Проводив группу, отправившуюся за грузом, Краев наконец-то пошёл спать. Очень уж утомился он за последнее время, когда столько забот на них навалилось из-за неожиданно проявившего агрессивность зверья. Уже лёжа на спальнике, он обдумывал последние события. Естественно, что первым перед его мысленным взором вставал их «детский сад». Интересно то, что вчера, когда им с орбиты сообщили о некоторых особенностях груза, они все, в том числе и он, впали в шок. Это если выражаться с использованием парламентской лексики. Такого фортеля от Москвы никто из них не ожидал. Чего уж там, на фоне предшествующих событий мысли были совсем не радужными – скорее матерными. Ничего хорошего от такого контингента никто не ожидал. И вот, поди ж ты, минуло лишь всего одно утро, а своё мнение о ситуации с новым пополнением он успел поменять на другой знак – неожиданно, но с мальками в лагере стало как-то удобней жить. Самый банальный пример – двойка детишек сторожит на вышке, тем самым заменив крепких мужчин, которых можно теперь отправить ворочать тяжести, извлекая их из челнока. Да и люди, покинувшие лагерь, теперь хотя бы древковым оружием вооружены: пацаны успели наделать и пилумов, и пальм – неплохая добавка к единственному на весь ушедший к озеру отряд карабину и одному ружью. На кухне и в медпункте тоже всё идёт без хлопот с его стороны. А то, что пацаны ковыряются с трактором, вдохновенно звеня гаечными ключами, – так и пусть их. Совсем-то вряд ли что-нибудь сломают. Да и Игнат там присматривает. На этой мысли Игорь, впервые расслабившись за последнее время, уснул. Тем временем Тык, Рома и Сев прилаживали к оставшемуся мини-трактору манипулятор-захват. Пусть он и не особенно могучий, да и в наладке не слишком прост, но управляется из кабины, которая способна уберечь от нападения хищника. Будет, ежели что, своего рода механическим защитником, позволяющим попробовать хотя бы отмахнуться от зверя. – Дядя Игнат, а для чего вон тот агрегат? И что это вообще такое? – отвлёкся от работы Сев. – Компрессор это. Ты лучше гайку толком затяни, а не вопросы задавай про предметы, что в нераспакованных ящиках. До них ещё нескоро руки дойдут. Сперва нужно, чтобы геологи руду нашли да уголь отыскали, а уже потом будем печку ставить, чтобы металл выплавлять. А компрессор этот предназначен для дутья. Понятно говорю, или объяснить попроще? – Да не, не надо, имеем представление, – с серьёзным лицом ответил Сев. – Уф! До чего же тут жарко! – Тык тыльной стороной ладони вытер со лба пот. Огляделся, поднял взор на светило и выдал: – Похоже, пора обедать и организовывать тихий час… если не два или даже три. – Отличная идея! – поддержал товарища Рома. – Согласен, – ухмыльнулся Игнат Феоктистович. – Да только начальство требует от нас соблюдения трудовой дисциплины. Есть положенное время на труд – изволь его отработать. – Да, парни, – кивнул Сев. – Ничего не попишешь. Нам по закону положен сокращённый рабочий день, а поскольку мы уже свои часы отпахали, вынуждены на этом пошабашить. Завтра с утра по холодку докуём… Мальцы отправились мыть руки, оставив озадачившегося мастера доделывать работу в одиночестве. Прервались они вовремя – обед на кухне уже поспел. И начавшие этот день спозаранку ребята потихоньку подтягивались на вкусные запахи и неторопливо вкушали пищу. А потом, основательно заправившись, один за другим забирались в свою палатку, у которой для лучшего движения воздуха были приподняты края, отчего решётка каркаса снизу обнажилась. Тут всё-таки тень, да и ветерок чувствуется. К восьмерым «подписанным» присоединилось немало и других ребят и девочек, в том числе и сменившиеся из караула Макс со Светой. Взрослые, кстати, тоже по большей части угомонились – разбрелись по своим жилищам, где и закемарили. Видимо, сочли за благо воспользоваться моментом, когда руководящее око дремлет. Как