* * * Глава 1 Очень много денег заработает человек, который сделает женскую сумочку с фонариком, откроешь ее, а внутри вспыхивает свет. Я вздохнула и продолжила рыться в ридикюле. Расческа, конфетка, пудреница, пачка носовых платков, штопор… А он откуда? Как этот предмет попал в мою сумку? Я, писательница Арина Виолова, или просто Вилка, не страдаю профессиональной болезнью литераторов. Только не подумайте, что я имею в виду артрит, который поражает суставы рабочей кисти из-за того, что человек постоянно ею пишет или стучит по клавиатуре компьютера. Многие поэты и писатели проводят свое время в компании с горячительными напитками. Вот они не удивятся, найдя у себя в портфеле штопор. Но мне-то он зачем? Сзади раздался нервный гудок. Я отложила сумку, отпустила педаль тормоза и медленно двинулась вперед. Через пару секунд снова раздался резкий гудок, но теперь он летел слева. Я повернула голову и увидела, что рядом едет новая иномарка. Водитель с лицом интеллигентного человека, в очках, сделал движение рукой. Я сообразила, чего он хочет, опустила стекло и улыбнулась. — Добрый день. Могу вам чем-то помочь? — Да, — завопил незнакомец. — Ты… мужика… тачку от мужика… за… получила! Теперь научись, … ездить!.. У автомобиля есть педаль газа!.. Не… спать за рулем. Люди на работу спешат! Не все, как ты, …, под одеялом пашут. Некоторым надо по часам к станку становиться!.. Произнеся сей спич, водитель рванул вперед. Несоответствие его внешнего облика и поведения меня ошеломило. Хотя почему я жду грубости от бомжа, который клянчит денег на бутылку, и думаю, что мужик в костюме и при галстуке, да еще в очках, непременно читает на ночь Чехова и извиняется перед кошкой, если случайно наступит ей на хвост? Бездомный вполне может оказаться вежливым человеком, а господин в пиджачной паре — грубияном. Я перестроилась в левый ряд. Наверное, у злобного дядьки какие-то неприятности, он не справляется с эмоциями, вот и плюется гневом на всех. Жалко его окружающих. Ну вот почему кое-кто, увидев на шоссе женщину в красивой машине, норовит обозвать ее шлюхой? Разве только те, кто профессионально занимается сексом, могут заработать на симпатичную малолитражку? Я купила автомобиль на деньги, которые мне заплатило издательство. И если спросить у тех дам, что рулят неподалеку от меня, как они приобрели тачки, то большинство ответит — взяла кредит. Но даже если вам машину подарил любимый, что в этом плохого? Настоящие мужчины с удовольствием делают презенты своим женщинам, чтобы их порадовать. Вот я, например, обожаю, когда Степан приходит домой с подарком, но это не означает, что я живу с ним ради его подношений. И, если уж совсем откровенно, кое-какие покупки мужа бывают чрезмерно оригинальными. Я ухмыльнулась, вспомнив, как Степа притащил мне ручку. Производители обещали, что она не требует заправки и прослужит… Мой взгляд случайно упал на часы, и я нажала на педаль газа. Потом предамся воспоминаниям, надо поторопиться, нельзя опаздывать. Сегодня у меня ответственный день. В театре «Семь гномов» решили поставить пьесу по моему роману. Я спешу на встречу с главным режиссером, а заодно владельцем театра, и ведущими актерами. Перед капотом появились железные ворота. Несколько минут я провела перед ними, потом нажала на гудок. Из будки вышел охранник. — Вы куда? — В театр «Семь гномов», — отрапортовала я. — Да? — удивился парень. — Здесь есть такой? — Это завод «Можпышмаш», — ответила я, — там есть цех по изготовлению сковородок. Так объект назывался в советские годы. Сейчас это «Творческий комплекс. Лучшая сцена». Театр находится в помещении, где ранее производили кухонную утварь. — Погодите, — велел секьюрити и исчез в будке. Спустя пять минут я набрала телефон Сони Качкиной, начальницы департамента пиара и рекламы издательства «Элефант», и пожаловалась: — Я приехала по твоей просьбе в театр. Но меня не пускают на территорию. — Подонки! — завопила Софья. У Качкиной