Я нахожусь на пятнадцатом этаже большого дома. У меня нет ни имени, ни семьи. Кто я? В этот миг подбежали остальные парикмахерши и, обступив госпожу Лим, стали пытаться прочесть записку через ее плечо. Но госпожа Лим не позволила им этого сделать. Она выпрямилась, аккуратно сложила листок и спрятала в карман своего передника. «Так что же все-таки там написано?» – спросила Юн, самая молоденькая. «Да, какой ответ она принесла?» – подхватили остальные. Даже пожилая дама с голубыми волосами подошла в своем полиэтиленовом чепце: «Что тут такое происходит, в конце концов?» Одна из парикмахерш попыталась объяснить: «Все хорошо, мадам, просто пришел ответ». Дама возмутилась: «Все хорошо, все хорошо… Но меня-то вы покрасите или нет?» Мадемуазель Китти, ставшая объектом столь пристального внимания, казалось, нимало не была этим обеспокоена. Она томно потянулась, положила изящную головку на другой подлокотник и стала смотреть в другую сторону. Так она и продремала в кресле все утро и часть дня. Когда пришло время закрывать салон, госпожа Лим решила написать еще одно послание. Парикмахерши ушли, предварительно сложив инструменты и подметя пол в салоне. На улице смеркалось, зажигались огни, слышалось мягкое урчание машин: жители большого дома возвращались после рабочего дня. Торговец апельсинами, расположившись с трехколесной тележкой на углу проспекта, расхваливал свой товар через потрескивавший громкоговоритель. Госпожа Лим написала записку. Немного поразмыслив, она решила, что пора назвать имя: Китти Я нахожусь в салоне причесок на нижнем этаже жилого комплекса «Good Luck!». Если вы меня знаете, сообщите, пожалуйста. Спасибо. После этого она положила сложенный листок бумаги в плетеный мешочек, вдела шнурок в петельку и стала ждать. Странница, казалось, только этого и ждала: она тут же слезла с кресла, направилась к выходу, потопталась на тротуаре, словно не решаясь, в какую сторону пойти, и в мгновенье ока исчезла. Госпожа Лим бросилась к двери, чтобы проследить, куда направилась посланница, но та уже скрылась за кустами, высаженными у входа в дом. У нее даже защемило сердце, словно ей не суждено было никогда больше с ней увидеться, словно мадемуазель Китти в последний раз побывала в салоне причесок. В тот вечер, вернувшись домой к мужу и дочке, госпожа Лим ничего не стала рассказывать им. Это был ее секрет, поделишься им с кем-нибудь, думала она, и все пропало; это как зыбкое сновидение, которое стирается из памяти, как только ты начинаешь облекать его в слова. * * * Уже далеко за полдень, солнце освещает теперь лишь одну стену в глубине комнаты, там, где Саломея повесила раму желтого дерева, в которой собрала все семейные фотографии. Я не решилась остановиться у этой рамы, но заметила портрет дамы в строгом костюме, высокой и суровой с виду, позирующей в фотоателье на фоне пейзажа с водопадами и руинами. Мне даже подумалось, что можно будет как-нибудь сочинить историю про эту даму – путешественницу вроде Китти, жившую когда-то давно в Австралии и погибшую во время кораблекрушения. Мне кажется, что это очень романтично – погибнуть во время кораблекрушения, хотя, если поразмыслить, это должно быть ужасно – утонуть. Но мне надо еще многое обдумать с Китти. Саломея попросила еще чая с жасмином, и, поскольку медсестра не отзывается (должно быть, у нее сейчас как раз пересменка), я сама подогреваю воду на маленьком письменном столе у окна и разливаю чай по чашкам. Чашки совершенно обыкновенные, из тех, что воруют в университетской столовой, грубые, без рисунка, но мне кажется, что для Саломеи они означают что-то очень важное. Она говорит: «Расскажите мне о Китти!» И добавляет: «А потом вы