сообразили ребята, после выхода из строя официального руководства все считали исполняющим обязанности начальника как раз Игоря Краева, который сейчас отсыпался после ночного дежурства. – Ребята, оказывается, тут сетка есть, – сообщила Ксюн, максимально удобно устроившаяся на спальнике. – Я со своей говорилки вначале докопалась до файлов с нашими личными делами, а потом и до отчётов, что уходили на Землю. Всего два больших пакета. – А с других говорилок туда проникнуть можно? – полюбопытствовал Тык, оборачиваясь к девчонке. – Наверное, можно, но нежелательно. Лучше через мою читать. Я ведь не знаю, для какого количества юзеров доступен вход в эту область. Так-то там всё запаролено. – А я вот до чего додумалась, – перехватила нить разговора Аня. – Нам нужно сплести дома из прутьев на манер абхазской хижины. Я видела их в музее в Сухуми. Хищник такую разрушит не сразу, зато самого зверя запросто можно насадить на тот же пилум, оставаясь под защитой стен, словно за решёткой. – О, отличная мысля! – воскликнул Макс. – И даже строительный материал есть! Это ветви, отсечённые от стволов деревьев, пошедших на доски. Заодно и территорию луговины почистим, плюс – уберём места, за которыми могут прятаться хищники! Только вот с охраной надо будет разобраться, а то стрёмно как-то. – Слушай, Свет! А не прикинуть ли тебе, у каких из этих куч ты сможешь прикрыть нас из «Архара». Чтобы мы уже после полдника могли начать с ними разбираться, – попросил Сев. – Да легко, – хмыкнула Светка. – Мы с Максом заступаем на вахту после шестнадцати пополудни. Как раз жара начнёт спадать. Подкорректирую ваши перемещения хоть через говорилки, хоть матюгальником. – Тогда я объявляю запись желающих поработать сучкорезом и секатором, – Сев повернулся в сторону пока неохваченной его заботами группы молодняка. – А там дело дойдёт и до плетения домика для второго поросёнка. Забыл как его звали. – Нуф-Нуф, – припомнил кто-то «из зала». – Только вот ты точно нам обещаешь сучкорезы и секаторы? Я что-то такого инструмента тут не приметил. – Ну, топоры с пилами точно имеются, сам видел, – не растерялся Сев. – А я корзинки когда-то плела, – подняла руку одна из девочек. – Я это к тому, что умею и начинать, и завершать. И ещё, не знаете, а где Мила? А то я её с самого утра не видела. – Так она же погнала трактор к озеру. Работа не трудная в закрытой-то кабине. Так что вернётся через несколько часов уставшая и голодная. – Не, не будет голодная. Я ей бутеров дала и чая в большом термосе, – сказала Тоня. – И сама поест, и остальных накормит. Кстати, народ! Если кто не в курсе – полдник сами берите. Слойки со сгущёнкой в правом ящике, кипяток для чая в бойлере, а заварка в левом ящике. – Не поняла! – удивлённо вскинула брови черноволосая незнакомка. – Вы, детдомовские, что? Свои порядки тут решили завести? – Они не наши, а проверенные временем и практикой, – принялась объяснять Тоня. – В детдоме, как ты понимаешь, детей тоже кормят. И на эту кормёжку существуют свои не такие уж маленькие нормы. Одна проблема – повара не всегда готовят с душой. Да ещё и сэкономить норовят в личных интересах, естественно. К счастью, у нас в обычае было дежурство по кухне воспитанников начиная с третьего класса. График мы сами составили, чтобы в каждом наряде были ребята и девчонки разных возрастов – мы и за закладкой продуктов следили, и за процессами жарки-варки, а в случае, если повар умудрялся всё-таки собрать себе для дома «тормозок», уводили эту сумочку в свою пользу. Нас много – разве за всеми уследишь! Тем более что старшеклассники почти взрослые – им палец в рот не клади, откусят и пережуют. Поэтому-то готовке почти все выучились, и всяким-разным порядкам пищеблоковским. Приготовление завтрака контролировали те, у кого занятия в первую смену, а за приготовлением обеда следили ребята, учащиеся во вторую