426 Вспомните из предыдущей главы выводы Хайдта, что либералов больше заботят проблемы справедливости и нанесения вреда, а консерваторы непропорционально высоко ценят лояльность, авторитеты и святость. Довольно забавно читать, как Хайдт называет эти исследования «межкультурными» и сопровождает их фотографиями, где он сам, наряженный в пробковый шлем и москитную сетку, идет походным шагом по улицам городов вроде Беркли и Прово. 427 Я сразу же представляю себе, что будет, если громко пукнуть во время религиозной службы: лучше в этот момент быть вместе в квакерами, чем с парнями-талибами на пятничной молитве. 428 Джекет Д. Зачем нам стыд? Человек vs. общество. – М.: Альпина нон-фикшн, 2016. – Прим. ред. 429 В это и без того сложное разделение можно ввести еще один термин – смущение; большинство ученых трактует его как импульсную форму, мягкую версию стыда. Смущение тоже в состоянии регулировать поведение, что иллюстрируется высказыванием народа семай, населяющего полуостров Малакка: «Здесь нет власти, кроме смущения». 430 Аллюзия на роман Натаниеля Готорна «Алая буква» (1850). Главная героиня романа носит на одежде вышитую алую букву А (адюльтер), так общество заклеймило ее позором за внебрачную связь. – Прим. пер. 431 Боулз иллюстрирует это явление замечательным примером, когда наказательные меры снижают просоциальность внутри группы. Некоторые родители часто не успевают вовремя забирать своих детей из детского сада. «Пожалуйста, не опаздывайте, – пишет администрация в общей почтовой рассылке, – ведь из-за этого наши любимые воспитатели вынуждены задерживаться на работе». Такой подход помогает, но все равно кто-то опаздывает. Тогда детское учреждение вводит административные меры: за каждое опоздание штрафует. И что же – количество опозданий увеличивается. Почему? Потому что проступок перенесли из области интуитивной внутригрупповой оценки («негоже так поступать с членами моей собственной детсадовской общины») в область логического расчета («я готов заплатить за собственное удобство»). Можно таким же образом объяснить связь между уровнем просоциальности и уровнем развития рыночной экономики. В межкультурном исследовании малых народов, о котором мы уже упоминали, участники из стран с развитой рыночной экономикой показывали самый высокий уровень кооперации в игре; когда дело касается взаимной выгоды, то рыночная и денежная экономика применяет интуитивно-нравственную оценку и в области социальных отношений, и в области социальных расчетов. 432 Что-то очень похожее просматривается в бестселлере нобелевского лауреата по экономике Даниэля Канемана «Думай медленно… Решай быстро». Он переносит анализ преимуществ и недостатков интуиции и логики при принятии решений из области нравственной в сферу экономики. 433 А вот нейробиолог Сэм Харрис в книге «Ложь» (Lying) утверждает, что все виды обмана скверны: и «вранье из гостеприимства», и ложь во спасение, и обман для оберегания чьих-то чувств, и ложь для, скажем, героического укрытия сбежавшего раба. 434 Еще раз напомним, что обманывают не только приматы, обман начинается еще с колоний дрожжей. Трюки, похожие на те, что описаны у капуцинов, совершают и умнейшие врановые; кроме того, обманом назвали и поведение ржанок, когда они прикидываются ранеными, чтобы увести хищника от гнезда («Не ешьте малышей! Давайте за мной! Я толстая и мясистая и улететь далеко не могу!»). Похожее поведение наблюдается у копытных и каракатиц. 435 Тут хочется привести сразу две цитаты. Первую обычно приписывают политику Сэму Рейберну: «Сын, всегда говори правду. Тогда тебе не придется вспоминать, что ты сказал в прошлый раз». Вторая принадлежит швейцарскому философу Иоганну Лафатеру: «Пылкий и торопливый обычно честен; но бойся бесстрастного высокомудрого лицемера». 436 Патологические лжецы выявляются особым разделом опросника, касающимся психопатологий, или по результатам долговременного успешного вранья. Важно, что исследование включает в себя не только контрольную группу обычных людей, но и группу людей с выраженной психопатологией, не являющихся, однако, при этом патологическими лжецами. 437 Французские неврологи описывали любопытный случай, который может, вероятно, служить иллюстрацией участия миндалины в процессе вранья. Речь идет о пациенте, у которого случались эпилептические припадки каждый раз, когда ему приходилось кривить душой во время деловых переговоров. У него впоследствии обнаружили опухоль, давившую на миндалину, и, когда опухоль удалили, припадки прекратились (отчет не упоминал, продолжал ли пациент лукавить на работе). Авторы назвали этот случай «синдром Пиноккио». 438 См. сноску 174. – Прим. ред.