мать эстонка, а отец из Бразилии. Три дня в неделю Сонечка апатична, медлительна, говорит долго и невнятно. Еще трое суток она громогласна, возмущается по каждому поводу, летает на метле под потолком издательства. Какова Качкина в воскресенье, понятия не имею, мы с ней общаемся только по службе. Возможно, в свой единственный выходной она до обеда эстонка, а потом бразильянка. Или наоборот. Лично я сразу понимаю, кто она сегодня. Например, Соня встречает меня на пороге своего кабинета, держа в одной руке чашку с кофе, в другой телефон, и говорит: «Привет, Вилка! Алло, вы тут? Быстренько посчитайте остатки книг Петрова на складе. Хочешь чаю? И проверьте фантастику. Чем могу помочь тебе, дорогая?» То есть если Качкина одновременно ведет два разных разговора, пьет капучино, ест булку, подписывает документы, то она сегодня явно из Бразилии. А вот когда Сонюшка сидит за столом и, обхватив голову руками, ноет: «О-о-о! Разве можно успеть подписать за два дня поздравление с днем рождения писателю Петрову», то она эстонка. Сегодня, похоже, в Соне кипел карнавал Рио-де-Жанейро. — Мерзавцы, гады, я сто раз их предупреждала. Уроды! Сейчас забегают как ошпаренные, — кровожадно пообещала Соня и отсоединилась. И почти сразу ворота, которые преграждали мне путь, раздвинулись, я въехала во двор и растерялась. Повсюду стояли одинаковые старые здания из красного кирпича, на дороге валялись куски бетона и какие-то железки. Между кучами строительного мусора пробирались прекрасные девушки в мини-юбках и туфлях на невероятно высоких каблуках. Их лица переливались всеми красками макияжа, волосы цвета майонеза поражали замысловатыми прическами. Рядом с нимфами двигались хмурые парни в джинсах, они тащили штативы, камеры, огромные сумки. Я высунулась из окна и попыталась остановить одну из принцесс: — Простите, где тут цех сковородок? — Не знаю, — на ходу бросила она, — у нас фотосессия. Вторая блондинка оказалась приветливей: — Бабушка, вы тут ничего подешевле не купите. В поисковике написано «завод», но здесь ни фига не производят. Ехайте к метро, там есть торговый центр. Удачи вам. Девушка говорила вежливо, но тоже не притормозила. Я в растерянности посмотрела в зеркало. Бабушка? Еще утром я никак не походила на старушку. Между прочим, глагола «ехайте» не существует, впрочем, как и «едь», сии слова неправильны с точки зрения норм морфологии русского языка. Но поскольку многие жители столицы на вопрос: «Откуда вы приехали?» — возмущенно отвечают: «Да я с Москвы», то не стоит придираться к девице. Мимо моей машины прошел парень в темно-синих джинсах и короткой кожаной куртке, он тащил картонную коробку. Я обрадовалась, вот кто, наверное, подскажет мне правильное направление, и закричала: — Молодой человек! Где цех сковородок? Парень притормозил и обернулся. — Ой, — вырвалось у меня, — простите… э… коробка… я думала, что вы… ну… — В нашей стране равноправие, — спокойно ответила женщина, — слабый пол тоже таскает тяжести. — Не хотела вас обидеть, — смутилась я. — Наоборот, сказали комплимент, — улыбнулась тетушка. — Если в моем возрасте со спины я похожа на юношу, это радует. Не разожралась я до состояния заматерелого бизона. Знаю, где сковородки клепали, там теперь театр «Семь гномов». Езжайте вперед до красного здания с желтыми окнами, там направо триста метров, по диагонали через площадь в ворота, налево три раза… — Простите, вы, случайно, не туда идете? — осведомилась я. В ту же секунду к моей стройной собеседнице приблизилась молодая дама и строго сказала: — Вера, немедленно идите к Анне Сергеевне. Она давно вас ждет. — Так на склад всегда Раиса Николаевна ходит, — стала оправдываться Вера, — я не знала, где вход в него. Еле нашла. Думала, что ваша мама, как всегда… Дама прищурилась. — Мама не носильщик. Для черной работы наняты вы. Госпожа Горкина слишком ответственна, поэтому работает за вас. Шагом марш к Анне. Вера было открыла рот, но дама, сделавшая