— Да, точно, Беверли. Вот притащу еще один чемодан — и забегу к вам. Баки выслал ему коробку, подписанную словом «Страховка». Внутри лежит айфон Далтона Смита. Разгрузив «фьюжн», Билли делает несколько звонков. А к тому времени, когда он выпивает чашечку кофе и съедает пончик в квартире Дженсенов на втором этаже (с напускным интересом выслушав рассказ Беверли о проблемах ее мужа на работе и его неладах с начальством), в подвале уже появляется электричество. В его подземном логове. 8 Половину дня он проводит в новом доме, распаковывая дешевую одежду, включая дешевые компьютеры и закупая продукты в супермаркете «Брукшайрз», что в миле от дома. Ничего скоропортящегося, кроме дюжины яиц и сливочного масла, он не берет. В основном затаривается тем, что будет долго храниться: консервами и замороженными полуфабрикатами. В три часа он садится в арендованный «фьюжн» и возвращается на четвертый уровень паркинга номер 2. Убедившись, что его никто не видит, снимает очки и усы. Какое облегчение — наконец избавиться от живота! В следующий раз надо будет обработать кожу детской присыпкой, чтобы не появилось потницы. Пересев в «тойоту», он едет на ней в паркинг номер 1, оставляет машину и поднимается на пятый этаж «Башни Джерарда». Книгу не пишет и в компьютерные игры не играет. Просто сидит и думает. В офисе нельзя держать винтовку и вообще оружие, максимум — нож для чистки овощей. Это хорошо. Возможно, ствол ему не понадобится еще несколько недель или даже месяцев. Возможно, ему вообще не придется никого убивать — и разве это так уж плохо? В плане денег — да. Он потеряет полтора миллиона долларов. Что же до пятисот тысяч, которые ему уже перевели, захочет ли заказчик — тот, чьим посредником выступает в этом деле Ник, — получить их обратно? — Пусть попробует, — говорит Билли вслух. И смеется. 9 Пока он идет — плетется — обратно к машине, в голове крутятся мысли о двоеженстве. Он никогда не был женат даже на одной женщине, не говоря о двух, но способен представить, каково это. Если одним словом — изматывающе. Сейчас ему приходится переключаться между тремя разными жизнями. Для Ника и Джорджо (и для ненавистного Кена Хоффа) он вольный стрелок по имени Билли Саммерс. Для сотрудников «Башни Джерарда» — равно как и для жителей мидвудской Эвергрин-стрит — начинающий писатель по имени Дэвид Локридж. А для соседей по Пирсон-стрит, что в девяти кварталах от «Башни Джерарда» и в четырех милях от Мидвуда, — пузатый компьютерщик по имени Далтон Смит. Если подумать, у него есть и четвертая личина: Бенджи Компсон, который все-таки не совсем Билли — ровно настолько, чтобы сам Билли мог спокойно воскрешать в памяти образы из прошлого, что раньше делать избегал. Он сознательно начал писать историю Бенджи на компьютере, который, вероятно (нет, наверняка), клонирован: это своеобразная проверка на прочность. И пресловутое «последнее дело». Но есть и другая причина, куда более важная и глубокая: ему нужны читатели. Пусть это будет кто угодно, пусть даже бандюганы из Вегаса вроде Ника Маджаряна и Джорджо Свиньелли. Теперь Билли понимает (раньше не понимал и даже не задумывался об этом), что любой писатель, решивший показать свой труд людям, намеренно играет с огнем. В этом есть своя прелесть. Смотрите на меня. Я безоружен и стою перед вами голый. Во всей красе. Предаваясь таким размышлениям, он направляется к паркингу и вдруг вздрагивает: кто-то хлопает его по плечу. Это Филлис Стэнхоуп, молодая сотрудница бухгалтерской конторы. — Ой, простите. — Она делает шаг назад. — Не хотела вас пугать. Увидела ли она что-нибудь в этот миг, когда он не был готов к свидетелям? Может, промельк его настоящей личности? Не потому ли она отшатнулась? Может быть, поэтому. Если так, надо побыстрее развеять образ легкой улыбкой — и чистой правдой. — Все хорошо. Просто я был за миллион миль отсюда. — Размышляли о своей книге? О двоеженстве. — Ага. Филлис идет с ним в ногу. Сумочка перекинута через