смену. Полдник же делали без нас, но мы и бутерброды и выпечку пропускали через весы и, если обнаруживали недовложение, жутко скандалили вплоть до вызова директора – это же не суп, в котором можно любые кражи спрятать! Ну и метод распределения еды тоже ввели свой – проглотам с горочкой и добавкой, а малоежкам – посильные порции. Ведь знаем друг друга еще с горшков, на которых в одной комнате сидели. Из оттуда и обычай вышел – полдник оставлять в свободном доступе. Если еды достаточно, то никто в пролёте не остаётся. Короче, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И повару нет нужды толочься у раздачи, тем более что не все подтягиваются вовремя – у одних ещё занятия, у других секции или кружки. Да и сейчас это в жилу будет – кому охота готовить в такую жару. Недаром испанцы сиесту придумали, тут она очень даже в нужное место заходит. На этой констатирующей ноте разговор и увял – ребята уже отключались. Около четырёх пополудни народ принялся просыпаться, умываться и потянулся в столовую. Макс и Света сменили на вышке взрослых наблюдателей, а группа пацанов с копьями и топориками, с ножовками и даже нашедшимся, правда в единичном экземпляре, секатором направилась к ближайшей куче ветвей – отсекать лишнее и заготавливать нужное. Выбиралось, выпиливалось и отрубалось, по возможности конечно же, такое, чтобы оставались почти прямые хлысты, которые тут же сортировали по размеру и увязывали с связки. Только вот не так-то много годного материала набралось – на земле осталась большая куча мелких веточек, покрытых листьями. Частью сухими, частью свежими. И действительно, некоторые сучья умудрились пустить в землю ростки, питаясь тем, что тянули в себя из грунта. Добытые прутья и ветки ребята подтащили к лагерю, где принялись за достройку плетня. Сев с Тыком совместно несколько раз с усилием втыкали в грунт ломик, извлекали его, а в оставшуюся дыру вставлялся остро затёсанный толстый конец палки из тех, что крупнее иных. Идею ребята уловили с одного показа и дружно израсходовали наготовленный стройматериал, прибавив к плетню метра полтора – как заплетать вокруг кольев не слишком большие прутья, догадались без подсказок. Пока возились с плетнём, от озера вернулись возчики. Сегодня доставили много продуктов и расходников для лаборатории. Выспавшийся Краев присмотрел за перекладкой груза в палатки, с инспекцией обошёл лагерь – великое множество хозяйственных работ требовало рук и внимания, – узнал, что на пилораме распустили последние брёвна. Полученные доски тут же израсходовали на пол под постановку следующей палатки. Из титанового листа нарезали узких полосок, которые согнули в крепёжные скобы. Поставлена очередная серия анализов в лаборатории, продолжаются труды на опытных делянках – длинный перечень. А ещё приходилось задействовать людей в караулах. Хорошо хоть мальки не отвлекают и на удивление быстро входят в суть стоящих перед экспедицией задач. В семь вечера быстро стемнело, и работы на открытом воздухе прекратились – люди собрались в столовой на ужин. – Лидия Семёновна! – обратилась Тоня к главе биохимиков. – А мясо здешних животных съедобно? – Съедобно. Старшой даже специально охотился в саванне на местных копытных, привозя туши на тракторе. И рыбу мы ловили, и птицу били. А вот нынче опасаемся, – женщина чуть за тридцать с вьющимися белыми локонами печально вздохнула и добавила: – Танечка, та, которая у нас была по части зоологии, даже за миграциями стад начинала следить. Только сгинула она – не вернулась из вылазки по окрестностям. Хотела понаблюдать за перемещениями жвачных… и пропала. Сразу после ужина мальки шустро всё прибрали и вымыли посуду, после чего забрались в выделенную для них палатку. Взрослые же, поскольку время было абсолютно детским, остались сидеть за столами – ну а где ещё поговорить-то можно?! – Раненые идут на поправку, но