продолжите историю про голубей господина Чо, правда?» Она пьет чай маленькими глотками, левая рука у нее дрожит, а правая лежит на животе, как будто совсем не действует. Саломея поймала мой взгляд и просто сказала: «С этим мне труднее всего примириться, знаете ли». Она пытается шутить, строит гримасу, но у нее не получается: «Ухожу по частям – каждый день что-то отказывает, перестает работать, отмирает». Я ничего не отвечаю, мне кажется, что такой человек, как Саломея, не нуждается в словах утешения, и в жалости тоже не нуждается. Только в сказках, которые помогают ей странствовать по свету. И вот каждое утро госпожа Лим ждет появления мадемуазель Китти. Бывают дни, когда она совсем не приходит, и тогда госпоже Лим кажется, что день тянется страшно долго: парикмахерши со своей болтовней, клиентки с вечным нытьем: «Ах, если б вы только знали, мой сын такая злюка, мне иногда кажется, что он меня побьет». Или: «Мой муж скоро выходит на пенсию, он хочет путешествовать, побывать в Маниле, в Дубае, в Бомбее, все считают, что мне страшно повезло, но мне это совершенно ни к чему, честно говоря, я предпочла бы сидеть дома и поливать грядки». Госпоже Лим абсолютно наплевать на них с их путешествиями, сыновьями и мужьями. У нее и своих забот предостаточно. Тогда она думает о Китти, о том, какой ответ принесет она в своем плетеном мешочке. А когда ответ приходит, она уже не в силах ждать. Быстро покончив с укладками, покрасками, косметическими процедурами и массажами волосистой части головы, она опускает металлические шторы и идет к мадемуазель Китти. – Что ты мне принесла? Ну-ка, ну-ка… Мадемуазель Китти вытягивает шею, и госпожа Лим осторожно развязывает ленточку, на которой висит мешочек. Внутри – белый бумажный листок, на котором написано: Я тоже дружу со Странницей. * * * Госпожа Лим торопливо набрасывает ответ: Тогда приходите ко мне в гости в салон причесок на первом этаже здания. Она снова завязывает мешочек, и мадемуазель Китти тут же уходит: три прыжка – и она уже на улице, пробирается среди кустов. Она даже не потребовала обычного угощения – блюдца с рыбой и чашки с водой. На следующий день она возвращается и приносит уже другую записку, написанную другим почерком: Я тоже дружу с ней, но я в этом доме не живу, а только прихожу гладить белье к одной пожилой паре. Госпожа Лим: Кто-нибудь знает, где она живет? Ответ: Я – нет, думаю, что она приходит с первого этажа, ко мне она поднимается на лифте. Через два дня новое послание: Кто знает, чего она хочет? Почему путешествует? Получив язвительный ответ, госпожа Лим сразу подумала о ворчливом неопрятном старике с первого этажа, очевидно, работавшем в этом здании консьержем: Ей-то самой хочется знать, кто она такая? Нет? Так и оставьте ее в покое! И хотя эти слова исходили от старого полусумасшедшего пьяницы, они прочно засели в голове госпожи Лим, превратившись чуть ли не в навязчивую идею. Ей хочется знать, кто она такая. Возвращаясь домой после работы, она больше не садилась перед телевизором смотреть любимые сериалы, а уходила в кухню и думала. Мужа это обеспокоило: – Что происходит? У тебя неприятности? Денежные затруднения? Господин Кан, муж госпожи Лим, не обладал богатым воображением. Для него все сводилось к денежным вопросам или к проблемам со здоровьем. И поскольку на вопрос о деньгах госпожа Лим не ответила, он вообразил, что причина ее странного поведения еще серьезнее: – Дорогая, почему ты не идешь к телевизору? Сейчас «Дикая роза» начнется! Госпожа Лим пожала плечами: – Оставь меня, мне надо подумать. – Подумать? Господин Кан решил, что ослышался: – У тебя что-то болит? Ты была у врача? Три или четыре года назад