плечо, за спиной детский рюкзак с Губкой Бобом. Вместо «щелкунчиков» — кеды с белыми носками. — Не видела вас сегодня за обедом. Ели в кабинете? — Нет, катался по делам. Я ведь до сих пор толком не обжился. Плюс у меня был серьезный разговор с моим агентом. Он действительно разговаривал с Джорджо, впрочем, ничего серьезного они не обсуждали. Ник вернулся в Вегас, а Свин поселился в особняке с двумя другими молодчиками — Реджи и Даной. Вряд ли Ник и Джорджи Свин задумали его грохнуть (и завезли для этого сразу двух ребят), но для них это очень крупное и важное дело. Конечно, они перестраховываются — Билли был бы удивлен, даже шокирован, если бы они не осторожничали. Кто здесь действительно крайний, так это Кен Хофф. Будущий козел отпущения. — Кроме того, писателю необязательно сидеть за столом, чтобы работать. — Билли похлопывает себя по виску. Она отвечает ему улыбкой. Доброй. — Наверное, все вы так говорите. — Если честно, я в данный момент нахожусь в небольшом тупике. — Может, это не просто тупик, а новое место действия? — Возможно. Вообще-то Билли лукавит, никакого тупика нет. Да, кроме первой сцены он еще ничего не написал, но остальное не заставит себя ждать. Весь текст уже есть у него в голове. Осталось только его набрать. И Билли не терпится сесть за работу. Это ничуть не похоже на ведение личного дневника, и это не попытка примириться с прошлым, пусть сколь угодно несчастным и полным травм; это даже не исповедь, хотя в результате, возможно, к ней все и сведется. Это — сила. Он наконец нашел источник. Причем на сей раз силой его наделяет не оружие. Как и вид из окон своего нового подземного жилища, ему это нравится. — В любом случае, — говорит Билли, когда они подходят к паркингу, — я планирую взяться за дело всерьез. Начинаю прямо завтра. Филлис приподнимает брови. — Правило у меня твердое: варенье на завтра… Билли подхватывает цитату, и они заканчивают ее хором: — …и только на завтра![16] — Как бы там ни было, мне не терпится прочитать вашу книгу. — Они входят под своды паркинга — после палящего уличного зноя здесь царит восхитительная прохлада — и начинают подниматься. Филлис останавливается на полпути к первому повороту. — Вот моя машина. — Она нажимает кнопку на брелоке. Неподалеку вспыхивают задние габаритные огни маленького голубого «приуса». Номер обрамляют два стикера: «МОЕ ТЕЛО — МОЕ ДЕЛО», «ВЕРЬТЕ ЖЕНЩИНАМ». — Как бы вам машину не поцарапали, — говорит Билли. — Этот штат красный до мозга костей. Она поднимает сумочку и улыбается ему совсем не так, как сначала, — новая улыбка больше похожа на усмешку Грязного Гарри. — А еще в нашем штате разрешено скрытое ношение, так что если кто-то попытается отскрести мои наклейки ключом, советую им делать это тайком и не попадаться мне на глаза. Интересно, это показуха? Миниатюрная бухгалтерша нарочно держится посмелее и понаглее с мужчиной, который, возможно, ей интересен? Может быть. А может, и нет. В любом случае он восхищен: так прямо говорить о своих убеждениях! Для этого нужна смелость. Именно так ведут себя хорошие люди. По крайней мере когда показывают себя с лучшей стороны. — Что ж, еще увидимся, — говорит Билли. — Я свою повыше бросил. — Правда? Неужели внизу мест не нашлось? Он мог бы сказать, что задержался и не успел урвать хорошее местечко, но в итоге это сыграет против него, ведь он всегда паркуется на четвертом. — Там меньше вероятность, что кто-нибудь меня бортанет и скроется. — Билли показывает большим пальцем наверх. — Или отскребет ваши стикеры? — У меня их нет, — отвечает Билли и вновь говорит чистую правду: — Не люблю быть на виду. — Тут, повинуясь внезапному импульсу (хотя человек он отнюдь не импульсивный), он предлагает: — Давайте сходим куда-нибудь, выпьем. Хотите? — Да. — Без колебаний и стеснения. Как будто она ждала этого вопроса. — В пятницу? Тут неподалеку есть неплохое заведение, счет можем поделить. Я предпочитаю делить счет. — Она умолкает. — По крайней