— Марк! Твою мать! Что ты вытворяешь сегодня! — выбегает следом Виктор. — Господи, и в кого ты такой непоседючий?! — Весь в тебя, папуль, — улыбается парень, сидя верхом на Даниле. — Вот этого-то я как раз и боюсь. Господи-боже… — вздыхает Виктор, — если твоя мать узнает вот об этом обо всём… я даже представления не имею, что она с нами сделает! — Ну ты ведь не расскажешь? — тянет Марк с улыбкой. — А я похож на самоубийцу?! — разводит руками Виктор. Тем вечером я снова оказался в больнице; меня снова оперировали. Несколько дней я провалялся в отключке, лишь на короткое время приходя в себя. Данила же тогда забрали в полицию, было судебное разбирательство, в следствии которого выяснилось, что у Соколовского всё же присутствуют психологические отклонения от нормы. Потому что после задержания вся эта грязь и чернота полезла из него полным ходом. Он кричал, что-то весело говорил сотрудникам полиции и смеялся как ненормальный. В общем после того как он переступил грань подрезав меня чердак у него сорвало конкретно. Так что спустя время его определили в клинику для душевно больных. А что касательно нас с Дорой, то у нас всё хорошо. После выписки я сделал Доре предложение, на что она конечно же сказала «да». И теперь, она носит мою фамилию, обручальное колечко на пальчике, и нашего с ней карапузика на ручках; которого к слову назвали в честь нашего юного и непаседючего ангела-спасителя. Марк – респект тебе! И удачи в твоём жизненном пути! Конец