медленно, – сообщила врач, сурового вида женщина около сорока. – И у меня появились две толковые санитарки и расторопная почти медсестра – девочки очень хорошо помогают, стараются. Думаю, буду их натаскивать, подтянутся потихоньку и станут более-менее знающими медиками. – Что? И судна, и утки выносят? – спросил один из пилотов. – Морщатся, конечно, но делают. Одна из них – Оля – совсем как взрослая. А остальные за нею тянутся. Они уже распределили вахты. Маша сегодня до полуночи будет дежурить. Потом её Нина сменит. А Оля днём заступит – поможет мне с перевязками. – По мне, так какие-то странные детки у нас тут активизировались, не похожие на большинство отроков своего возраста, – выдал всё тот же пилот, что спрашивал про утки. – Те, что с именами на одежде, из одного детдома, уже тёртые жизнью, – пояснил Краев. – Да и остальная ватага не пальцем делана. Вась, слушай! А когда вы были у озера, Лом случаем не просился покататься на катере? – Да. Он у противоположного берега багром в воде шарился, как раз там, где мы ящик с оружием не удержали. Но я уверен, что до дна он так и не достал. – Ну, малькам всё на зуб нужно попробовать, – для себя заключил Игорь Сергеевич. – А чего они такое мудрили с плетнём? – Про домик для Нуф-Нуфа всё тараторили. Вроде как собираются потренироваться перед тем, как приниматься за его постройку, – припомнил ухмыльнувшийся Игнат. – Кто тараторил? С именами на одежде или другие? – Сев говорил. – Сев, товарищи, это сурьёзно! – подчеркнул Игорь Сергеевич. – Он для восьмерых из команды «подписанных» непререкаемый авторитет. – У тебя устаревшая информация – десятерых, – поправила глава паучников. – Они сегодня комбинезоны Светланы-биатлонистки через трафарет подписали и Максима-наблюдателя. Сказали, будто это метки такие, чтобы после стирки вещички не путать. Но как по мне – это они так своих отмечают. А что там про домик для поросёнка? Мне тоже интересно стало. – Пока ничего не ясно, но, думаю, всё ещё увидим. Как выразился их атаман: «Я пока только изучаю обстановку и оцениваю возможности». Не стоит забывать – они всего один день здесь пробыли, а гляди, во всё стараются вникнуть и даже уже вмешались кое во что. И, народ, насущный вопрос: кто-нибудь из нас имеет опыт руководства детскими коллективами? А то у меня с этим совсем никак, – обратился к собравшимся Краев. Молчание было ему ответом. Нарушил его один из вновь прибывших пилотов: – Может быть, тогда получится ещё одну смену дежурных для вышки организовать? – А сколько умелых стрелков можно найти среди двенадцатилетних мальчиков и девочек? – с ехидцей в голосе полюбопытствовал Игорь Сергеевич. – Кстати, Лом ещё спрашивал о телекамерах, годных для спуска в воду на шнуре, – неожиданно выдал руководитель сегодняшней разгрузки челнока. – Очень дельная мысль, – кивнул временный начальник. * * * В «детской» проходило своё «толковище». Звучали доклады: – В нужнике нет запаха какашек или хлорки. Это, как мне рассказала главная тут по науке, потому, что в почве живут какие-то червячки, питающиеся органикой животного происхождения, – сообщила Оля. – Древесину и траву они не жрут. И именно поэтому повсюду делают полы. Проверяли: если даже кожаные башмаки оставить на грунте – через несколько часов эти твари их сточат, переведя на удобрение. Если такой вцепится в ногу или в бок, то это больно и очень противно. Но заражения не получается – только травмы. Если плеснуть на такого спиртом – сразу отваливается. А уж докуда он догрыз, зависит от внимательности. В принципе, по телу или по одежде эта мерзость не ползает. Зато живут они повсюду. – Значит, босиком ходить нельзя – кивнул Тык. – Разве что только быстро бегать. – Они не едят кости, роговую ткань и копыта, – дополнила Оля. – Это всё, что остаётся от мертвечины. И вони нет никакой. Вот эти червяки и держат выгребные ямы в чистоте.