мере на первой встрече. — Хорошая привычка. Осторожнее за рулем, Филлис. — Фил. Зови меня Фил. Он машет ее задним габаритам на прощание и отправляется к себе на четвертый уровень. Здесь есть лифт, но ему хочется пройтись. И спросить себя, на кой черт он сделал то, что сделал. И на кой черт играл в «Монополию» с детьми Акерманов? Ведь знал же, что они захотят повторить игру на следующих выходных (и он наверняка согласится)! С людьми надо ладить, а не дружбу водить, верно? Как слиться с пейзажем, если стоишь на переднем плане? Коротко: никак. Глава 6 1 Лето в самом разгаре. Днем стоит влажная, удушливая жара, солнце палит немилосердно, а под вечер случаются грозы, порой весьма лютые, со шквальным ветром и градом. На окраинах даже замечены торнадо, но до центра и Мидвуда они не добираются. Когда гроза отгремит, над горячим асфальтом поднимается пар, и лужи быстро высыхают. Большинство квартир на верхних этажах «Башни Джерарда» пустуют: либо их никто не занял, либо жильцы сбежали в более прохладные регионы страны. Зато в офисах полно сотрудников, потому что арендуют их в основном молодые фирмы, еще не успевшие встать на ноги. Некоторых — вроде той юридической конторы на этаже Билли — два года назад еще даже не существовало. Билли и Фил Стэнхоуп идут в бар. Местечко действительно приятное, стены изнутри обшиты деревом. Находится оно по соседству с одним из лучших ресторанов города, где гостей потчуют стейками. Фил заказывает виски с содовой («Папин выбор», — говорит она), а Билли — коктейль «Арнольд Палмер», поясняя, что ему настрого запретили пить спиртное, даже пиво, пока идет работа над книгой. — Алкоголик я или нет — вопрос пока открытый, — говорит он. — Но проблемы со спиртным у меня были. — Он рассказывает ей придуманную Ником и Джорджо легенду про то, как в Нью-Хэмпшире он злоупотреблял всем подряд в компании таких же прожигателей жизни. Проходит полчаса. Все идет неплохо, но Билли чувствует, что ее интерес к нему — романтический, а не дружеский — вовсе не так силен, как он надеялся. Вероятно, всему виной пропасть между двумя разными напитками в их стаканах. Пить виски в компании мужчины, который пьет чай со льдом и лимонадом, — сомнительное удовольствие. Почти то же самое, что пить в одиночку. А по румянцу, который тут же загорается на щеках Фил, когда она допивает первый стакан, можно предположить, что проблемы с алкоголем есть и у нее. Или появятся с годами. Жаль, конечно, что все складывается именно так… Билли был бы не против, если бы у них с Фил дошло до постели, но в данной ситуации им лучше остаться друзьями. Меньше вероятность осложнений. Полностью исчезнуть с ее радаров уже не выйдет — он явно ей нравится, и это взаимно, — но эксперты-криминалисты никогда не найдут его отпечатков пальцев в ее спальне. Это на пользу им обоим. Однако даже столь короткий обмен биографиями (настоящей с ее стороны и выдуманной — с его) — чересчур близкий контакт, и Билли отдает себе в этом отчет. У Далтона Смита история другая, проблем с алкоголем у него не было, поэтому он с чистой совестью соглашается выпить пива с мужем Беверли на заднем крыльце дома номер 658 по Пирсон-стрит. Дон Дженсен работает ландшафтным дизайнером в компании под названием «Гроуин консен». Он целиком и полностью разделяет позицию другого Дона, что сидит в куда более роскошных интерьерах по адресу Пенсильвания-авеню, 1600[17]. Особенно он согласен с Доном в вопросах иммиграционной политики («Не хочу, чтобы Америка покоричневела», — говорит он), хотя в «Гроуин консен» трудятся по большей части нелегалы, которые и двух слов по-английски связать не могут («Зато продуктовые талоны читать умеют»). Когда Билли спрашивает, нет ли в этом противоречия, Дон Дженсен только отмахивается («Кинозвезды приходят и уходят, а мексикашки будут всегда», — говорит он). На вопрос Дона о планах на ближайшее будущее Билли отвечает, что скоро уедет на пару недель в Айова-Сити. Потом — в Де-Мойн и Эймс.