госпожа Лим обнаружила у себя под правой грудью какое-то новообразование, биопсия показала, что это обыкновенный жировик, но супругам пришлось прожить несколько недель в страшной тревоге. Господин Кан, который был на несколько лет старше своей жены, даже придумал тогда для разрядки шутку, правда, она не сработала: В Сеуле столько вдов, что я просто не могу быть как все, – заявил он. – Так что ты умрешь первой. Госпожа Лим улыбнулась. – Нет-нет, дорогой, не волнуйся, я прекрасно себя чувствую. Это все Китти… Она уже рассказывала ему про нее пару раз, но господина Кана эта история мало интересовала. – Ну, и что с ней такое, с этой Китти? Госпожа Лим помедлила с ответом. В этом деле муж был для нее не лучшим собеседником. – Я подумала, что она не просто так ходит к нам в салон. – Как это – не просто так? Что ты хочешь сказать? – Я хочу сказать… – начала госпожа Лим. Но ей было не подобрать нужных слов. – От ее взгляда у меня возникает какое-то странное чувство. Не знаю почему, но мне становится не по себе, она так смотрит, как будто хочет что-то сказать. Господин Кан не верил в это: – Странная идея… Что она может тебе сказать? И в доказательство того, что он ничего не понял, добавил: – Если Китти тебе мешает, выгони ее из салона и всё. Он вернулся к телевизору и, поскольку жена не стала смотреть сериал, переключил на другую программу, где в режиме нон-стоп шли последние политические новости под комментарии журналиста с разочарованной физиономией. Ночью госпожа Лим просыпалась с ощущением, что разгадала хотя бы часть тайны, но это чувство рассеивалось, как только она всерьез задумывалась над ним. Мадемуазель Китти появилась не случайно. Ее кто-то прислал. Она приносила послания, но послания эти не значили ничего особенного, если только, разгуливая по кварталу от одного к другому, Странница не начинала плести сеть взаимоотношений между прежде не знакомыми друг с другом людьми. А потом произошла та история с госпожой Янг Ю Ми, жившей на шестом этаже в корпусе Б. Госпожа Лим знала ее, потому что та как-то заходила в салон, – не для того чтобы сделать завивку, а чтобы спросить, нет ли для нее работы. Ее муж исчез, не оставив даже адреса, и этой женщине надо было как-то жить, потому что ее единственный сын, попав в аварию, стал инвалидом и не мог больше зарабатывать на жизнь. Госпожа Лим посочувствовала госпоже Ян, но взять ее к себе на работу она не могла, да и найти ей какое-то другое место тоже. Она дала ей немного денег, от которых госпожа Янг не отказалась и униженно поблагодарила ее за них. С тех пор госпожа Лим ничего о ней не слышала, но подозревала, что положение этой женщины вряд ли улучшилось. И вот однажды днем, часа в четыре, в салон пришла мадемуазель Китти и принесла записку от госпожи Ян. Красными буквами на вырванном из блокнота листке было написано: Надеюсь снова встретиться с Вами в будущей жизни, прошу Вас. Янг Ю Ми, 6-й этаж, корпус Б Едва прочитав это сообщение, госпожа Лим тут же закрыла салон, не потушив даже свет и не выключив фены. Вместе со своими парикмахершами она помчалась к корпусу Б жилого комплекса «Good Luck!» и влетела в подъезд. Лифт стоял на последнем этаже, и им пришлось несколько минут подождать. Входя в лифт, госпожа Лим увидела, что Китти пришла вместе с ними и ждала у двери. По всему было видно, что она отлично знает дорогу. Может, это госпожа Янг Ю Ми послала ее? На шестом этаже госпожа Лим немного помедлила: в какую дверь постучать? Справа, слева или в ту, что посередине? Нужную дверь указала ей Китти, и госпожа Лим принялась барабанить в нее. Она стучала, потом слушала. Внутри, в квартире, слышались какие-то звуки: то ли стоны, то ли рыдания.