли все легко. Его глаза, снова холодные, впились в меня. – Потому что ты знаешь об этом гораздо больше меня? Нет, но я пыталась сочувствовать, сопереживать ему. Иногда Найт вел себя так жестко и резко, словно кусок битого стекла. Единственная цель которого – резать и колоть. Именно так он обращался со мной, наваливаясь всем своим весом и наблюдая, как рушится мир вокруг. Наверное, именно так он привык справляться с определенными вещами в своей жизни. Таковы были мои предположения. И все это было очень грустно. Мне нечего было сказать Найту сейчас. Хотелось верить, что не ситуация, в которой мы оказались, и не наше противостояние заставили его почувствовать необходимость привезти меня сюда, чтобы доказать свою точку зрения, а это вполне могло быть намерением Найта. Он действительно кое-что знал по моему курсу. Черт возьми, может быть, даже разбирался во многих темах, которые я изучала на занятиях о мозге и его связи с психическими отклонениями. Скорее всего, Найт часто бывал в этой клинике, слышал всевозможные истории от врачей и даже от самих пациентов, находившихся в этих стенах столько лет. Это была частная клиники, и многие пациенты здесь нуждались в уходе, причем не только в физическом плане. – В любом случае, что есть, то есть, – произнес Найт, вставая и хмурясь. – И как ты, наверное, заметила, когда мы вошли, есть много людей, с которыми можно поговорить об этом. Врачи и медсестры. Обычно они довольно спокойно относятся к этому. Так и подтвердилась моя теория о том, что Найт действительно разбирался в предмете. Очевидно, он тоже часто приходил сюда, разговаривал со многими врачами и медсестрами. Раздался стук в дверь, и в комнату вошла женщина с ресепшена, широко улыбаясь. – Найт? Кое-кто из врачей и медсестер хочет поздороваться с тобой. Ну раз уж тебя так давно тут не было. Мне стало грустно, когда он посмотрел на Джанет, твердо кивнув. Он пошел за ней, но оглянулся на меня. – Со мной все будет в порядке, – проговорила я, доставая кое-что из своих записей. – Я, наверное, сделаю то, что ты сказал. Поищу кого-нибудь из тех врачей, с кем можно поговорить. Он нахмурился.