ей выговор, быстро удалилась. — Слышали? — возмутилась Вера. — Я ей что, крепостная девка? Лена вообще хамка, но сегодня даже превзошла себя. Раиса всегда говорит: «На складе расходники беру только я! Они денег стоят». Никогда меня туда не посылали. А сегодня Елена вошла в комнату и как заорет: «Вера, живо за гримом и всем остальным по списку». Сунула мне бумажку, сама унеслась, ничего не объяснила. Вот почему Раиса не пошла? Елена Горкина, ведущая актриса, ее отец, Никита Сергеевич, основатель и главный режиссер театра, Раиса, ее мать, директор. Да, я иду в сторону нужного вам здания. — Давайте вас подвезу, — обрадовалась я. — Не стану отказываться, — улыбнулась моя собеседница. Глава 2 — Может, начнем совещание? — предложила я. — Кого мы ждем? — Самого главного, — нежно пропела симпатичная девушка с кудрявой головой, — Никиту Сергеевича, нашего режиссера. Скорей всего, его дела задержали. Обычно Горкин никогда не опаздывает. Тощий парень, который сидел рядом со мной, хихикнул, тут же замаскировал смешок кашлем и предложил: — Может, познакомимся? А то ведем себя как совы при луне. Каждая на своей ветке, молчим, моргаем. — Отличная идея, — согласилась я, — меня зовут Виола Тараканова. Под псевдонимом Арина Виолова я пишу детективы. — Актер Ленинид Тараканов — ваш муж? — спросила полная женщина в красном платье. — Он ее отец. Супруг Степан Дмитриев, бизнесмен, кроме всего прочего, владеет фирмой, которая бесплатно помогает всем, кого облыжно обвинили в не совершенном ими преступлении, — громко прочитал лохматый юноша, глядя в компьютер. — Извините, не утерпел, прогуглил вас. Я Юра Миронов, художник. По левую руку от меня сидит Ада Николаевна, ведущая актриса. Дама в красном платье поморщилась. — Юра, при всем моем уважении к вам, я вынуждена опять сделать замечание. Я прима. — Простите дурака, — тут же стал каяться Юра. — Что с художника взять? Да еще с такого, который на первом спектакле работает? Не разбираюсь я пока в театральной иерархии. Вот Ира кто? Кудрявая девушка развела руками: — Я просто актриса. — Ясно, — сказал Миронов, — но если Ада Николаевна прима, то кто Елена Никитична? — Дружок мой, кем в театре является дочь его основателя, хозяина и главного режиссера? — с самым невинным видом пропела Ада. — Конечно же, она звезда! Яркая! Неугасимая! Гениальная! Любая роль ей подвластна, от Колобка до Дездемоны. Синтетическая исполнительница. Уникальное явление. Таких, как Лена, единицы. Ей бы в Голливуд. Кстати, Леночка, я сейчас шла на собрание, смотрю, впереди ваша матушка по коридору идет, какой-то мешок тащит. Я крикнула: «Рая! Не носи тяжести, возраст уже не тот». Она не отреагировала. Я догнала ее, взяла за плечо… ба, а это Ирина! Булова с каждым днем становится все больше и больше похожей на Раису. Сейчас она прямо клон твоей матери. Всегда была блондинкой! И вдруг! В один день стала шатенкой, вместо длинных волос — каре, свитер серый и мешок в руке. Рая номер два. Поразительно, на что молодые девушки идут, чтобы только роль получить. — На мой взгляд, деление труппы на простых и великих исполнителей нелепо, — заметила Елена. — Думаю, понятно, что есть талантливые и бездарные актеры. А уж у кого какие погоны на плечах, звания, медали и тому подобное, не важно. Я мысленно ей зааплодировала. Ай да умница, сделала вид, будто не поняла, что Ада издевается. Дверь хлопнула, в комнате появился мужчина в очках, тот самый, что грубо накричал на меня на шоссе. — Все на месте? — поинтересовался он. — Никто не опоздал? Явиться не вовремя — значит проявить неуважение к коллегам. Приезжать раньше — нецелесообразно. Вот я прибыл точнехонько в четырнадцать, как штык! Я, молча слушая Горкина, вынула телефон и посмотрела на сообщение от Сони. «Завтра, в тринадцать тридцать. Театр «Семь гномов». Не опаздывай. Режиссер обидчив, как енот, и вонюч, как скунс. Решит, что писательница его не уважает, устроит фейерверк, разнесет все на фиг».